Прилив смерти

Мама стояла в нескольких шагах от меня и крепко держала за руку Поппи, с любопытством посматривающую на транспорт.

Я расстегнула рюкзак и достала наши документы. Теперь это были картонные карточки с именами и фамилиями, а сбоку приклеены фотографии. У многих сохранились водительские права, но те, кто их никогда не имел, потерял или вообще появился на свет в течение последних пяти лет, должны были завести такую карточку в специальном отделе. У моей мамы были водительские права, как у Томаса и Мэлвина. Мне с девочками пришлось сделать новую версию документов.

Мы двинулись к месту посадки. Друг шел рядом, периодически оглядываясь по сторонам. Когда подошла наша очередь заходить в автобус, он наклонился и прошептал:

– Здесь люди Бакстера. Они ищут кого-то. Скорее всего, вас.

В ответ я молча кивнула и перевела взгляд на маму, которая уже отдавала водительские права сопровождающему, экипированному в одежду спецназа.

– Назовите себя.

– Норма Грин, – проговорила мама.

– Проходите, – махнул рукой мужчина.

Собравшись с духом, я шагнула вперед, протягивая документ. Главное, чтобы волнение не выдало меня.

– Назовите себя, – мужчина принял карточку.

– Джоанна Бэйтс, – ровным тоном ответила я.

– Дети?

– Пенелопа и Маргарет Бэйтс.

Он еще раз посмотрел в документы и вернул их мне.

– Проходите. С детьми лучше в хвосте устроиться, – уже более доброжелательно произнес он.

– Спасибо.

Я повернулась к Мэлвину и решила попрощаться.

– Не кисни, Джо, – он положил мне руку на плечо и чуть сжал, – скоро увидимся. А ты, шалунья, – Мэл потрепал за щечку Мэгги, – береги маму. Она у тебя особенная.

Я хотела улыбнуться во весь рот и рассмеяться, но лишь дернула уголками губ, кивая другу.

– Удачи, Мэл.

– И тебе, Джо. Не переживай, вас встретят по высшему разряду! – крикнул он, отходя от автобуса.

Немой вопрос застыл на моем лице, но друг уже развернулся и зашагал прочь. Как и посоветовал сопровождающий, мы устроились в хвосте автобуса. Да, тут и вправду удобнее с детьми – ни мы никого не беспокоим, ни нас.

Я расположилась у окна, усаживая на руках Поппи, а мама доставала из сумки бутылочку со смесью, чтобы покормить Мэгги. После происшествия с Томасом, Мэгги слегка побаивалась меня, и я ее не виню. Ей пришлось видеть весь ужас того вечера своим еще не осознанным взглядом. А сейчас я видела недоверие в глазах собственного ребенка. Недоверие ко мне. И пусть я понимала, что изменить уже ничего нельзя, но каждый раз сталкиваясь с этим, получала болезненный укол в сердце.

– Мама! А почему эти люди не садятся в автобус? – пролепетала Поппи, прислоняясь к стеклу.

– Милый, а зачем тут стоят эти люди? Почему не садятся в автобус?

Том стоял сзади и обнимал меня, пока мы ждали приезда Мэлвина.

– Они хотят помнить, каким был мир до всего этого. Им дороги эти воспоминания. Все, что у них есть: память о прошлом. Ведь для кого-то это было всей жизнью. Они прожили ее в достатке и любви. Теперь им предстоит доживать последние годы, а может и месяцы, в постапокалиптическом мире.

– Мамочка?

Тонкий голосок дочери вытащил меня из теплых воспоминаний, что теперь причиняли лишь боль.

– Думаю, таким образом они, пусть и ненадолго, вспоминают свою прошлую жизнь.

Я перевела взгляд в окно и застыла.

Из толпы, прямо на нас, смотрел Гарри Бакстер. Он прожигал меня безумным взглядом, а когда чуть склонил голову и, не меняясь в глазах, ухмыльнулся, кровь в жилах застыла.

Он не был зол или раздражен. На расслабленном лице играл самодовольный оскал.

Я бы побоялась того, что сейчас он отдаст приказ и нас просто высадят из автобуса, но это был пассажирский рейс Хэйвена. Если нет письменного разрешения руководителя пятого ранга, то даже Мэр Бакстер не вправе его останавливать. А все потому, что помимо людей, в автобусе привозят полезные для элитного города вещи.

Автобус тронулся, и я в последний раз видела, как Сучка Бакстер покачивал головой, не переставая скалиться.

Но я уже в пути, а значит, этот раунд за мной.

День был утомительным. Поппи обвила меня руками, ногами, и уже дремала. Мама укачала на руках Мэгги. Обняв дочь, вдохнула ее родной запах и постепенно провалилась в сон под мерное укачивание автобуса.

***

Семь лет назад.

– Наше заведение закрывается. – Я подошла к паре парней, которые горланили какие-то похабные песни.

– Милая… – Карие глаза симпатичного парня скользнули по бейджу, прикрепленному к блузке. – Джоанна! Мы с другом только вернулись из горячей точки. Можно нам еще немного посидеть?

Тяжелый вздох вырвался сам собой. Если Берт узнает об этом, у меня будут большие проблемы. Элисон за подобное выгнали, а мне нельзя так оплошать, иначе на учебу денег не хватит. Хотя она чуть ли не сексом с ними на барной стойке занималась, а эти двое даже не дебоширят. Сидят, пьют пиво и просто поют песни. На вид воспитанные джентльмены.

Под умоляющими взглядами зеленых и карих глаз я сдалась.

– Хорошо, но только до полуночи, – проговорила я уставшим голосом.

– Ты просто чудо, Джо, – нежно проворковал кареглазый, дружелюбно улыбаясь.

Я отошла обратно к стойке, чтобы подсчитать кассу, а в голове зависло его обращение.

«Джо».

Так меня только мама с папой называли. Остальные формально относились и придерживались общепринятого «Джоанна». То, как он произнес мое имя, вызвало мечтательную улыбку.

– Тебе идет, – прозвучало рядом.

От неожиданности я подпрыгнула на месте и рассыпала мелочь, которую держала в руках.