Сомниум

Вирус попадет в ядро, и начнется его репликация. Вредоносный код будет размножаться, встраиваясь в протоколы и заменяя полноценно функционирующие команды на свои. Таким образом, вирус перепрограммирует Систему на самоуничтожение.

Уничтожив связь со спутниками, она перекроет себе кислород…

***

Солнечный свет прожекторами струился на нас из огромных окон. Спокойный бриз слегка щекотал воздух. Играла необычная музыка. В ней не было четкой мелодии и определенного ритма, она не походила на те песни, которыми пичкали нас постоянно. Звуки наперебой неслись куда-то: они перегоняли друг друга, а затем, внезапно замерев на мгновение, вновь рассыпались в атмосфере – раззадоривая воздух, волнуя его, играя с ним, скрываясь и снова проявляясь. Мне не хотелось знать, как называется эта музыка, – если дать ей имя, она перестанет быть… свободной.

Я наконец оказался за пределами овальной комнаты, напротив меня сидел Тодд Макмиллан. Мы парили в воздухе над сектором Е7 в летучем ресторане.

Тонкие длинные пальцы непринужденно бегали по клавишам рояля. Они исполняли одну мелодию за другой и в паузах почтенно кланялись. Другие пальцы бегали по струнам контрабаса, не забывая дирижировать ансамблем из виолончелей. Раз в три песни белые кисти перелетали по воздуху, меняясь инструментами.

– Робот Молли будет обслуживать вас сегодня вечером! – торжественно заявила виртуальная ладонь. Тодд дождался, когда она наполнит наши бокалы водой, а затем произнес:

– Теперь, когда инъекции завершены, ты заслужил возможность насладиться приятными мелочами.

С этими словами он обратился к Молли:

– Наш гость хочет попробовать освежающий коктейль «Шипучая гавань».

Тут же на столе передо мной появился низкий бокал с лазурной жидкостью, в которой громко лопались пузырьки.

– Закрыть окно, – скомандовал ученый. – По пути в одно очень интересное место мы заглянем в Кремовую лагуну. Мне должны передать новые образцы с Урана.

Я почувствовал, как ресторан набирает высоту, плавно поднимаясь вверх.

– Что вы со мной сделали? – спросил я, не притрагиваясь к напитку.

– Тебе ввели сыворотку вечной молодости и некоторые другие препараты.

– Я не давал согласия! Мне не нужна вечная молодость! – воскликнул я, немного переигрывая с эмоциями. Я давно уже понимал, что со мной сделали.

Лицо ученого, как всегда, было безмятежно спокойным.

– Эрон, странно, что у тебя возникают такие мысли. Никто и никогда не дает своего согласия на то, какая программа ему достанется. Пользователь получает ее в неизменном законченном виде при его рождении, и то, что в ней прописано, с ним не обсуждается. Да, в твоем случае мы намеренно нарушили право пользователя на обладание программой, которая приносит чувство удовлетворения, – ответил Тодд, выпустив изо рта колечки эко-дыма. – Но, если учесть тот факт, что ты являлся пожизненным заключенным Эль-Пасо и вообще не должен находиться на свободе, мы позволили себе, исходя из собственных интересов, прописать для тебя некомфортную программу. Не забывай, однажды ты уже пренебрег своей врожденной программой, а та была сказочно прекрасна.

– Постойте, что вы сказали? – теперь искренне удивившись, переспросил я. – Вы говорили, что у меня не будет программы! «Эрон, ты сможешь делать все что захочешь… А мы будем просто наблюдать», – припомнил я слова ученого из нашей первой встречи.

Лицо Тодда подернулось мутной улыбкой.

– Это не так, Эрон. И у тебя есть программа, – признался он.

Ну, конечно… на что я надеялся? Мне не хотелось видеть генетика, и я уставился в окно. Ресторан уже нависал над заводом по переработке Массалис. Яркий слоган на крыше круглого желтого здания гласил: «Неиссякаемый источник – вечное благоденствие». Мы висели низко, прямо в кольце стен, охраняющих территорию завода. Высокий шпиль космодрома блестел серебром чуть поодаль. Прямо оттуда по толстым трубам газ попадает во временное хранилище сразу после того, как доставляется на Землю с Марса. Я видел, как из круглого хранилища, уже окрашенный в бежевый, газ пробегал по прозрачным узким трубам. А потом, преодолев несколько витых отсеков, собирался в красном конусе, где подвергался воздействию электромагнитного поля. Из отверстия в верхушке конуса то и дело выскакивали электронные помехи.

Мы снова начали двигаться и, достигнув Кремовой лагуны, пошли на посадку. Лагуна представляла собой небольшое бежевое озеро под стеклянным куполом. В нем собирались интеллектуальные отходы, образовывающиеся после распада газа.

Вдруг к нам подплыл сферический робот с колбой.

– Сэр, остальные пробы погружены в здание ресторана. Вы можете отправляться в путь.

Тодд принял у него образец, и электронный шар удалился.

Мы начали снова подниматься в небо. Синее, ясное, с редкими белыми бороздами, оно простиралось в бесконечность. Как я давно его не видел! Все только сияющий потолок моей отполированной комнаты. Я снова проверил, что находилось под нами: бежевое озеро вращалось водоворотом. Мимоходом пронесшийся мотив почему-то застрял у меня в голове. Он зацепился за мое воображение морской тиной, присосался к нему липкой пиявкой. Высокие фортепианные ноты отрывистой трелью спускались вниз, а там, на дне, их подхватывала сердитая виолончель. Я прокручивал мотив снова и снова. Когда же я оторвался от окна и взглянул на оркестр, виолончели, будто смутившись моего пристального внимания, отрывисто пискнули и замолчали.

– Так, значит, все, что со мной произошло, было запланировано? —спросил я утвердительно, глядя на Тодда.

– Конечно! Ты разве до сих пор этого не понимал?

Тоска привычной тяжестью опустилась на плечи. С тех пор, как Малин узнала, что я преступник, это состояние сопровождало меня каждый день.

К нашему столу подлетело большое серебряное блюдо. Оно зависло в воздухе между нами и медленно открыло крышку. На подсвеченной фиолетовым светом поверхности мы увидели устриц с красными ягодами.

Раковины моллюсков запрыгнули на тарелки. После этого из глубины зала к нам поплыла Молли. Достигнув столика, она ожидала следующих указаний. Тодд показал жестом, что она может нас покинуть. И ладонь удалилась, поигрывая пальцами в такт музыке.

Над нашим столом стояла тишина. Тодд наслаждался устрицами, а я слушал, как звенит его тарелка, когда он нанизывает ягоды на вилку. Генетики свели нас с Малин, и они же нас разлучили. Они расчетливо поставили на мою гордость – и не ошиблись. Уйдя из Дома Культуры, оставив ее там, я последовал их чертовой программе, сценарию, придуманному для меня.

И вдруг, посмотрев в окно, я вздрогнул. Под нами простирались дикие джунгли. Над зелеными густыми кронами поднимался пар. Тропический лес взбирался вверх по горам и обрывался где-то у их синих верхушек.

– Вы ведь высадите меня здесь? – спросил я с неожиданно появившейся надеждой.

– Нет, Эрон.

– Тогда зачем мы здесь?

– Сегодня мы решили доставить тебе радость. Сюда не летают аэро пользователей. Только в этом ресторане и только сейчас для тебя было сделано это исключение. Надеюсь, ты оценишь наши старания и надолго запомнишь сегодняшний день! Наслаждайся, ведь завтра утром ты отправишься на Спеспереннис и останешься там навсегда.

Контрабас издал три отрывистых, громких звука, спускающихся вниз.

– Почему? – спросил я уже без всякого интереса.

– Тебе не нужно знать причины. Когда же ты научишься беспрекословно принимать свою программу? Ты не можешь ее критиковать или подвергать сомнениям. А также не в твоих силах понять ее смысл…

Я перестал слушать ученого. Знойные мангры шелестели на ветру, частично скрывая голубые ленты рек. А там, чуть подальше… – сердце сжалось в груди! – был бескрайний океан. Живой, неизменный, свободный. Вскоре мы были прямо над ним, медленно планируя в редких воздушных облаках. Они ненадолго скрывали из вида насыщенно-синюю гладь, но тут же снова открывали ее.

– Полет на Спеспереннис тоже является частью моей программы? – спросил я, пытаясь отложить в памяти каждое движение океана.

– А как же иначе?

– Но программа пользователя – это план жизни. Он необходим для распределения труда и осуществления правопорядка в обществе, – по памяти процитировал я непреложную истину. – На Спеспереннис нет людей. Какой смысл тогда в выполнении там программы?

– Эрон, все это не должно тебя волновать. И кстати, ты даже не заметил, как следовал программе все это время – потому что необязательно выкладывать всю тактику на экране, достаточно просто поставить пользователя в необходимые условия и слегка его подтолкнуть, он сам начнет двигаться в нужном направлении.

– Почему вы скрывали от меня мою программу?

– Ответ элементарен. Ты бы никогда не согласился действовать в соответствии с составленным для тебя планом. Поэтому единственным способом заставить тебя жить по нашим правилам было дать тебе почувствовать, что ты сам хозяин своей судьбы. В результате ты успешно выполнил свою миссию…

Я усмехнулся. До чего же хитро все было придумано.

– Знаете, а я даже рад! – сказал я с вызовом.