Вне зоны доступа

– Ну, а что? Все по справедливости! Ты из-за него в жопе мира батрачишь, хотя могла бы в лучших столичных клиниках карьеру строить. У тебя же руки золотые, Яська.

– А его жену не спасла…

– Но ты ведь не виновата! По протоколу работала? По протоколу! Все, как надо, сделала? Сделала! До последнего боролась, я тебя знаю… Скажешь, нет?

Что тут можно было сказать? Я действительно не из тех, кто сдается. И в тот день до последнего боролась за пациентку. Зубами её вытаскивала. Всеми жилами. А нет… Не получилось. И права Нинка. Не было моей вины в случившемся, да только какое это имеет значение, когда человеку нужно… просто жизненно необходимо найти крайнего? Потому что иначе не получается смириться с утратой. Потому что жизнь потеряла смысл, и лишь жажда мести заставляет двигаться дальше?

– Кать, ну, что теперь? Век мне его ненавидеть?

– Не вижу в этом ничего плохого, – фыркнула та.

– А я вижу. Ненависть – неконструктивное чувство. Нельзя его культивировать, – поддержала мою мысль Катя.

– Вот именно, нужно как-то дальше жить.

– Да разве ты живешь? – фыркнула Нинка, сбрасывая с ног осточертевшие туфли.

– Еще как… – Я отступила на шаг назад, вскинула руки, взбивая порядком поникшие волосы. Имитируя микрофон, поднесла к губам руку и, пошевелив бровями, запела: – FirstIwasafraid, Iwaspetrified.

– О, мамочки…

– Только не Iwillsurvive! – в один голос взмолились подруги. Да только кто ж их слушал? Поймав странный пьяный кураж (алкоголь-таки должен был когда-то подействовать), я еще громче запела:

– Oh no not! I will survive![1 - I will survive! – речь идет об известнейшей песне Глории Гейнор «Переживу» или «Я буду жить».]

– Клянусь, если у ада есть гимн, он звучит как-то так… – хрюкнула от смеха Катя.

– А я говорила – напьется! – пробубнила Нинка, а потом, плюнув на все, присоединилась к моему пьяному соло. Так я и знала, что она не выдержит. В конце концов, подруги мы, или так?

Глава 2

Это было ошибкой. Прийти сюда после всего, что случилось. После года, проведенного в борьбе за жизнь, когда не знаешь, что будет завтра. И будет ли это завтра вообще. Я оперся двумя ладонями о раковину и поймал собственный взгляд в отражении зеркала. Зачем это все? Для чего? Что я забыл среди этих людей? Отражение молчало и буравило меня испытывающим взглядом. Я хмыкнул. Отвел глаза, открыл кран и уставился на бегущую воду. Еще месяц назад о такой роскоши я не мог и мечтать. Всего какой-то месяц…

– Ну, что стоишь? Погнали. Не то самое веселье пропустим. Сейчас Дашка будет танцевать. Дашка, помнишь? Девочка из гоу-гоу.

Я оглянулся на своего агента. Дернул головой:

– Я пас. Мне домой надо. Давай по делу… Что там у нас осталось?

– Да ничего. Формальности улажены. Все, как ты просил. К твоим услугам местные гиды и проводники. Со всеми договорились. Контракт тоже согласовали. Со дня на день подпишем.

– Отлично, – кивнул я, довольный, что все складывается как нельзя удачно.

– Слушай, мы так и будем в туалете стоять?

– Это единственное более-менее тихое место.

– Я думал, ты захочешь развлечься, – оправдывался Кирыч. Я хмыкнул. Вытер руки белоснежным полотенцем и растерянно на него уставился.

– Просто положи его к грязному. Вот сюда… Уборщица заберет.

– Думаешь, я совсем одичал? – усмехнулся я, испытывая странное удовольствие от растерянности помощника. Не все ж мне одному это делать?

– Нет. Просто не пойму, какого черта ты медитируешь над этой тряпкой.

– Да так… Удивляюсь контрастам.

Кир вздохнул. Растер лысеющий затылок. Обернулся, когда дверь в туалет открылась, и, проводив взглядом прилично подвыпившего мужика, заметил тихо:

– Ты больше не в Африке, брат. Здесь так. Привыкай…

Да… Здесь так. Бессмысленно и беспощадно. Я равнодушно кивнул. Толкнул дверь, потому что прятаться в сортире было действительно глупо, и двинулся через разношёрстную, разгоряченную танцами и алкоголем толпу.

– Осторожней… – пробормотал я неожиданно налетевшей на меня девице, как-то отстраненно отмечая её совсем не клубный прикид – джинсы и простую хлопковую рубашку.

– Извините, – без тени раскаяния парировала та на ходу. Какие-то доли секунды, мимолетный поворот головы, взгляд, будто сквозь… и я узнал её! Стоцкую… Яну Валентиновну.

– Эй, ты чего застопорился?

– Да так… Показалось.

Ага… Как бы не так. У меня наметанный взгляд профессионального фотографа. И ту, которую ненавидел столько времени, я бы ни с кем не спутал. Даже учитывая те четыре года, что прошли с нашей последней встречи.

– Кстати, что там с моим телефоном? – сменил тему, чтобы даже мысленно не возвращаться к тому, что было. За нашим столиком уже собралась приличная толпа, и желание свалить как можно скорее стало по-настоящему непреодолимым. Я даже садиться не стал. Вытащил из-под чьей-то пятой точки свой порядком измявшийся спортивного кроя пиджак и вопросительно уставился на агента.

– К сожалению, номер восстановить не удастся. Но я купил тебе карточку и новенький айфон. Синхронизируешь со своим аккаунтом, и даже не придется восстанавливать телефонную книгу… Где-то здесь был пакет.

– Постой-постой. Мне не нужен новый номер. Ты разве не понял? – я ухватил за руку суетящегося Кира. – Мне нужен мой номер!

Я подчеркнул интонацией последние пару слов и замер в ожидании его ответа.

– Тебя не было год, братан. Услугами связи ты не пользовался, а твой баланс никто не пополнял.

– Какого хрена? Ты не в курсе, почему так произошло? – Непроизвольно я стиснул руку агента еще сильней.

– Эй-эй! Полегче, ладно? Я-то в курсе. Но у оператора были все основания заблокировать твою симку. Теперь уже что?

Я разжал пальцы и отступил на шаг. В ушах ревело, и мне, как псу, пришлось несколько раз тряхнуть головой, чтобы прийти в себя. Я провел по лицу подрагивающими ладонями.

– Мне нужен мой номер!

– Послушай, брат! Я сделал все, что мог…

– Значит, сделай больше! Мне нужен мой… грёбаный… номер! – взревел я. Что здесь непонятного, господи?! Мне просто нужен именно этот номер… Чтобы именно по нему меня смогли бы найти. Разве это так сложно?!

– Окей… Окей! Не бесись. Я попробую что-нибудь придумать. Может, расскажешь, какого черта происходит? Говорю же, что все твои контакты мы можем восстановить и так.

– Мне могут позвонить, – просипел я и, выпятив вперед указательный палец, повторил. – Просто сделай это. Верни мне мой номер.