Большая игра в маленьком городе. Том 1

— Ир, принеси мой телефон! — Эдуард снял с плиты кипящий кофейник. — И в субботу нет покоя.

— Сейчас, дорогой. — В дверях кухни появилась Ирина в розовом атласном халатике. — Держи. Это твой папа.

— Да, пап, привет. Что? …Нет, не видел я ничего. …Сейчас что ли? …Ну, ладно… Ладно, я же сказал. Приеду.

Он отключил телефон и налил кофе в чашку.

— Отец просил приехать.

— Что–то случилось?

— Да непонятно. — Эдуард с сомнением пожал плечами. — Он ничего не объяснил. Что–то там про газету Черняевых говорил… Видел я сегодняшний номер или нет.

— Кажется, твой отец думает, что утро должно начинаться с этой паршивой газеты. — Она вылила остатки кофе из кофейника себе в чашку и сделала глоток. — Почему ты на меня не заварил? Дай мне булочку.

— Ириш, мне некогда. Возьми сама. — Эдуард наспех допил кофе. — Но он правильно говорит: мы не можем игнорировать эту газету. Хотя она и правда паршивая.

— Так ты что, уходишь? — Она чуть поджала губы.

— Да, я обещал отцу.

— И когда вернёшься?

— Не знаю. Как освобожусь.

— Эдик! Ты мне тоже обещал. Ты обещал, что мы проведём эти выходные вместе, помнишь?

— Помню. Сейчас только утро, у нас ещё будет время.

— Ты говорил, что мы поедем на корт. — Ирина подошла к нему почти вплотную и, заглядывая ему в глаза, начала игриво гладить его плечи. — Я так ждала этой поездки.

Он усмехнулся и слегка обнял её.

— Ты всё равно не умеешь играть.

— Но ты же умеешь! А я буду на тебя смотреть. Мне нравится смотреть на тебя.

— Я закончу дела — и мы съездим на корт. Пойду переоденусь.

Эдуард вышел, забрав с собой телефон.

— Вот так всегда. Все планы теперь меняй! — Она сполоснула кофейник и крикнула. — Ну хотя бы возвращайся побыстрей!

Николай Левандовский уже ждал сына в своём домашнем кабинете, когда тот приехал.

— Наконец–то! Долго спишь, — иронично заметил он вместо приветствия.

— Ничего не долго. Я что, в пять утра должен был встать?

Несмотря на этот обмен колкостями, они по–родственному обнялись.

— А ничего бы с тобой не случилось. Если нужно, то и в пять люди встают.

— А что, было нужно? Что всё–таки произошло?

— Ничего особенного — кроме того, что про тебя в газете пишут. На, почитай. — Левандовский протянул Эдуарду «Прожектор». — А я вот сегодня совсем не выспался: плохо спал. Наверное, с дороги.

— Что это? — Эдуард с недоумением кивнул на развёрнутую газету. — Что за бред?

— Ну, ты же видишь: «сенсационные разоблачения». — Николай Александрович напустил на себя подчёркнуто ядовитую язвительность, адресованную то ли сыну, то ли автору статьи.

— Какие разоблачения?! Это что, Шибаев, что ли, разоблачает? Эта поганая сволочь?

— Ну, сволочь не сволочь, а наговорил он про тебя с три короба. И про всех нас тоже наговорил. Сейчас Игорь подъедет. Обсудим все вместе. — Левандовский поднялся и начал ходить по комнате, заложив руки за спину.

— А что обсуждать? Черняевы пишут про нас не в первый раз — уже почти год как пишут. Ты же сам говорил не обращать внимания!

— Не обращать внимания — да. Но ещё я говорил не провоцировать их на то, чтобы о нас писали. Не подкидывать им темы! И что? Кто меня слушает? То Неонила, теперь ты…

— Хочешь сказать, что это я подкинул им тему?

— А ты хочешь сказать, что нет? Разве не ты устроил разнос с пристрастием этому м***у?

— Он то и заслужил, — хмуро ответил Эдуард.

— Ну да. А подумать о последствиях для начала можно было? Что он тут говорит?.. — Николай Александрович снова развернул «Прожектор» и пробежал глазами материал. — «Младший Левандовский уволил, а, говоря своими словами, вышвырнул честного сотрудника с принципиальной позицией». Или вот: «Под “крышей” Эдуарда Левандовского практикуются неоднозначные операции с кредитами для малого бизнеса…», «интересы семьи на первом месте, но всё ли так однозначно, если мэр — тоже из семьи?»… Что это?! Не ты подтолкнул его к этим «откровениям»?

— Да он мразь последняя! Я что, любоваться на него должен был? Или слова ему поперёк не сказать?

— Просто не надо было делать так, как ты сделал! Ну, мразь он, ну, выкинул ты его, и что в итоге? Чем он пострадал? Он ещё бабла себе отхватил за это! А пострадал ты!

— Что за шум, что за крики? Доброе утро всем! — только что вошедший Игорь Левандовский поздоровался с братом и племянником. — Чего вы кричите? Аж во дворе слышно — я сейчас шёл, слышал.

— Обсуждаем последние новости. — У Эдуарда был всё тот же хмурый вид. — Отец не в духе.

— Конечно! Потому что отцу приходится за всех отдуваться! — Старший Левандовский повернулся к брату. — Вот, опять в «Прожекторе» херню написали. Про банк, про Эда почти страница… Тот дурачок, которого уволили недавно, там ещё скандал был, помнишь?.. Ну, он написал. В смысле, интервью дал. Рассказывает, как банк работает, типа, он раскрыл схемы кредитования малого бизнеса… Тебя там вспомнил, Игорь: что предпринимателей вроде как наклоняют у нас кредиты брать. Бред, в общем… Кто их наклоняет?

— Ну да. — Игорь энергично потёр ладонью лоб и поднял глаза на остальных. — Заказной материал. Однозначно. Черняевы купили этого, как его?.. Шибаева?

— Купили, конечно! Ты потом почитаешь, там много всего, не хочу пересказывать.

— Ладно, я возьму с собой. Почитаю. Что ты думаешь, Коля?

— А что думаю… Что Черняев идёт во атаку и расширяет фронт. До этого они только про город писали — то не так и это… Ну, тебе доставалось, — он кивнул на брата.

— Да я уже привык.

— А теперь всем достанется, это первый звоночек. Пройдутся по каждому.