И сильнее страха

– Был бы счастлив, но, как говорят, сердцу не прикажешь!

– Неужели?.. Я все думаю, за что ты полюбил Рене?

– За что? По-твоему у нее мало достоинств? Она умница, красавица, немного застенчива, но так мила, что никому и не снилось! Да я с ума схожу по ней!

Тоно даже вернулся и поцеловал смущенную Рене снова. У Рене задрожали губы, в основном от боли, вызванной прикосновением. Но, воодушевленная его угрозами, она стерпела. А Лизе, лишь усмехнулась и недоверчиво покачала головой.

Наконец, за Тоно захлопнулись двери.

– Боже, ну и с типом ты связалась! Прямо поверить не могу, что вы поженитесь!… Он и ты!.. В жизни не видела более странной пары! Ладно. Вот то, с чем наш дорогой Боб самостоятельно справиться не смог, – она швырнула на стол перед Рене толстый отчет,– будь добра, сделай это за него. Надо успеть за два дня. Уж ты постарайся, дорогая, ведь бедняжка безрезультатно промучился с этим три недели. А теперь сроки поджимают.

– Хорошо. Оставь.

– Не понимаю, неужели тебе нравиться эта должность и оклад? Здесь на базе разве только секретари и чернорабочие получают меньше… Неужели у тебя нет желания послать всех, за кого ты делаешь работу за одно со своей, куда-нибудь подальше, и самой занять какую-нибудь значительную должность повыше?

– Я едва справляюсь со своей работой…

– Да, и еще, мимоходом, с работой Боба, Эники, а иногда и самого Командора.

– И потом, я выхожу замуж…

– Ну, это мы еще посмотрим … Во всяком случае, как-то не вериться до конца… Просто не понимаю, как это Эсседа клюнул на тебя!… Приворотное зелье? Так считают девчонки из диспетчерской, но лично я все еще думаю, что это все просто розыгрыш, Тоно еще и не то пойдет ради хорошей шутки!

– Лизе, мне надо работать…

– Ладно, не хочешь, не говори. Когда будет готово, принеси в отдел сама, я больше не хочу тащиться в такую даль, а ты все равно бываешь в диспетчерской, время от времени. Напоминаю, не скидывай на комп: Боб ужасно боится, что об этом узнает Командор, хотя лично я думаю, что тот уже давно в курсе, как и все остальные.

Она принесла бумаги Бобу, а тот, все еще сердясь на нее за Энике, которая поспешно взяла отпуск и, чтобы компенсировать обиду, отправилась искать мужа на модный курорт, решил в отместку завалить ее работой.

– Постой, ты еще не сдала отчет по реконструкции двух складов… Черт, я же не раз просил тебя, Даар, метить кодом страницы отчетов… Как я разберусь, если перепутаю их?.. Ну?!.. Что, неужели это трудно запомнить, черт побери?

Он срывал на ней свое плохое настроение, а Рене только опустила голову и молчала, особенно не прислушиваясь к его словам, выстроив вокруг себе глухую стену. Она умела это делать. Так, словно ее здесь не было.

Но тут испытания добавилось, потому что внезапно появился Тоно. Он демонстративно и властно привлек ее к себе и поцеловал, проигнорировав присутствие Регана.

– Привет, любимая!.. Как у тебя дела?

– Привет, – отвечала она, превозмогая болезненные ощущения, и растягивая губы в вымученную улыбку. Она отчетливо помнила указания Тоно по поводу поведения на людях.

Тоно продолжал, адресуясь только к ней:

– Что тут случилось? Я слышал, будто кто-то орет во всю глотку, точно наступили на его больное место, давно заросшее ленью, и которое давно надо бы придавить, как следует, или, еще лучше, дать пинка…

Рене потупилась, не зная, как и ответить. Реган же попросту струсил, и, очнувшись от наблюдений за влюбленной парой, поспешно скрылся в своем кабинете, делая вид, что слишком озабочен состоянием отчета, поэтому не понимает о чем идет речь.

– Он что, ревнует тебя, поэтому и злиться? – усмехнувшись, спросил ее Тоно.

– Реган? Он просто недоволен моим… своим отчетом. Я забыла прокодировать страницы.

– И ты, как тряпка, позволяешь этому тупому придурку на себя орать?

– Он просто злился. Плохое настроение. У тебя ко мне дело?

– Очень простое – деньги. Я заказал еду, обстановку, оркестр, и мне нужны деньги для аванса.

– Ладно. Сколько?

Тоно назвал большую сумму. Почти в два раза превышающую реальную, чтобы просто ее подразнить. Рене достала чек и выписала названную сумму, не оспаривая и не выказывая недовольства дороговизной. Брови Тоно сначала взлетели верх, а потом сблизились на переносице: он рассердился – дуреха подчинялась слишком безропотно, чтобы ее ненавидеть, но это, пожалуй, тоже немало раздражало.

Когда она протянула ему чек, он оттолкнул ее руку и прошипел:

– Вот ненормальная! Хочешь, чтобы я погубил свою репутацию, чтобы все знали меня, как парня на содержании?.. Сама обналичь! И… на две тысячи меньше. Ту сумму я назвал, чтобы проверить в уме ты или нет, ясно? И вижу, что не ошибся в подозрениях. Ну, и что, я теперь буду тут стоять до вечера?.. Иди!

Она испуганно кивнула.

– Я сейчас, – и выбежала из приемной.

Тоно усмехнулся ей вслед, и вместо того, чтобы ждать, прошел к Регану.

– Да? – удивленно спросил Реган, поднимаясь из-за стола. Он знал Тоно, как парня, который не спускает обид, а из конфликтов всегда выходит победителем, потому что чертовки уверен в себе и здорово дерется.

– Чем могу помочь?

– Пустяки, Реган, маленькая просьба. Я просто очень вежливо сейчас попрошу тебя не повышать голос на мою невесту. Никогда, понял?!… Иначе от тебя, ленивая задница, тут и мокрого места не останется!

Выходя из кабинета, он увидел Рене. Передавая ему деньги, она посмотрела на него как-то иначе, почти с удивлением. Очевидно, она слышала, что он сказал Регану.

Она ничего не спросила, но Тоно все же объяснил, чтобы она не надумала себе черте-что:

– Не позволяй ему повышать голос, потому что ты – моя невеста, а я такого оскорбления не потерплю ни от кого, а тем более, от этого засранца. Если он еще раз посмеет, хоть пискнет, скажешь мне, ясно?

Рене и сама не знала, как ей удалось пережить эти недели. Тоно, конечно, увеличил срок до свадьбы, видимо надеясь, что она передумает. Во всяком случае, возникла неожиданная командировка на две недели. Когда он пришел сказать ей об этом, вид у него был весьма задиристый. Он был готов к упрекам, угрозам и шантажу.

Рене была не одна, он нашел ее в диспетчерской, она ждала начальника, с тем, чтобы познакомить его с очередным его же собственным отчетом. В комнате были девушки из диспетчерской. Тоно, как всегда шутливо и шумно поздоровался со всеми, остановился над ней. Рене хотела встать, чтобы избежать длительного прикосновения при приветствии, но не успела. Он навис над ней, сдавив тисками ее плечи, не давая пошевелиться.

– Любимая! – сказал он громко, делая вид, что целует ее в макушку, а потом прошептал уже только ей на ухо, – Мне надо поговорить с тобой… сейчас же.

– О, влюбленные шепчутся и обнимаются прямо на глазах у всех… Подумать только, какая любовь!.. А ведь еще и часа не прошло с начала работы. Неужели так соскучился? – лукаво спросила Лизе, выразив общее мнение наблюдавших за ними нескольких пар ревнивых глаз.

– Угадала, соскучился, страшно соскучился! – продолжал дразнить ее и остальных коварный Тоно, который ощущал себя в центре всеобщего внимания, как рыба в воде, – я, как и всякий влюбленный не то, что часы, минуты считаю, до встречи. А только улучу свободную минуту, иду искать любимую. Дорогая, давай выйдем, здесь невозможно говорить …

– Неужели, мы так тебе мешаем? А раньше, было наоборот, ты искал нашего общества… Или уже не помнишь, как еще недавно, ты вот так же шептал какие-то глупости на ухо другой девушке?.. Да что говорить, многим из нас!.. Как же ты переменчив, Тоно! Берегись Рене, предупреждаю, он ненадежен!

– Только не тогда, когда дело касается настоящей любви, дорогая! Любви, а не влюбленности.

-Боже,как тонко! А как ты их различаешь?

–Разве не видишь? Я женюсь!