Эксперт для ангела

Он глубоко, обречённо вздохнул.

– Мари беременна. Мы больше не можем скрывать наши отношения.

Слезы, только проступившие в уголках глаз, моментально высохли, а к горлу подступил ком. Та самая секретарша, что пару минут назад сообщила об окончании рабочего дня? Серьезно? Вот на кого ты, любимый, променял свою без пяти минут невесту?

– Для чего было скрывать вообще? – я меланхолично отхлебнула кофе и уставилась на свое отражение в стекле.

– Эмиль никогда не дал бы нам хороших рекомендаций. Он любит тебя, как родную дочь! – начал заметно злиться Майкл, будто это мне удавалось изменять ему за спиной и мило улыбаться, преданно глядя в глаза.

Ах вот как. Меркантильный ублюдок боялся за собственную паршивую шкурку? Конечно, в мире оценки без хорошего протектората никуда не устроиться. А тут ещё нежная привязанность господина Сфорца. Вокруг часто говорили о том, что старый коллекционер оставит дело всей своей жизни именно мне. Удачная партия, как ни крути. Только брюхатая подружка испортила планы.

– Нам семью кормить, Паола! Ты же не такая… – умоляюще протянул парень, переминаясь с ноги на ногу.

– Не волнуйся, я ограничусь профессиональными качествами, в список которых не входит предательство.

Не позволить себе разреветься было неимоверно трудно, но приходилось держаться, кожей ощущая огромное, всепоглощающее одиночество. Как же так? Почему я? Чем моя очень скромная, разумная и всегда доброжелательная персона так претила окружающим? Не была ведь уродиной, грубой или наглой, всегда отличалась добрым, покладистым характером, чистой речью и строгой приверженностью к морали. Что ж не так-то? В свои тридцать, мне не посчастливилось встретить избранника. Даже Майкл попался как-то под руку, словно со стороны. Он не слишком изящно, но настойчиво ухаживал. Мы проводили много времени вместе, поскольку оба занимались экспертизой в агентстве Эмиля. Казалось, что подобная тихая гавань и позволит наконец обрести семью, о которой так грезили милые родители… Но нет.

– Ты никогда не любила меня, – с обидой в голосе бросил он и поднял с вызовом подбородок.

– Я всегда тебе верила. Безоговорочно, – в тихом шепоте явственно проступила тоска по разрушенному.

– Прости, – обречённо произнес теперь уже бывший жених, опуская голову.

Чтобы не расплакаться прямо перед ним, пришлось глубоко вздохнуть и взмахом руки отослать предателя за дверь, якобы не желая больше слушать пустые оправдания. Едва тихий щелчок узорчатой ручки прозвучал за спиной, как слезы ручьем покатились по щекам. Да что ж могло случиться? Почему нельзя было завести этого ребенка со мной? Неужели я оказалась бы худшей матерью, чем она? С губ сорвался саркастический смешок. Не грел моей постели Майкл уже больше полугода. Говорил, что занят, устал… Понятно теперь, какого рода была его усталость.

Стараясь отвлечься от горестных мыслей и полного, беспросветного одиночества, я принялась машинально листать ленту новостей на своем старом, потертом смартфоне. Родители часто порывались купить в подарок новый, современный аппарат, в качестве аргументов упоминая статус и высокую зарплату… Но мне нравился этот. С кривой полосой по экрану, полученной три года назад. Царапина напоминала о теплых, удивительного цвета, янтарных глазах, с надеждой и болью взирающих прямо в мое лицо.

Позвонить в больницу я тогда так и не решилась. Не хотела услышать, что незнакомец умер, не приходя в сознание. Мне было жизненно необходимо думать, что тот странный мужчина, с незабываемого цвета глазами, остался жив. Воспоминания раз за разом возвращали к пронзительному, колдовскому взгляду, с иронией и вниманием изучающему черты моего лица. Я была нужна ему… такой, какая есть. Он хотел видеть меня рядом. Чувства, родившиеся в тот день, никак не удавалось списать на стресс, забыть или интерпретировать. Они просто жили внутри независимо от моего мнения. Не давали покоя ночами, роились где-то глубоко в душе и вспыхивали каждый раз, когда на улице мерещился тот самый незнакомец, с янтарного цвета глазами.

Во всех церквях Европы, где только не доводилось бывать по долгу службы, горели свечи, поставленные за здравие колумбийского гангстера с осколочным ранением в грудь. Это стало какой-то негласной традицией – молиться о сохранности жизни человека, не имевшего к мне совсем никакого отношения.

Палец замер на ярком фото с крупной, анонсирующей надписью: «Синьор Анжело Валлара, с невестой, прибыл в Дубай для участия в традиционном светском рауте.»

С фотографии на меня смотрели те самые, янтарно-карие глаза. Серьезно и сосредоточенно взирал высокомерный франт, вальяжно обнимая идеальную, во всех смыслах, брюнетку. Тихие всхлипы переросли в откровенные рыдания.

«Синьор Анжело Валлара» – вбивали пальцы в поисковике, словно против моей воли.

«Глава крупной корпорации «Валлара – индастриз», специализирующейся на гостиничном бизнесе Италии. Родился и вырос в Неаполе, в семье магната Жозефе Валлара, трагически погибшего три года назад в перестрелке, во время делового визита в Штаты…»

Старик с точно таким же взглядом… В тот день мой спасённый бандит потерял отца, они были в одной машине… А теперь, с невестой, синьор Валлара прибыл в Дубай.

Какой «восхитительный» сегодня день!

Сардиния

Майкл получил лаконичные рекомендации и расчет, как и Мари, после чего они оба поспешили удалиться. Эмиль не был согласен с таким положением вещей, но предпочел не вмешиваться, полагая советы в подобных вопросах бестактностью. Дни потянулись унылой, нескончаемой чередой. Пустая квартира вгоняла едва ли не в отчаяние, работа увлекала все меньше, абсолютная апатия накрывала с головой, не выпуская из своего плена, не позволяя двигаться дальше.

Громкий, необычно раздражающий звон телефона заставил выбраться из-под подушки. Какого черта? Воскресенье. На экране появилась фотография представительного вида мужчины: толстого, высокого, в дорогом костюме и с тростью.

– Да, Эмиль. Что-то случилось?

– Нет, дорогая, совсем нет. Хотел просто пригласить тебя на чашечку чая. Не против?

– Я… Эм…

– Отлично. Жду к десяти.

Моего мнения он конечно слушать не стал, желая добавить хлопот, чтобы убить и без того никудышнее настроение. Будильник сдавленно пискнул – половина девятого. Чудно.

Дорога до большого, викторианского особняка, сплошь заставленного предметами старины, от чего напоминавшего антикварную лавку, заняла больше часа. Водитель компании неприязненно молчал, обиженный необходимостью работать в выходные, а мне совсем нечем было его успокоить.

Дом Эмиля возвышался среди обширного, пышно цветущего сада. Дверь была не заперта, поскольку хозяин ожидал посетителей. В гостиной встретил престарелый, глухой лакей, в безукоризненно пышной ливрее, дополняемой белыми, старомодными перчатками. Слуга проводил меня в маленький, бордовый салон, являвшийся, по сути, рабочим кабинетом эксперта Сфорца.

– Паолита! – изысканно одетый старик радушно обнял и чопорно расцеловал в обе щеки.

– Эмиль, – мягко улыбнулась я. – Надеюсь ничего серьезного?

Теплый взор начальника и близкого друга сразу поменялся, наполнившись смесью противоречивых эмоций, при этом приобретая откровенную сосредоточенность. Такие перемены в господине Сфорца говорили о том, что у нас будет серьезное и весьма щепетильное задание, которое он не решился доверить никому другому, кроме меня. Это значило, что в скором времени придется нестись в самый центр какой-нибудь дальней раскопки. Частный, неболтливый эксперт, очевидно, понадобился чтобы лично определить подлинность вещи сомнительного происхождения, а так же установить источник ее появления в руках знатного коллекционера. Подобные выводы не действовали ободряюще, поскольку уже год я исполняла лишь обязанности главы компании, и не брала в руки даже лупы.

– Садись дорогая. Я приготовил чай, – печально произнес Эмиль и тяжело опустился в широкое, велюровые кресло.

– Давай без прелюдии. Что нужно сделать?

– Видишь ли, Паолита… – он сложил пальцы домиком, поджимая губы. – Дело весьма деликатное.

– Я поняла. Что необходимо оценить?

– Перстень пятнадцатого века. Нужно определить подлинность, это жизненно важно, дорогая… И конфиденциально.

– Где?

– Сардиния, Италия.

Я саркастически усмехнулась, представляя себе контингент, с которым придется иметь дело.

– Кто-то рискнул впихнуть подделку бандитам Каморра?[1 - Неаполитанская бандитская группировка, иерархией и устройством сходная с сицилийской Коза Ностро. Каморра является более юной, потому ее нравы жестче, агрессивней, циничнее.]

Взор начальника стал злым и цепким, похоже, моя шутка невольно попала точно в цель.

– Дорогая… – он тяжело вздохнул и продолжил. – На заре своей карьеры я встретил одного человека… Мы оба были молоды и амбициозны… Он очень помог мне, Паола, я в долгу перед ним.

– Почему же ты сам не поедешь?

– Мои старые глаза не годятся для такой работы, а довериться я могу лишь тебе.

– Конечно, Эмиль, сделаю в лучшем виде. Не волнуйся.

Начальник благодарно наклонил голову и доброжелательно улыбнулся, будто никогда и не сомневался в моей преданности.