Бунтарку нельзя любить

– Ай! – сначала я подумала, что это чудовище меня укусило, но, присмотревшись повнимательней, поняла, что это вовсе никакое не чудовище.

– Кактус? – вытаращилась своими и без того большими глазищами на Тему я.

– С днем рождения, Бунтарка!

Лето №3. Дохлая кошка. Урок милосердия для Шиша.

Два руля уверенно мчались на встречу к склону. И миновав жилой комплекс, дорожка стала сужаться, а асфальт под колесами редеть. Сменив пейзаж, она плавно перешла в заросшую диким сорняком тропинку. Мы бросили крутить педали, когда небольшая возвышенность сама подтолкнула нас прямо вниз, к берегу.

– А-а-а-а-а-а-а-а-а!

От волнения свело живот. Теплый ветер играл с моими волосами, торчащими из–под кепки, а Маринкину мешковатую футболку гнуло, как белый одинокий парус в тумане моря голубом.

На песок полетели велики, туда же мы побросали свою одежду, врываясь в холодную, подсвеченную солнечными лучами воду. Мы прыгали, смеялись и кидали друг в друга леденящие брызги. Нам все было нипочем. Как вдруг услышали недовольное ворчание со стороны мелководья:

– Опять эти девчонки! – возмутился Кир, поднимаясь с дощатого мостика.

– Ага. Нигде от них покоя нет, – подхватил Шиш.

Один Тема не обращал на нас никакого внимания, он сосредоточенно опускал складной малявочник в воду, который они с Киром мастерили вчера весь вечер под чутким дедушкиным руководством, а сегодня принялись испытать его в действии.

– Че, вы тут делаете? – Маринка ухватилась за край мостика и выбралась из воды.

– Тише! – шикнул на нее Тема. – Всю рыбу распугаешь.

Он был в одних шортах, и его тонкие плечи обжигал жесткий солнечный свет. За год соседский мальчишка почти не изменился, разве что заметно вытянулся и даже стал чуточку выше Кирилла.

– Эй, Шиш. Помоги мне.

Тема передал крепеж другу, и Вовка растянулся дугой, став отражением в реке, отчего смешной кудрявый хохолок на его голове начал раскачиваться, словно маятник. Тик-так, тик-так…

В отличие от Артема, Вовка за год изменился. Причем сильно. Начиная с пяток и заканчивая самой макушкой. У него отросла шевелюра, как у одной из поп-звезд советской эстрады. В придачу еще и щечки округлились.

– Завидный жених растет, – как-то раз высказалась моя бабуля, когда мы всей гурьбой, сидя у нас на веранде, уплетали ее фирменные пирожки.

Маринка в тот момент даже не зарделась. Ее любовь плавно сошла на нет и развеялась пеплом по ветру, когда под Новый год к ним в класс заявился новенький. Правда, у подруги теперь мало поводов для счастья. Ведь Бореньку на лето забирает отец, который живет в городе. Потому что родители в разводе, – поделилась новостью о своем предмете воздыхания Марина.

– Не, баб Нин. Я никогда не женюсь, – деловито протянул Шиш.

– Чего это? – оторопела бабуля.

– Так от девчонок же только одни проблемы. Они тарахтят без умолку, а потом так голова болит…

Я успела выдернуть пирожок из его рук, прежде чем лакомство попало ему в рот. Вовка замер, вытаращив на меня глаза:

– Лерка, ты че?

– Вот и иди к себе! Сам пирожки жарь! Тут же де-вчо-о-он-ки, – протянула я, – а то еще голова разболится от наших разговоров.

За столом, правда, были не только девочки, но никто и не обиделся. Стали все смеяться, да так, что потом даже животы разболелись.

– Лерка, я тебя последний раз предупреждаю, – выдернул меня из воспоминаний голос брата.

А Маринка и вовсе схватилась за мое плечо.

– Че тут происходит? – чуть наклонившись к подруге, спросила я.

– Че-че? Ты пока в облаках летала, ребята решили тебя утопить.

– Горбатого лепишь?

– Не, Лер. Реально рыбу отпугиваешь.

– Вот прицепились же! – цокнув языком, я ускорила движения. Тудым-сюдым. Стала бултыхать ногами еще сильнее прежнего. Пока кто-то не подхватил меня подмышки.

Позже я услышала Темин голос у самого уха:

– Тебя предупреждали, Бунтарка!

Я не рассчитала сил от худенького мальчишки и за это поплатилась своим здоровьем. Он с небывалой легкостью один раскачал меня и рывком сбросил в воду, словно я какой-то мешок картошки!

«Бульк!»

Вода попала в нос, уши и даже в легкие, которые успело прожечь огнем. Проморгавшись, я показала этим предателям кулак.

Тоска зеленая и разочарование века! Ребята смеялись надо мной и хуже всего то, что вторым предателем после Темы стала моя подруга – Марина. Она осталась там – на мостике, вместе с парнями, а должна была плыть за мной… Или не должна?

Так, я извлекла для себя еще один жизненный урок: не строить иллюзий насчет своих друзей.

Как уличный художник создает мимолетный портрет, так и я создала в своей голове образ. Но всегда ли выходит именно то, что мы рисуем в своем воображении? Тогда я еще не понимала, что мои фантазии – это моя беда. Друг не может исполнять роль ездовой собаки. У каждого человека есть свое мнение, свои взгляды, вкусы и идеи. И если они не соответствуют твоим собственным – это нормально.

Маринку я простила, но все равно еще немного пообижалась. Ведь в моем понимании «дружба» заключалось очень многое: и в огонь, и в воду. Просто в тот момент во мне взыграла вредность, и я лишь хотела, чтобы друзья были со мной на одной волне. Хотя бы подруга. Но этого, к сожалению, не произошло.

Самодельный малявочник прошел испытание с переменным успехом. Ребята никак не могли допустить ошибки при проектировании, поскольку весь процесс курировал самый опытный рыбак в поселке. Мой дедушка.

Ну не мог дед пропустить какую-то деталь. Он ни за что бы не накосячил. Потому тень вины целиком и полностью легла на нас с Маринкой. И главной проблемной тучей в глазах парней выступила именно я! Видите ли, ноги им мои не понравились. Шороху они навели… Ну-ну…

– Ах, какой клев и коту под хвост! – причитал мой братец.

– Кстати, о котах. Я все думал, куда нам этих мальков девать… – потер свою «репу» Вовка.

– Ага, уху-то с них не сваришь, – горестно подметил Темыч.

– Эх… – вздохнули ребята.

– Может, бродячей кошке скормим? – торжественно возликовал Шиш. – Вон, как раз одну среди кустов видел, когда мы только шли сюда.

И мы безоговорочно свернули в ту сторону, куда показал Шиш. Правда, не многие решились лезть в камышовые заросли. Там и песок был хлипким, с примесями грязи. Маринка брезгливо поежилась. Кир нахмурился. Ну а я че? Я ниче. Побежала в самую глубь по следам за Темой и Вовкой.