Из рода Мартинес 1

Дети Маргарет Вейл лекари по призванию. По зову сердца, если угодно. Но в данный момент ощущаю себя неловкой и беспомощной девчонкой, глядя как содрогаясь от приступов лихорадки сын Баргура время от времени выныривает на поверхность и распахнув веки, слепо шарит глазами по потолочным балкам. Терзает упрямо изогнутые губы. Он так себя искусал, что я только успевала утирать ручейки крови с его подбородка. Сын Седрика не кричит, и почти не стонет. А вот я иногда это делаю, проклиная себя за глупость и чрезмерную самоуверенность.

На четвертые сутки температура спала. Но на смену ей пришел озноб. Парня подбрасывало так, словно через его тело пропускали электрический разряд. Боясь, что швы разойдутся, мне пришлось привязать поселенца к тахте. К вечеру руки и ноги его обледенели, а дыхание стало редким и прерывистым.

И я с обреченностью наконец признала; дни бедолаги сочтены, началось заражение.

К пяти утра Баргур расслабился и затих. А я, измученная, истощенная физически и морально, немедленно провалилась в сон.

Едва разлепив налитые тяжестью веки первое, что я увидела- лучи солнца на отсыревшей стене подвала. В лучах этих было нечто неправильное. Стараясь понять что именно, я нахмурилась и и тогда то и пришло озарение. Судя по положению солнца, время послеполуденное. А это значит, что мой сон длился не менее шестнадцати часов. За всё время раненный ни разу не потревожил сон, а это означает…в общем, очень нехорошее предзнаменование.

В комнатке стояла абсолютная тишина, ни тебе хрипов ни свистящего дыхания. Вновь сомкнув веки я выдохнула – Поселенец умер. И скорее всего уже давно.

Через силу заставив двигаться непослушное тело, поднялась на ноги и приблизилась к лежащему, чтобы тут-же с изумлением присвистнуть. Грудь парня размеренно вздымалась и опадала. Всё ещё не доверяя собственным глазам, я протянула дрожащую ладонь и коснулась запястья сына Седрика. Ни жара ни озноба. Ровное сердцебиение, как часы. Стараясь сдержать рвущееся наружу ликование, пробормотала – Вот же, какая штукенция. Ты живой.

Раньше мне не доводилось настолько близко наблюдать мужское тело. Да честно сказать, и издали то его не видела. При приближении поселенцев я предпочитала отворачиваться и спасаться бегством. Но теперь была поражена тем, насколько мы различны. Сын Седрика Баргура был, гхм…другой. Совершенно не такой, как я или Велма.

Испытывая смущение, а так же огромный интерес, я в смятении осматривала его стройное длинное тело, так беззастенчиво распластавшееся передо мной

Мысли всплывали в голове и словно жертвы кораблекрушения, шли на дно. Ни один здравомыслящий мужчина никогда не приблизиться к дочерям Мартинес, не коснется ни рукой ни взором. Не осквернит тела и духа. Ты не должна забывать об этом, Фрэнсис. Мы все лишены того, что позволено остальным. Ослушаешься- погибнешь. Тебя уничтожат, как впрочем и того глупца, кто посмеет быть рядом. И он и ты, оба станете изгоями, непростительной ошибкой своего рода. Это тяжёлый крест, он преследует всех дочерей Маргарет. Как наши глаза и волосы

Гневно тряхнув головой, я поспешно отвела взгляд от раненного и на всякий случай отступив подальше, проворчала— Вот так. И впредь нужно более тщательно следить за собой и своими мыслями, Вейл. Он чужак. Опасный чужак. Каким бы невинным он сейчас не казался, сын Баргура, в первую очередь, солдат. А солдаты умеют убивать. Чтобы помнить об этом, достаточно потянуть носом. Время беспощадно и уже запустило механизм разложения, вонь со стороны площади долетала до самых отдаленных уголков Упадка. Ещё немного и дышать станет намного тяжелей. Тогда нужно будет поторопиться и убраться из города как можно дальше. Колонисты Авлера и поселенцы несут смерть и разрушения повсюду, где они появляются.

Вот ещё одно доказательство того, что мне стоит опасаться впускать сына Седрика в собственную голову. Самое лучшее, что можно сделать- исчезнуть при первой же возможности. Так должно быть. И это правильно.

Но вместо этого, стою и размышляю насколько длинны ноги Баргура, стараясь понять насколько же притягателен изгиб плотно сомкнутых губ.

Устыдившись, я прошла вглубь комнаты, откуда уже не могла видеть ничего не подозревающего о моих терзаниях, спящего парня и мысленно переключилась на сестру.

Вот уже пятые сутки Велма стойко игнорирует меня. Порой я вижу ее наблюдающую издали, застывшую фигурку. Но сестра не делает попыток приблизиться, возможно ожидает, чем закончится история, в которую умудрилась вляпаться младшая сестрёнка.

Ну, а я благодарна уже за то, что Велма до сих пор не вломилась в мое жилище и не прикончила ненавистного ей поселенца.

3

– Где я?…

Едва успев сдержаться, чтобы не заорать от ужаса при звуке хриплого голоса раздавшегося у меня за спиной, я зажав ладонями рот медленно развернулась и уставилась на ободранную тахту, где лежал раненный.

Теперь он не больше не спал, а изумлённо таращился в потолок, часто моргая, в бесплодной попытке рассмотреть окружающее пространство.

Шагнув навстречу я заглянула в его лицо и убедившись, что радужки по прежнему подернуты белой пеленой, прошептала – Город Упадка. Ты всё ещё в городе.

Машинально повернув голову туда, откуда доносился голос, сын Седрика раздражённо буркнул – Проклятое место! Мертвый город, да, я помню…Какого дьявола здесь так темно? Мы что, в подземелье? В плену Авлеранцев?

– Э-э, это огонь Велнира. Но всё поправимо, не беспокойся. Через какое-то время зрение восстановится, нужно лишь запастись терпением.

Тихо чертыхнувшись, молодой мужчина нащупал рукой повязку и я поспешив опередить вопрос, проговорила – Я нашла тебя, среди остальных, на площади Трёх Столбов. Ты был ранен.

– Ладно. И сколько ещё?

– Прости?

Нетерпеливо поморщившись, сын Баргура уточнил— Сколько ещё выживших?

– …Только ты.

Вновь пробормотав проклятье, парень выдохнул – А женщины? Сколько женщин осталось?

– Женщины? Не видела никаких женщин.

– Тогда кто же ты? Мы сопровождали людей в поселение, разве ты не одна из них?

Пытаясь сообразить о чем он говорит, я неожиданно выпалила— Да, ты прав. Но ещё в самом начале, когда случилась эта заварушка, кто-то ударил меня по голове и я отключилась. После того, как очнулась, все мужчины были мертвы, а женщины исчезли.

Черт возьми, что я плету? Но раненный, казалось не обратил внимания на ложь, а лишь утвердительно кивнул – Так я и думал. Авлеру нужны женщины. Именно из-за них они и напали.

На некоторое время между нами установилась тишина. Я молчала потому что опасалась задать какой-либо глупый вопрос, который помог бы сыну Седрика вычислить моё враньё, а он просто задумчиво уставился в потолок.

Наконец, устав от гнетущего молчания, проговорила – Пожалуй, мне стоит немного прогуляться и набрать хвороста для растопки. Скоро вернусь и тогда мы что-нибудь придумаем насчёт ужина…

– Судя по голосу ты молода. Как тебя зовут?

Растерянно замерев, к собственному ужасу понимая, что мне и в голову не пришло придумать хоть какое-то имя , соответствующее собственной легенде, я наконец выдала первое попавшееся на ум – Нэрф. Мое имя Нэрф.

Едва не расхохотавшись от собственной ограниченной фантазии, ибо Нерф, то же что и Фрэн, только наоборот, я замерла в ожидании ответа. Но сын Баргура лишь улыбнулся и произнес – Ты спасла меня, Нерф. Теперь я в неоплаченным долгу перед тобой. Обещаю, что когда мне станет легче, мы снова продолжим путь.

– Продолжим путь?

Удивлённо приподняв брови, он утвердительно кивнул – Конечно. Нас ждут в Тенмахе. И прости, я такой болван. Задал кучу вопросов, но сам даже не представился. Кайл Нейт. Родом из Нареда и мне двадцать один год. Семь из которых я отдал войне.

– Ты стал солдатом в четырнадцать лет?!

– Конечно. А разве в Разделе, откуда ты родом, иначе?

Сообразив, что допустила очередную оплошность, я вяло промямлила – С пятнадцати.

– Ну, не велика разница. Очень жаль, что поселение разорено и вам пришлось покинуть насиженные места. А теперь ещё и это. Мы и не подозревали то что Колонисты следуют за нами по пятам, иначе бы были готовы. Нас застали врасплох. Прости. Сколько тебе лет, Нерф?

Поморщившись при звуке непривычного имени, я произнесла – Восемнадцать.

Набрав охапку сухих веток для растопки, я сосредоточенно лавировала меж завалов, стараясь не споткнуться, когда услышала – Сын Седрика уже окочурился и ты готовишься разжечь жертвенный огонь для его бренных останков?

Сердито взглянув вверх на ухмыляющуюся Вендил, я буркнула – Нет, собираюсь растопить камин и приготовить ужин. Думаю ты и сама прекрасно знаешь, что Кайл жив.

– Кайл? Моя сестра опустилась до того, что называет убийцу по имени? Вдвойне сожалею, что он не сдох, но впрочем я не удивлена живучести этих тварей.

Стараясь не обращать внимания на нарочитую грубость сестры, я сдержанно процедила – К чему распылять ненависть? Ее и так предостаточно.

– Раз уж сын Седрика выкарабкался, не пора ли оставить его и уйти? Скоро здесь будет не продохнуть от смрада его товарищей.