Вереск и Полынь

– Как ты узнал, что я енот? – Тадеши едва не подпрыгнул на месте.

– А ты енот?

– Я Тануки, это моё прозвище в Тайном совете. Тануки – это…

– Енотовидная собака, я в курсе. Вообще я просто ляпнул. Эриш – братец лис, а меня он зовёт всеми животными, которые только приходят ему в голову. Вот я и тебя так назвал.

Обнаружив, что Юстас сам сядет за руль, Тадеши заметно напрягся, но Эскот был уверен, что никуда тот не денется, раз его приставили за ним присматривать. Когда они приехали в «Элизиум», Юстас попросил Тлалока приготовить Тадеши чай с бутербродами, а сам отправился в свою комнату, чтобы принять ванну. Лёжа в тёплой воде с пеной, приятно пахнущей хвоей и цитрусом, Эскот думал об их новом задании. Если история с жертвоприношениями окажется правдой, то могло это быть как-то связано с предстоящими выборами или просто так совпало? И если не совпало, то чем это грозит Максу? Юстас считал одной из самых главных своих задач сохранить место губернатора за Вернером. Слишком много усилий им было потрачено, чтобы на этом посту не оказался Буркхард, и уступать место после первого же срока было как-то глупо.

Надев халат и спустившись вниз, Юстас принял из рук Тлалока чашку кофе и обнаружил, что Тадеши успел задремать на диване. Эскот понимал, что вряд ли этот парень знает о том, что Юстас в курсе всего происходящего, ведь он не принимал участие в заседании Тайного совета, но всё-таки рискнул заговорить о деле.

– Слушай, братец енот, а ты ведь знаешь, что решили делать с Рюу, да? Мне Эриш ничего не рассказал. А сейчас он в сыске.

– Знаю, – ответил Тадеши. – Но я не уверен, что могу тебе сообщить.

– Хочешь шутку?

– Давай.

– Объяснительная: прошу доверить мне новую государственную тайну, так как старую я вчера по пьяни разболтал.

– Да уж, – хохотнул Тануки. – Но рассказывать я тебе всё равно ничего не стану.

– А если я буду тебя щекотать?

– Да вы сговорились, что ли!

– Кто?

– Мне Шиори уже однажды угрожал пыткой щекоткой.

– Между прочим, сильная штука.

– Я буду сопротивляться.

– Ладно, не хочешь говорить – не надо. Я братца упрошу, он мне всё выдаст.

Юстас позвонил заказчику рекламы, затем фотографу и, обо всём договорившись, посушил волосы и пригласил Тадеши в столовую, где уже был накрыт обед. Гость уплетал все местные блюда с огромным аппетитом, но когда дело дошло до десерта, приготовленного Тлалоком специально по просьбе Юстаса, Тадеши покосился на него, не понимая, что ему сейчас придётся съесть.

– Это мусс из авокадо с кленовым сиропом и малиной, – объяснил Эскот. – Объедение.

– Авокадо, – повторил Тадеши.

– Да, фрукт такой местный. Из него ещё соус традиционный делают. И вообще он очень полезный.

– А почему клуб так называется? – проговорился айни.

– Ого, ты знаешь про клуб! – изобразил удивление Юстас. – Он относительно новый. Ну, назвали так, потому что авокадо очень, как бы это сказать, милое. У меня есть носки с ним.

– Носки.

– Да. Показать?

– Давай не сейчас.

– Трусы тоже есть.

– Верю на слово.

– А откуда ты про клуб узнал? Это с клубом связано то, для чего Бретт приходил в клинику, да? Там что-то происходит? Наркотики или что?

– Не наркотики.

– А что?

– Я и так уже слишком много сказал.

– Сказал а, говори б. Если не скажешь, я там фотосессию устрою. Клуб – отличное место для рекламы бурбона. Представляешь, как тебе влетит, когда узнают, что я попёрся в «Авокадо»? Причём и от Сэтору. и от Эфы, и от моего братца.

– Вот лучше бы я выполнял задание в этом клубе, – вздохнул Тадеши. – Они думают, что там по ночам секта с жертвоприношениями.

– Человеческими?

– Почему я слышу в твоём голосе надежду, которой там быть не должно?

– Ты меня утром из психушки забрал.

– Хм, действительно, чего это я? Да, человеческими.

Теперь мысль о том, что это связано с предстоящими выборами, закрепилась в голове Юстаса окончательно.

После обеда Эскот повёз Тадеши в «Ирбис», где айни с трудом выдержал примерку костюмов. Юстаса очень веселило то, как Тадеши фырчал и злился, но он старался этого не показывать, чтобы не сердить гостя из Ямато ещё больше. Когда с примеркой было покончено, Эскот объявил:

– Пудель готов провести фотосессию уже сегодня в «Голубой агаве». Для нас зал отведут вечером.

– А «Голубая агава» это? – не понял Тадеши.

– Ресторан с интересной историей.

– Что в ней такого интересного?

– Когда-то это была штаб-квартира преступного синдиката, с которым боролся ещё мой отец. А сейчас просто довольно дорогое заведение.

– У меня остался только один вопрос. Почему нас будет фотографировать собака?

Юстас не выдержал и согнулся пополам от смеха. Успокоившись, он проговорил:

– Пудель – это прозвище фотографа. Он похож, сам увидишь.