Жестокие женские игры

Схватив девочку на руки, Полина изо всех сил сжала её в объятиях, а позади неё утирая слёзы, пани Мария – воспитатель младшей группы, говорила пани Эльжбете: – Я уверенна, что Ингрид дочь этой русской. Девочка ни к кому кроме Кристинки, так ни разу не пошла на руки, а её смотрите, даже обнимает, да и похожи они как две капли воды.

.Весь день Полина провела в приюте, а вечером, когда пришло время ужина, её охватила настоящая паника: – Пани Эльжбета, я ведь могу забрать дочку, правда? Вы ведь отпустите её со мной?

– Пани Полина, поймите меня правильно. Пока не установлен факт родства, девочка должна находиться в приюте. Я и так иду вам на встречу, разрешив находиться с ней в течение всего дня. Вы можете приходить каждый день и находиться здесь по нескольку часов, я не буду возражать, но отпустить девочку совсем, я не имею права, поймите и вы меня.

–Пани директриса права, Полинка – вмешался пан Юлек – пусть Дашенька пока живёт здесь. Её тут любят, да и с детьми она прекрасно ладит. А мы пока займёмся документами. Может тебе даже в Москву придётся съездить за ними.

–Но можно, я тогда хоть спать её уложу? Я так давно мечтала об этом! Поколебавшись одно мгновение, пани Эльжбета махнула рукой и ответила: – Ну, хорошо, можете уложить девочку. На сегодня я могу сделать исключение, но завтра, всё должно идти своим чередом. Мы не имеем права нарушать распорядок дня воспитанников. Так что укладывайте и идите домой, пани Полина. Вам тоже следует отдохнуть. А завтра приходите сюда вместе с пани Кристиной.

Уложив девочку и высвободив из маленькой ручки свой палец, Полина поцеловала её и быстро вышла из спальни. В коридоре её дожидались дед и Кристина. Обняв их по очереди, Полина, счастливо улыбнулась: – Это как в сказке. Я даже не знаю, как мне вас благодарить. Сегодня я впервые за последний год, буду спать спокойно. И ещё нужно позвонить в Москву, сказать обо всём Владимиру Ивановичу и Елизавете Андреевне. В Москве трубку взяла Екатерина Алексеевна.

–Лина, ну что же это такое, такие события, а мы даже не повидались. Стоило мне на недельку уехать из Москвы, как всё прошло мимо меня. Лиза сказала, что у тебя нашлись родственники в Варшаве, ну и как они тебе?

–Екатерина Алексеевна, у меня тут не только родственники нашлись. Это долгая история, по телефону не расскажешь, в общем, Даша здесь, в Варшаве.

Несколько минут в трубке слышалось учащённое дыхание, а потом Катин голос неуверенно произнёс: – Лина, я ничего не поняла. Как Даша очутилась у твоих родственников? Это что, они её…

–Нет, конечно, нет. Екатерина Алексеевна, здесь столько всего непонятного, но если в двух словах то, Дашку кто-то оставил у дверей приюта, где работает моя сестра Кристина. Она и увидела на Дашке мой крестик, помните, такой красивый, с камушками. Кристина показала его деду, ну а он поехал в Москву искать меня и нашёл. Сегодня они привели меня в приют, а тут Даша. Пока мне её не отдают, столько всяких документов необходимо оформить, но зато разрешили по нескольку часов в день находиться с Дашуней на территории приюта. Екатерина Алексеевна, как бы аккуратнее это всё родителям рассказать. Я за Елизавету Андреевну особенно беспокоюсь, у неё ведь с сердцем не очень.

–Не бери ничего в голову. Я всё устрою. А Игорёк завтра же займётся документами и, скорее всего сам привезёт их тебе.

Все последующие дни, Полина как на работу ходила вместе с Кристиной в приют. Даша быстро привыкла к матери и несколько раз даже устраивала рёв, когда Полина уходила домой. Уступив просьбам Кристинки, пани Эльжбета разрешила им сводить Дашу в Лазенки, и этот день Полина запомнила на всю жизнь. Они отправились туда всей семьей, и даже пан Казимир, в своём распорядке дня, нашёл пару часов для прогулки. На оформление всех необходимых документов ушло около двух месяцев. Из Москвы каждый день звонили Ракитины старшие и, на несколько дней прилетал муж Кати, Игорь.

–Ну, Лина, с тобой не соскучишься. Когда я рассказал твою историю своим коллегам, мне никто не поверил, сказали, что я насмотрелся мексиканских сериалов.

Он быстро нашёл общий язык с паном Казимиром, который взялся за оформление документов уже в Варшаве и, глядя на них, пан Юлек не переставал удивляться: – Обычно из Казика клещами двух слов не вытянешь, а тут, вы только посмотрите на них. Казик ни слова не знает по-русски, а пан Игорь по-польски, но уже два часа болтают, не хуже тех кумушек, что встретились на базаре.

Провожать Дашу из приюта, собрался почти весь персонал, и к той сумке, в которой были сложены купленные Германом вещи, прибавилась ещё одна, правда поменьше, с подарками от работников и детей.

–Я рада за вас и вашу дочь, пани Полина, – обратилась к ней пани Эльжбета. Мы желаем, счастья вам с Дашей и надеемся, что всё в вашей жизни теперь будет хорошо.

А вечером, пан Вишневецкий, дождавшись, пока Полина уложит Дашу спать, собрал всех в гостиной и рассказал ещё одну невероятную историю.

–Спустя несколько лет после окончания войны, я получил письмо из Швейцарии. В нём было сказано, что наш со Стефаном отец, ещё в 1935 году, перевёл большую часть своего капитала в один из Швейцарских банков. Завещание было составлено таким образом, что в отдельности, никто из нас не мог получить свою долю, необходимо было присутствие обеих сторон. К сожалению, письмо пришло уже после того, как я встречался со Стефой в Союзе. Я пытался связаться с ней тогда ещё раз, но она сменила адрес и, я так и не смог её найти. Вы знаете, сколько лет я искал семью своего брата и только сейчас смог, наконец, найти. Недавно я связался с банком. За те годы, что деньги лежали на счету, сумма их значительно увеличилась и на данный момент составляет около двух миллионов долларов. Половина этой суммы принадлежит Полине, а другая половина мне. Вот такие вот новости.

Несколько минут в комнате царила полная тишина, и когда, наконец, ошеломлённые родственники заговорили все разом, пан Юлек, замахав на них руками, громко воскликнул: – А ну тихо, панове. Да, я не рассказывал об этом до сих пор, но на это у меня были свои причины. Всё равно, без прямых наследников Стефана, ни о каких деньгах не могло быть и речи. Во-вторых, вспомните, в какой стране, при каком строе мы жили. Но самое главное, если бы все эти годы вы жили надеждами на наследство, то не имели бы то, чем владеете сейчас. Я говорю о том, что вы сами, без посторонней помощи встали на ноги, а ведь это, поверьте, самый главный в вашей жизни капитал. Ну а деньги, что оставил ваш прадед, это теперь приятное дополнение, которое позволит вам добиться чего-то большего в жизни. Казимир сможет расширить свою фирму, Зденек, если не захочет работать с отцом, начнёт своё собственное дело, а Кристинка, поедет учиться за границу или замуж выйдет. Ну, а что касается Полинки, она сама решит, что ей делать со своей долей.

–Всё это настолько неожиданно, дедушка, я даже не знаю, что делать с такими деньгами. Дашуня со мной, а большего, мне и не надо.

–Это только кажется, что тратить некуда, а как начнёшь, сразу столько проблем нерешённых найдётся – засмеялась Кристинка.

–Ты права, одна проблема уже есть. Нужно будет отправить моего мужа на лечение за границу. Теперь, с такими деньгами это вполне реально. Но только я не собираюсь брать половину денег, это как-то неправильно.

– Об этом милая пани даже не может быть и речи, – остановил её Казимир, – на то оно и есть завещание, чтобы выразить последнюю волю человека. Ты получишь ту часть, что была завещана твоему деду и, больше мы к этому возвращаться не будем – строго сказал он ей и отправился на кухню за бутылочкой сливовой настойки, автором которой, конечно же, был пан Юлек.

Вечером, болтая с Кристинкой, Полина всё время мыслями возвращалась к Максиму. Будто почувствовав, о чём она думает, Кристина спросила её: – Скажи, ты собираешься посвятить жизнь человеку, который вполне возможно остаток своей жизни проведёт на больничной койке, не узнавая никого вокруг себя? Ты ведь молодая, красивая, перед тобой весь мир теперь открыт. Ты можешь купить квартиру в Варшаве или жить вместе с нами.

–Как у тебя всё просто, Кристинка. Максим ведь не виноват в том, что с ним произошло. В одну минуту такие вопросы не решаются. Могу сказать одно. Я сделаю всё возможное, чтобы он вылечился, но если из этого ничего не получится, если он так и не придёт в себя, я буду считать себя свободной от всех обязательств. Когда-то я не представляла себе жизни без него, а теперь, как ни странно, даже могу думать о другом мужчине.

–Ты имеешь в виду того, кто звонил тебе вчера?

–Да, именно его. Везёт мне на врачей, Кристинка – усмехнулась она.

–Ну а в Вену ехать не раздумала? Может быть не надо всё это затевать?

–Нет Кристя, поеду. Я должна увидеться с ней. Но это, если только ты с Дашуней останешься.

–Конечно, останусь. Я уже и на работе договорилась, что беру неделю отпуска. Так что за Дашу можешь не беспокоиться.

–Вот и прекрасно. Значит, послезавтра и поедем.

Всю дорогу, Полина смотрела в окно, думая о чём-то своём. Зденек с паном Юлеком сначала пытались разговорить её, но потом, видя, что она почти не понимает смысла обращённых к ней слов, оставили в покое. В Вену они приехали поздно вечером и сразу отправились в гостиницу. Адрес Германа, ей передал по телефону Владимир Иванович, поэтому утром, им не пришлось тратить время на поиски. Нужный им дом находился на одной из улиц самого престижного района Вены.

–Может, нам пойти с тобой внучка? – волнуясь, спросил пан Юлек.

–Нет, дедушка, спасибо, что предложил, но я сама.

Решительным шагом она отправилась по дорожке к дому и, не давая себе опомниться, позвонила в дверь. Ждать пришлось недолго, буквально через минуту после её звонка, дверь распахнулась и она увидела перед собой довольно симпатичного мужчину. Мужчина молча смотрел на неё, а она, забыв, что Гер Шульц прекрасно владеет русским, перешла на английский.

–Good morning, sir. My name is Polina Vishnevetskaya. I am looking for Mrs. Victoria Shultz. Can you tell me where she is?

–Здравствуйте, Полина, ответил он по русски. Я сразу узнал вас, вы так похожи с Ингрид.

–Мою дочь зовут Даша.

–Да, Даша. Это я называл её Ингрид. Прошу вас, проходите, нам о многом нужно с вами поговорить.

–Извините, но я хочу поговорить с вашей женой.

–Да, я понял, но в данный момент, это невозможно. Вика в больнице, она почти не приходит в сознание.

–Что с ней?

–У неё опухоль головного мозга. Два года назад ей делали операцию, но всё повторилось. Ей осталось совсем недолго жить…

–Если вы надеетесь, что я начну жалеть её, то глубоко ошибаетесь.

–Нет, фрау Полина, я совсем не надеюсь на это. Выслушайте меня, прошу вас. Несколько лет назад, Вика родила сына, Алекса. Не могу утверждать, но отцом ребёнка по всей вероятности был ваш муж. Алекс умер, когда ему был всего один год и с тех пор, Вика будто сошла с ума. Я не знал, что она украла вашу дочь, думал, она взяла её из детского дома. Поверьте, я очень любил вашу девочку, но потом, убедившись, что Вика груба, а порой даже жестока с Ингрид, принял решение оставить девочку в приюте. Я обязательно нашёл бы вас и сообщил о том, где находится ваш ребёнок, но пока моя жена в таком состоянии, я не мог думать ни о чём другом.

–А вы подумали о том, в каком состоянии была я, когда она отняла у меня Дашу? – вне себя от возмущения закричала Полина.

–Я понимаю вашу боль, но поймите и вы меня. Кстати, я так и не понял, вы уже знаете, где ваша дочь? Вы видели её?

–Вы поздно начали беспокоиться. Моя дочь сейчас у моих родственников.

–Но, как вы узнали, где она?

–Вас совершенно не касается, как я узнала об этом. И потом, это слишком долгая история, чтобы рассказывать её сейчас. Гер Шульц, я всё же хотела бы увидеться с вашей женой, проводите меня к ней, не заставляйте меня обращаться в полицию.