Комендант Холодной Башни. Рассказы

– У вашей машины, мой господин, рулевое управление ни к черту не годится. Я тут ни при чем.

– И как же ты выбрался из-под стражи?

– Дал взятку.

– Надеюсь, ты не только об этом хотел мне сообщить?

– Нет, конечно. Я хотел пригласить вас на спектакль.

– В самом деле?

– Да. Бар «Белая роза». У меня где-то был адрес…

– Я знаю, где это.

– Тем лучше. Там состоится представление по вашему заказу. Приблизительно в 21:00.

– Почему бы и нет? Наверно, я приеду посмотреть. Скоро встретимся, малыш.

– Да, мой господин.

Я первый повесил трубку. Потом стоял и смотрел, как капли дождя бегут по стеклу, оставляя за собой прозрачный след.

***

Помещение было выдержано в теплых оттенках янтаря и шоколада, с вкраплениями белых цветов. Свет, казалось, лился из ниоткуда.

Я пришел сюда немного раньше назначенного времени, чтобы успеть кинуть в желудок хоть что-то. Большая чашка черного кофе и кусок вишневого пирога с марципаном. Для девяти вечера не самая подходящая еда. Ну и ладно, зато быстро.

Шенки опоздал на три минуты. С ним был Феликс. Вот это плохо. О Феликсе я забыл.

Револьвер со взведенным курком лежал у меня на коленях.

Две пули. Одну оставлю. На всякий случай.

Шенки увидел меня. Его губы дрогнули в едва заметной усмешке.

Револьвер обжог руку холодом. Обычно, ложась в ладонь, оружие срастается с кожей, превращается в часть тебя. Но не теперь.

Бесшумно отодвинув стул, я выпрямился. Феликс стоял ко мне спиной. Шенки повернулся, изображая собой мишень.

Я поднял руку и выстрелил. Дважды. Целясь немного правее сердца. Пули легли так близко, что их черные следы слились в одно пятно.

Шенки пошатнулся. Схватился за спинку стула, но все равно упал, пачкая кровью белоснежную скатерть. Феликс выхватил пистолет. И я целых четверть секунды созерцал черный ствол, направленный мне в лоб. Он узнал меня, и это отсрочило выстрел.

Я бросился на пол, и тут же пуля с глухим стуком ударила в стену.

– Джей, скотина!

Феликс опять нажал на курок. И под его выстрелами я рванулся к стойке бара. Пуля, рикошетом отскочив от стены, ударила в левое плечо. Я даже не почувствовал этого. Распластался за металлической стойкой и перевел дух. Следующий этап – дверь.

Идиотское положение. Всего один патрон, которым я не могу воспользоваться. Я не могу стрелять в своего друга. Вернее в своего бывшего друга. Теперь, даже если все обойдется, вряд ли наши отношения останутся прежними.

На меня полилось что-то липкое и до противности сладкое. Шерри бренди! Теперь вылейте на меня бутылку виски, и получится отличный коктейль.

Проклятые битые бутылки! Приходится ползти по ним. Вот она, дверь.

В полутемном проходе наткнулся на бармена. Наотмашь ударил его по лицу револьвером и выскочил на улицу.

Дождь. Настоящий ливень. Я в каком-то переулке, где нет ни единого фонаря. Вой сирен. Близко. Нужно бежать.

Меня ослепил свет фар. Ничего не видно, кроме этого белого марева, пожирающего глаза.

Застонав от отчаяния, вскинул револьвер, собираясь выстрелить туда, где по моим предположениям должно быть лобовое стекло.

– Джей!

Я попытался заслонить глаза рукой, но это не помогло.

– Сюда, Джей!

Господин Оскар, как это мило.

Я ввалился на заднее сидение и едва успел захлопнуть дверь, как машина рванула с места.

Мы долго петляли по каким-то переулкам, путая следы. Наконец выбрались на широкий проспект, где свет фонарей мешается с неоновыми вспышками рекламы.

Еще минут пять ехали молча. Потом Оскар повернулся ко мне, обнажив улыбке белые ровные зубы. Какая жалость, что он не испанец!

– Прекрасный спектакль, – сказал он, – я очень, очень доволен.

А если что-то пошло не так? Если это была не иллюзия. Если я все-таки убил Шенки?

Медленно, как будто очнувшись от глубокого сна, опять появилась боль в руке.

– Право же, – продолжал Оскар, – я был в полном восторге. Мне так все понравилось, что я даже не накажу тебя.

Прошло не меньше минуты, прежде чем до меня дошел смысл сказанного.

– Наказать? Меня?

– Именно.

– Я…

– Я не люблю, когда пытаются меня обмануть.

Он включил магнитофон.