Вещные права на природные ресурсы: публичные и частные интересы

Российскому законодательству известны случаи, когда сервитуты возникают в силу закона: а) священнослужителям и церковным причетникам, состоящим при церквах в действительном служении, предоставляется право въезда в леса, принадлежащие селениям их приходов, исключая заповедные рощи, и притом для своих только нужд, а не на продажу; b) для производства работ по устройству подъездных путей, а также для добывания необходимых при производстве этих работ материалов разрешается пользование землями, смежными с занятой под предприятие местностью. Для устройства снеговых защит вдоль линий железных дорог могло быть установлено право ежегодного краткосрочного пользования прилегающими к ним полями; с) если дети умрут бездетными, то благоприобретенные ими имения и капиталы переходят в пожизненное пользование родителей, если только не последовало иного завещательного распоряжения. В случае бездетной смерти усыновленного благоприобретенное имущество его поступает к усыновителю в пожизненное пользование.

Важнейшим основанием установления сервитутов была давность, не в виде определенного срока пользования, за истечением которого факт превращается в право, а в виде признания незапамятной продолжительности отношения. В силу такой давности закон терпит целый ряд сервитутов, называемых угодьями. Но существование угодий должно быть удостоверено не свидетелями, ссылающимися на рассказы отцов, а документами, писцовыми книгами и иными актами. В настоящее время продолжительное пользование сервитутом, хотя бы в течение 10 лет, не могло повести к возникновению сервитутного права. Исключение установлено для Закавказья, где давностное пользование, продолжающееся не менее 10 лет явно и бесспорное, создает право въезда как в казенные, так и в частные леса, а также право пользования оросительными водами.

Сервитуты прекращались по различным основаниям, в зависимости от того, личные они или реальные.

Для личных сервитутов имеет важное значение смерть управомоченного субъекта, в частности, для пожизненного пользования. К смерти приравниваются и другие факты, влекущие за собой невозможность осуществления права, а именно лишение всех прав состояния и поступление в монашество. Для реальных сервитутов смерть субъекта права не могла иметь значение, потому что его право не прекращается и после смерти.

Прекращение интереса, с которым было связано осуществление сервитутного права, сопряжено с прекращением сервитута. Так, например, если был установлен сервитут водопоя или водопровода, то истощение ключей уничтожает цель сервитута. Если лицу было предоставлено право пожизненного проживания в доме, то гибель последнего от пожара или землетрясения, снос его вследствие отведения участка под железную дорогу прекращают сервитут.

Как относительно всякого имущественного права, так и относительно сервитутного вполне возможно отречение со стороны субъекта права. Однако поскольку сервитут представляет собой вещное право, необходимо оформить отречение посредством отметки в реестре крепостных дел. Иначе это будет отречение от пользования, а не от права, и собственник не в состоянии воспрепятствовать наследнику и вообще преемнику продолжать осуществление сервитутного права.

Ввиду того что сервитут есть право на чужую вещь, то слияние прав собственности на служебный и господствующий участки в лице одного субъекта является достаточным основанием для прекращения сервитута как отдельного права.

Покровительствуя освобождению поземельной собственности от обременительных для нее сервитутов, закон устанавливает способ прекращения права въезда в казенные леса посредством выдела лесного участка. Для прекращения этого сервитута казна решается поступиться частью своего имущества с целью сохранения целого. Право въезда в лес прекращается выделом из въезжего леса части в собственность по расчету 20 десятин на 100 четвертей, которыми владеют помещики по писцовым книгам и дачам земель.

Римское право знало многочисленные формы сервитутных отношений, которые разделялись на личные и реальные, а между последними различались сельские и городские сервитуты. Западные законодательства, особенно итальянское, приняли постановления римского права и развили их значительно полнее. Напротив, в российском праве этот раздел чрезвычайно беден, и существующие в нем сервитуты рассматриваются не как необходимый институт, а как временное, переходное состояние к полной индивидуализации. Да и сама жизнь у нас пока мало выдвигала сервитуты, хотя ничто не препятствует установлению таких ограничений права собственности, которые были бы вызваны интересами сельского хозяйства и близкого соседства в городах. В практике нотариальных учреждений встречаются, впрочем, некоторые случаи установления сервитутов по соглашению. Таковы сервитуты, препятствующие собственнику купленного места застраивать его, чтобы тем самым не обезобразить дом смежного собственника; таково запрещение собственнику уничтожать пограничную аллею; таково дозволение примыкать надворные строения к ограде чужого сада, провести воду, проложить водопроводные трубы, прорыть канавы для спуска воды, проезжать через двор и ворота соседа, прогонять скот через соседний участок к водопою. Наше законодательство указывает ряд сервитутов, но только для Юго-Западного и Северо-Западного края, как то: общая пастьба скота во время нахождения полей в пару, так называемая толока, право сенокоса в лесу или на лугах помещика, право водопоя на помещичьей земле, право рыбной ловли в водах помещика.

Рассматривая указанные в законе сервитуты общего, а не местного характера, мы встречаем следующие виды реальных, или поземельных, сервитутов.

К числу сервитутов, называемых нашим законом угодьями, относится право въезда в лес. Сущность этого права состоит в пользовании строевым и дровяным лесом из чужих дач. Право это бессрочно; оно ограничивается только домашними нуждами владельца имения в строевом и дровяном лесе. Поэтому лица, пользующиеся правом въезда, не могут торговать лесными материалами, в таковых лесах вырубленными, а также употреблять их для какого-либо промысла или производства.

Праву въезда подлежат как частные, так и казенные леса, где оно было прежде установлено и законно укреплено и впоследствии выделами или другими сделками не уничтожено. Возникает вопрос: возможно ли установить вновь право въезда по сделкам между частными лицами?

Хотя закон и покровительствует прекращению этого сервитута и не дает указаний на способ их учреждения, вместе с тем нигде не пресекает прямо возможности его установления и не считает подобную сделку недействительностью. В законе содержится лишь запрещение учреждать право въезда в дачах, которые находятся уже под действием этого сервитута, и нет никакого основания давать этому постановлению распространительное толкование. Сенат толкует этот вопрос в обратном смысле: доказательством права въезда служат по закону писцовые книги и другие укрепления. Лицо заинтересованное, субъект сервитутного права, не могло быть лишено права просить об утверждении существующего ограничения права собственности крепостным порядком посредством отметки. Как право, присвоенное собственнику известного имения, оно только с последним переходит к другим лицам. Поэтому уступать право въезда постороннему лицу собственник имения, пользующийся этим правом, не мог.

Право въезда прекращается: а) вырубкой леса на том пространстве, на котором въезд был назначен. За отсутствием объекта прекращается и право, которое не распространяется на землю под лесом. Такое же действие, как вырубка, производит лесной пожар, если весь лес выгорел. Если вырубка леса прекращает право въезда, то она не освобождает собственника от ответственности перед субъектом сервитутного права за причиненный ему ущерб, так как закон запрещает вырубку въезжего леса; b) сервитут на частный лес прекращается также выделом лесного участка в собственность лицу, имеющему право въезда, следовательно, по сделке, так как указанная в лесном уставе мера имеет применение только к казенным лесам.

В интересах пчеловодства существует право на бортные ухожья, т. е. право ставить улья в чужом лесу или устраивать их в дуплах деревьев и добывать из них мед. С этим сервитутом соединено и право входа и въезда для ухода за пчелами и уборки меда. Сервитут этот устанавливается в пользу собственника определенного имения, лишенного лесных участков.

Право на бобровые гоны дает возможность бобрового промысла без полного истребления животных на данном пространстве. Конечно, этот сервитут в настоящее время не что иное, как воспоминание о прежних богатствах русской фауны.

Сервитут звериной, птичьей охоты или рыбной ловли устанавливается обыкновенно не в пользу известного лица или собственника известного земельного участка, а в пользу обывателей известного селения.

Примыкание плотины состоит в праве собственника одного берега примкнуть плотину своей мельницы к противоположному берегу, который принадлежит другому лицу. Такое право могло быть установлено только с согласия последнего, независимо от того, будет ли оно выражено в форме договора или завещания. Сервитут этот требует укрепления, в противном случае наследники или преемники по иному основанию не обязаны признавать плотины. Сам факт ее существования еще не свидетельствует о праве. Поддержание плотины в надлежащем виде на всем ее пространстве входит в обязанность субъекта сервитутного права, который ввиду этого должен пользоваться и правом входа на чужую землю.

Оконный сервитут предоставляет лицу, строящему дом на самой меже своего двора, выводить окна во владение своего соседа с согласия последнего, так как в противном случае сосед в силу своего права участия мог потребовать закрытия таких окон наглухо. Означенное согласие должно быть изъявлено в записи, совершенной крепостным порядком; отменено оно могло быть только таким же порядком. После совершения дозволительной записи ни сам владелец, допустивший вывод окон к себе во двор, ни его преемники не могут уже заслонить эти окна ни новым зданием, ни брандмауэром.

Особенно важным в бытовом отношении является личный сервитут (узуфрукт). Своеобразный общественный уклад средневековой Западной Европы, построенный на феодальных началах, привел к господству наследственного пользования чужой землей. Для высших классов наследственное пользовладение вылилось в форму бенефиций, обусловленных службой и нормированных ленным правом, для крестьян оно выразилось в виде вечно-потомственного пользования при условии оброка деньгами или натурой. Чем меньше казалось обеспечение твердости правового порядка, тем больше было оснований к укреплению такого права, потому что только надежда на сохранение в потомстве результатов труда, вложенного в землю, способна была преодолеть страх арендатора. Такие поземельные отношения с течением времени приобрели большую крепость, но вместе с тем крайне осложнили и запутали отношения между собственниками и пользовладельцами.

Французская революция, враждебная средневековым традициям и воодушевленная идеей свободной частной собственности, отнеслась отрицательно к старым поземельным отношениям. Наследственное пользование законом 1790 г. должно было превратиться путем выкупа в личную собственность. На будущее время запрещено было устанавливать вновь такие зависимые формы землевладения. В середине XIX столетия отрицательное отношение к наследственному пользовладению охватило и германские государства, несмотря на преклонение немцев перед римским правом, которое оставило такие развитые институты, как emphytheusis и superficies.

Однако в некоторых странах эта форма землевладения сохранилась, поскольку имеет крупное социальное значение, но подверглась заново законодательному нормированию. Таковы Голландия, Португалия, Испания.

В России независимо от поместной системы, при которой пользование государственной землей при условии службы приобретало постепенно наследственный характер, мы встречаем тягловые имущества, земли в уездах, дворы и лавки в городах, которые сдавались податному сословию в вечное потомственное пользование под условием платежа оброка. Псковская Судная Грамота знала этот институт под названием «кормли»: а у которой жены муж помрет, без рукописания и останется отчина или живот, ино жене его кормится до своего живота. В московском праве следы права пользовладения теряются, по крайней мере Уложение 1649 г. ничего о нем не говорит.

При Петре I появляется посессионное владение фабриками и заводами. В XIX столетии значительное распространение приобретает сдача казенных земель в оброчное содержание. Расширение границ русской территории привело к столкновению русского права с такими формами землевладения, которые успели развиться в отторгнутых частях других государств, особенно с чиншевым владением. Ввиду такого исторического накопления материала существующие в российском законодательстве постановления о наследственном пользовании не отличаются ни систематичностью в изложении, ни выдержанностью положенных в их основу начал.

В Своде Законов существовали лишь отрывочные указания на возможность предоставить благоприобретенное имущество в пожизненное владение. И только закон от 27 февраля 1862 г. о пожизненном владении родовым имением, предоставленным одним супругом другому по духовному завещанию, несколько полнее обрисовал сущность пользовладения и возникающие из него отношения. Ввиду частного характера этих правил, естественно, возник вопрос о допустимости распространять их по аналогии на другие случаи пользовладения, например, когда сервитут устанавливается не супругом в пользу другого супруга, не на родовое имение. Сначала Сенат отнесся отрицательно к применению аналогии, а потом совершенно правильно признал за этим законом более общее значение.