Юлианна, или Опасные игры

– Жуть как трогательно, в натуре, – сказала Гуля, отправляя в рот конфетку. Потом вдруг губы ее скривились корытом, и она заплакала гораздо громче сестер.

– Ну а ты-то чего ревешь, как испорченная сигнализация? – спросил ее вконец расстроенный Юрик. – Кончились у детки конфетки?

– Ща! Нет, я вспомнила, как сама прямо в один час осталась сразу без отца и без матери.

Родители Гули погибли в катастрофе, и ее воспитывали дедушка с бабушкой.

– Прости, Гуля, я не подумал.

– Да ладно… Вы все думаете, что если я толстая, так и бесчувственная как пень. Толстые тоже плачут!

– Ну прости меня, дурака! Хочешь шоколадку?

– А у тебя есть? – Гуля взглянула на Юрика искоса, но с интересом.

– Нету. Я просто хотел узнать, хочется ли тебе сейчас шоколаду.

– Всегда хочется, на то он и шоколад, – вздохнула Гуля. Но плакать перестала – какие уж могут быть слезы после такого признания.

Кира мрачно глядела вдаль, швыряя в воду мелкие камешки. Потом она сказала тихо, ни к кому не обращаясь:

– Чушь какая-то. Сидят две девицы Мишины и в голос рыдают из-за того, что обе не хотят ехать учиться за границу. А тут способный и одаренный подросток, почти девушка, можно сказать, должна прозябать в обычном лицее в Санкт-Петербурге. Какая жестокая несправедливость! Да чего там хорошего-то, в этом Пскове?

– Там бабушка! – в один голос сказали сестры. Теперь они обнялись и плакали уже вместе, плакали тихо, а это значит – плакали по-настоящему горько. Остальные сидели молча, не зная, чем их утешить.

Молчали и Ангелы, с жалостью и тревогой глядя на своих подопечных.

А бесы молчали, потому что издали, с берега, им было никак не разобрать, о чем там идет разговор на Пятачке, хотя они и догадывались, что происходит там что-то необычное.

Но дальше случилось нечто уж совсем неожиданное. Аннушка достала из кармашка носовой платок, утерла сначала свое лицо, а потом принялась вытирать лицо Юльке, приговаривая:

– Не плачь, сестренка, не надо. Мы что-нибудь придумаем.

– Ни мамы у меня не было, ни бабушки не будет! – пожаловалась Юлька сестре.

– Будет, будет тебе бабушка, только не плачь. Ладно уж, поеду я вместо тебя в эту самую Ирландию. Ты только не расстраивайся так, а то у меня прямо сердце разрывается. У тебя же сегодня день Ангела!

Юлька еще крепче обняла сестру и еще сильнее заплакала – теперь уже от радости, а следом за ней снова прослезилась и Аннушка. А Гуля, естественно, поддержала их своим задушевным басом. Юрик пошарил в карманах, но платка не нашел.

– Я сколько раз говорил, что надо держать на нашем острове запас бумажных салфеток, – сказал он Кире. – У тебя есть платок?

Но Кира не ответила, продолжая сердито швырять в воду мелкие камешки.

Ангелы тоже молчали. Они, честно говоря, растерялись.

Когда вечером сестры улеглись, Юлька сказала:

– День Ангела мне понравился даже больше, чем день рождения.

– Вот и правильно. Рождаются ведь и котята, а крестятся только люди.

– Крещение?[9 - Таинство Крещения – первое и наравне с Таинством Евхаристии, или Причастием важнейшее из Таинств, установленное Самим Господом нашим Иисусом Христом. Крещение есть Таинство, в котором человек, родившийся с наследственным первородным грехом, но уверовавший во Христа, при троекратном погружении его тела в воду с призыванием Бога Отца и Сына и Святого Духа умирает для жизни плотской и греховной и возрождается Духом Святым в жизнь духовную. Он становится сыном Божиим и наследником Царствия Небесного. В этом Таинстве действие благодати Божией на крещаемого состоит прежде всего в оправдании или очищении его от грехов, как от первородного, так и от всех личных, содеянных до крещения. (См.: Прот. Н. Малиновский. Очерк Православного Догматического Богословия. М., 2003. С. 143–145.)] этим отличает нас от животных?

– И от язычников, и от тех, кто не верит в Христа Спасителя.

– Ясно. Значи, день Ангела – это мой личный христианский праздник. Буду гордиться!

– Лучше спи!

– Сейчас усну, сейчас… А знаешь, Аннушка, кто мне сегодня сделал самый лучший подарок?

– Кто?

– Ты! Подумать только, я скоро увижу нашу бабушку. Какое счастье!

Аннушка в ответ только вздохнула.

– А еще я увижу дом, в котором жила наша мама, увижу все ее фотографии, ее вещи, может быть, с ее учениками познакомлюсь… Но первым делом я схожу к ней на могилку и отнесу ей цветы.

Аннушка обняла сестру.

– Так все и будет, Юленька.

Поцеловав и перекрестив на ночь сестер, Ангелы Хранители Иоанн и Юлиус оставили их под присмотром Димитриуса, Акопуса и Павлоса, а сами полетели на очень важную встречу в центр города.

Петрус, могучий и прекрасный Ангел Хранитель Санкт-Петербурга, уже поджидал их на балюстраде Исаакиевского собора в окружении бронзовых Ангелов Хранителей.

– Приветствую вас, братия!

– Благослови, Градохранитель!

– С чем пожаловали, Хранители?

– Беда у нас!

И они поведали Петрусу о своей беде.

– Да, задали вам задачку сестрички! И чего же вы ждете от меня, какой помощи?

– Мы совета просим, – сказал Юлиус. – Как бы нам заставить их отказаться от этой опасной затеи?

– Заставить? Я не ослышался? Вы хотите людей, созданных Господом свободными, пусть даже отроковиц неразумных, заставить поступить против их воли? – Голос Петруса стал строг и даже грозен. – Такой власти нет у вас от Бога, братья-Хранители! Ваше дело сестричек охранять, подсказывать, увещевать, спасать – но никогда не действовать против их воли! Да вы и сами это знаете. Сумеете подсказать, уговорить – их счастье и ваша заслуга. Но свободы принимать решения вы у них отнять не можете. Это только бесы стремятся подчинить себе человека против его воли.

– Да мы же по-отцовски за них тревожимся…

– У отцов есть власть ограничивать волю своих детей, а у вас такой власти нет! Вразумлять и направлять любовью, тихим шепотом в сердце – вот ваше право! Им и пользуйтесь.

Ангелы опустили головы.