Дети горькой воды

– Я? Против? – воскликнул Филипп. – Подожди… Вы собираетесь остаться жить со мной? Я подумал, что вы будете теперь жить отдельно… Я этого испугался…

– Если ты нас не выгонишь, – рассмеялась Кейлин, – мы останемся у тебя.

– У нас, – ответил Филипп. – «Элизиум» такой же ваш, как и мой. Без вас его бы вообще не было.

– Замечательно, – сказал Росс. – Фил, ты не допил свою горькую воду, а она остывает. Допиваем и пойдёмте праздновать.

– Кейлин, у тебя действительно очень вкусная горькая вода, – отпив из чаши, проговорил Филипп.

– Нет, за вас двоих замуж я пойти не смогу, – серьёзно ответила Кейлин.

– А жаль, – сказал Филипп, и все трое рассмеялись.

октябрь 2013

Философия

I

Красное вышитое платье, бордовые сапожки, медальон с ороскуро на шее, яркие ленты в волосах – каждая девушка, родившаяся в Тиере, с детства мечтает о таком наряде. Однако надеть его счастливица может только в день своей свадьбы. Кейлин тоже мечтала, хоть и не признавалась в этом, считая себя свободной и уверенной в себе женщиной, которой вовсе не обязательно ходить с мужчиной вокруг костра и произносить слова клятвы, чтобы быть счастливой.

Встав рано утром, Кейлин умылась, приняла ванну и надела красное платье, которое по традиции амаргов она сшила сама. Росс провёл эту ночь в Тиере в доме своих родителей, а Кейлин осталась в «Элизиуме». К полудню Филипп обещал привезти её в Тиеру. Надев медальон и сапожки, украсив волосы лентой, Кейлин вышла из комнаты и спустилась вниз, думая, что Филипп уже ждал её там. Но в гостиной она встретила только Салиша, который ахнул в умилении, увидев хозяйку дома в таком наряде.

– Не знаешь, где Филипп? – спросила Кейлин. – Нам уже пора ехать.

– Боюсь, что нет, – ответил Салиш. – Он не завтракал. И признаюсь честно, я не слышал даже, когда он вернулся вчера.

– Он уходил вечером?

– Да, было уже довольно поздно, но господин Эскот сказал, что немного подышит воздухом.

– Неужели он проспал, – проговорила Кейлин, разворачиваясь к лестнице. – Я его сейчас разбужу. Проспать в такой день…

Подбежав к двери в комнату Филиппа, она повернула ручку и заглянула внутрь. Хозяина не было. Кровать была даже не разобрана.

– Ничего не понимаю, – пробормотала Кейлин. – Где же его искать?

Она растеряно спустилась вниз, не очень понимая, что делать дальше. Салиш закрывал входную дверь, держа в руках какую-то бумагу.

– Тут письмо для господина Росса, – проговорил он.

– От шерифа? – спросила Кейлин.

– Нет, кажется. Просто какой-то человек передал.

– Что ж, я поеду в Тиеру и отдам письмо Россу.

Кейлин направилась в конюшню, оседлала Луару и поехала в Тиеру. В груди что-то больно сжимало. День, который должен был быть самым счастливым, начинался как-то не так. Кейлин не знала, что думать. Мог ли Филипп подвести их? Мог просто бросить или забыть? Это казалось невероятным. Мог ли Филипп завидовать или ревновать? Кейлин никогда не позволяла себе даже думать на эту тему. Это просто омрачило бы её жизнь в «Элизиуме». Но сейчас на пути в Тиеру Кейлин призналась себе, что да, мог. И что, скорее всего, он ревновал. И завидовал. Ревновал их обоих. Лучший друг Филиппа и его бывшая девушка были вместе и были счастливы. А каково было Филу? Кейлин не знала.

Добравшись до Тиеры, Кейлин подъехала к дому родителей Росса, спешилась и привязала лошадь к изгороди. Услышав, что она приехала, Айко вышла из хижины ей навстречу.

– Ты красавица, – проговорила она с улыбкой и обняла будущую невестку.

– Спасибо, – ответила Кейлин.

– Линуш уже отправился на поляну Большого костра, где он будет ждать тебя.

– А нельзя его вернуть?

– Что случилось? – забеспокоилась Айко.

– Филипп исчез, – объяснила Кейлин. – И ещё какое-то письмо для Росса. Боюсь, что это связано.

– Я попрошу Натана, он сейчас приведёт Линуша. Пойдём в дом.

Росс пришёл очень быстро. Одетый в чёрные брюки и вышитую рубашку песочного цвета, он выглядел как настоящий амарго. Кейлин редко доводилось видеть его в такой одежде. Увидев Кейлин в красном платье, Росс на мгновение замер в дверях. Улыбнулся, но потом обеспокоенно спросил:

– Что произошло и где Фил?

– Кажется, он не ночевал дома, – ответила Кейлин. – А уже утром тебе принесли письмо.

Росс взял бумагу, раскрыл и начал читать. Изменившись в лице, он проговорил:

– Фила похитили.

Филипп открыл глаза. Светлее не стало. Поморгав, он понял, что лежит на кровати в какой-то незнакомой комнате. Большое окно было наглухо зашторено, и определить время суток казалось невозможным. Филипп оторвал голову от подушки и попытался сесть, но почувствовал сильное головокружение, а тело словно его совсем не слушалось. Снотворное – констатировал Эскот, снова роняя голову на подушку. Он стал вспоминать, что произошло, но в голове была какая-то сумятица, и разложить её по полочкам было очень трудно. Внезапно Филиппа осенило, что он должен был быть на свадьбе Росса и Кейлин. В голове вертелось два варианта событий. Первый, что он своим исчезновением испортил друзьям свадьбу. Второй, что он был бы там совершенно ненужным, и что без него им будет лучше, что они даже не вспомнят про него. Филипп затруднялся определить, что было хуже. Вздохнув, он снова попытался вспомнить то, как попал в эту комнату.

Вечером накануне свадьбы Филипп не находил себе места. Он чувствовал себя самым одиноким человеком на свете и ругал себя за эти ощущения. С таким другом, как Росс, стыдно было жаловаться на одиночество. Да не только на одиночество – на что угодно. Оба они, и Росс, и Кейлин, спасли Филиппу жизнь. Вытащили его из того кошмара, в который он был погружён с детства. Помогли выздороветь. Ощутить жизнь во всех её красках.

Филипп сорвался и сбежал из «Элизиума», надеясь, что прогулка по вечернему городу приведёт его в чувства. Ноги сами привели его в их с Россом любимый трактир, где Филипп заказал себе вина. Напиться не входило в его планы, он просто хотел отвлечься и расслабиться. Когда к нему за столик подсел какой-то норт, Филипп уже чувствовал головокружение, но списывал его на опьянение.

– Как себя чувствуешь? – спросил мужчина с усмешкой, и его лицо поплыло у Филиппа перед глазами.

– Да он напился, – сквозь нарастающий шум в ушах услышал Эскот, и это было последнее, что он запомнил.

Значит, ему в вино подмешали снотворное и привезли сюда. Филипп снова попытался встать. На этот раз медленно и осторожно. Голова по-прежнему кружилась, но тело начинало потихоньку слушаться. Филипп, поднялся, держась за столбик у изголовья. Обнаружил, что его ещё и мутит, но, к счастью, не настолько сильно, чтобы бежать в туалетную комнату. Глаза постепенно привыкали к темноте, и Филипп видел, что из комнаты вели две двери: одна входная и вторая, скорее всего, в туалет. Он явно находился в каком-то довольно богатом доме. Кроме кровати, из мебели здесь были кофейный столик, кресло и комод. Наверняка, раньше тут стояли какие-нибудь вазы и статуэтки, но хозяин предусмотрительно избавился от них, прежде чем поселять сюда пленника. Филипп осторожно, стараясь не потерять равновесия, дошёл до окна, распахнул шторы и зажмурился от резкого яркого света. Снова открыв глаза, Филипп увидел, что окно выходило на большой зелёный цветущий сад. Перебрав в голове всех богатых нортов города, он вспомнил, кому принадлежал большой сад, кроме губернатора, потому что предполагать, что он сейчас находился в губернаторском дворце, было несколько странно, да и сад там был другой. Филипп был в доме Флориана Салеса, одного из богатейших жителей Айланорте.

Флориан был богатым наследником и продолжателем дела своего отца, Антуана Салеса, ушедшего в мир иной несколько лет назад. Флориан почти никогда не появлялся на приёмах, устраиваемых дядей Филиппа, но зато регулярно посещал губернаторские балы и праздники. Эскоту иногда было странно, что дядя не завёл дружбу с Салесами, потому что дело, которым они занимались, было как нельзя подходящим – семье принадлежала крупнейшая оружейная мануфактура. И зачем сейчас Флориану понадобилось похищать его, Филиппу было совсем непонятно. Да ещё и так явно выдать себя пленнику.

Филипп взглянул на небо и попытался по солнцу определить время суток. Наверное, был почти полдень. Филипп снова вспомнил про свадьбу, на которою он не попал. Попытаться сбежать, скорее всего, было глупой идеей. На окне была решётка. Очень красивая, но решётка. Дверь наверняка была заперта. На всякий случай Филипп подошёл к ней и подёргал за ручку. Не поддалась. Но зато это вызвало реакцию за дверью. По всей видимости, его охраняли, потому что Филипп услышал шаги. Они удалялись. Эскот предположил, что охранник побежал за хозяином. Воспользовавшись образовавшейся паузой перед предполагаемой встречей с похитителем, Филипп направился в туалетную комнату. Его по-прежнему мутило. Посмотрев на себя в зеркало, Филипп ужаснулся: взъерошенные лохматые волосы, бледное лицо с синевато-зеленоватым оттенком и сухие обветренные губы. Он умылся, но это не сильно помогло. Ничего похожего на расчёску в туалете не было. Очевидно, предполагалось, что ей можно убить или покалечить. Филипп попытался причесаться пальцами, это у него не получилось. Тогда он решил, что перед похитителем совершенно не обязательно появляться красивым, даже если это такой влиятельный человек, как Салес. Филипп вернулся в комнату, и в этот момент в замке повернулся ключ и дверь открылась.

На пороге, к сожалению Филиппа, появился не Флориан, а кто-то из его слуг. Он принёс поднос с завтраком. Молча поставил его на кофейный столик и удалился. Филипп краем глаза увидел, что за дверью был не один, а двое вооружённых охранников. Это было даже забавно. Филипп не был уверен, что сможет впихнуть в себя еду, но когда дверь в комнату снова заперли, он всё-таки решил посмотреть, что ему принесли. Креветки на завтрак? Филипп был крайне изумлён. Нет, он предполагал, что хозяин дома действительно очень богат, но чтобы кормить своего пленника креветками – это был уже перебор. От удивления Филипп не заметил, как съел всё, что было на тарелке. Кофе был свежий, только приготовленный, крепкий – очевидно, хозяин заботился о том, чтобы его пленник больше не хотел спать после той убойной дозы снотворного, что получил вечером.

Позавтракав, Филипп почувствовал себя лучше. Он понимал, что его похитили не с целью убить, иначе это давно было бы уже сделано. Не с целью пытать, потому что кормить перед пытками креветками – это высшей степени извращение. Это всё не могло не радовать, хотя радоваться в положении пленника было странно. Филипп в очередной раз вспомнил про свадьбу Росса и Кейлин. Состоялась ли она? Стали бы они проводить празднество без него? Филипп хотел думать, что нет. Он хотел, чтобы Росс отправился его искать. Филиппу было страшно предположить, что его друзья могли решить, что он их бросил. Что сбежал от ревности. Филипп отгонял от себя эти мысли, но они пробирались в его голову, находя какие-то тайные ходы и лазейки.

Снова послышались шаги за дверью, зазвенели ключи. Филипп обернулся. В сопровождении того же слуги, что приносил завтрак, в комнату вошёл хозяин дома. Высокий, стройный, красивый – такие нравятся женщинам. Тёмные волосы, аккуратная бородка, выразительные глаза с почти женскими ресницами. Бледная кожа и едва заметная родинка на щеке. Филипп впервые так внимательно рассмотрел Салеса, и его вдруг осенило, поэтому вместо приветствия или хотя бы вопроса о том, зачем его здесь держат, он проговорил:

– Вы наполовину амарго.