О СССР – без ностальгии. 30–80-е годы

Капут!

Над немецким бароном издеваются до сих пор. И современные русские патриоты, не знающие, что такое война, про кровь и страдания, пишут на стекле своих автомобилей: «Мы можем повторить!» Подразумевая дорогу на Берлин. Милитаристский угар. Откуда это взялось? После войны, в 50–60-е, люди пели иное: «Хотят ли русские войны?..» Что-то изменилось в обществе, в стране. Поменялись вектор и тренд. Россия как осаждённый лагерь. Кругом одни враги… Нет, я не политолог и не буду комментировать сегодняшнюю ситуацию (тем более что она может качнуться в любой момент). А приведу несколько трезвых и мудрых высказываний:

«Война – это всего лишь трусливое бегство от проблем мирного времени» (Томас Манн).

«Война – это по большей части каталог грубых ошибок» (Уинстон Черчилль).

«По-настоящему война никому не нужна, но многим нужна ненависть» (Макс Фриш).

На этом и поставим точку.

Футбол в моей жизни

Ликует форвард на бегу.
Теперь ему какое дело!
Недаром согнуто в дугу
Его стремительное тело…

    Николай Заболоцкий. «Футбол». 1926 г.

А ударчик – самый сок,
Прямо в верхний уголок!

    Андрей Вознесенский.
    Из сборника «Треугольная груша». 1962 г.

Футбол – не проходящее увлечение, даже не увлечение, а какая-то особая болезнь – боление за выбранный футбольный клуб. И поменять его нельзя, он один на всю жизнь. Любимую женщину можно поменять, а клуб-команду нельзя, это на всю жизнь. Будь то «Динамо», «Спартак», «Барселона» или «Бавария» (далее по числу команд в мире).

После турне московского «Динамо» осенью 1945 года в Англию и страстных репортажей Вадима Синявского из Туманного Альбиона я стал профессиональным поклонником (слово «фанат» мне не нравится) динамовцев и вот уже более 70 лет неизменно болею за бело-голубых. Вместе с ними и в радости, и в печали…

А в футбол играл мальчишкой даже до 1945 года. Учился во вторую смену, и после школы при фонарях гоняли тряпичный мяч (о кожаном даже и не мечталось). Тряпичный мяч мастерил Сергей Голубничий, будущий секретарь советского посольства в Вашингтоне. И в этот тряпичный мяч мы самозабвенно играли, моими партнёрами и соперниками были Саша Большаков по кличке Конь, Толя Фомичёв, Борис Ширяев, Коля Алексеев и другие одноклассники (позднее подключился Боря Давидовский, переехавший из Киева в Москву). Играли по схеме, кто пришёл: 2 на 2, 3 на 3, 4 на 4 и т. д. Число не имело значения. Не было и ворот. Брошенные портфели означали штанги ворот. А какой был азарт! Какая бушевала страсть обязательно победить.

Сегодня я смотрю на спортивную площадку во дворе нашего дома с настоящими маленькими воротами, сеткой и… никого нет, никто не играет. У нынешних ребят другие интересы. А я печалюсь: нам бы такую площадку да ещё с кожаным мячом! Нашему военному поколению не повезло…

Я играл в футбол с 11–12 лет и до ветеранских 40 и более лет, потеряв совсем скорость и так и не научившись ловко владеть мячом, «С ног срезаются мячи» (Вознесенский).

Ветераном играл на разных стадионах, где было свободное поле, и на лесных полянах. «Юрок, что ты делаешь?!» – только удивлялся Давидовский. А я если не успевал, то сразу «косил» соперника. «Да, были схватки боевые!..»

Это всё любительский футбол, а на официальном уровне выступил всего лишь один раз на первенстве Москвы среди вузов. Без всякой тренировки вышел играть за сборную Плехановского института и против кого? Против крепких ребят из Института физкультуры. И… А что «и»? И провалился. И пасовал плохо, и мяч не мог отнять. Полное фиаско. Получил вдобавок травму и позорно покинул поле. Стыдно вспоминать…

Итак, никчёмный практик, но отличный теоретик. Изучал книги по технике и тактике футбола. Вёл футбольную статистику: кто сколько сыграл матчей и сколько забил мячей. По двум командам: по «Динамо» (Москва) и сборной команде СССР. Приятельствовал с лучшим статистиком страны Константином Есениным (в нём больше от матери Зинаиды Райх, чем от отца, поэта Есенина).

В 1946 году несколько раз выполнял роль мальчика, подающего мячи на стадионе «Динамо». И подавал мячи в руки прославленных корифеев футбола: Бориса Пайчадзе, Григория Федотова, неповторимого «циркача» Пеки (Петра Дементьева). Ну и всех любимых динамовцев, включая Чепчика (Василия Трофимова) с его молниеносными рывками по краю поля…

В период 1948–1951 годов ходил почти на все московские матчи «Динамо» да ещё и на некоторые игры дублёров. И именно в дубле впервые увидел долговязого Льва Яшина. Болельщиком начинал с безбилетника, с толпою бросавшегося на прорыв мимо контролёров, потом солидно покупал билет на Восточную трибуну. Был период знакомства с динамовским полузащитником Александром Малявкиным, который снабжал меня билетами на престижную Северную трибуну. Ну, а когда я вошёл в состав пресс-центра «Динамо», то получил пропуск и с гордым видом проходил на трибуну мимо толпы фанатов, не сумевших купить билет. А ещё писал программы футбольных матчей на «Динамо» и для Лужников. Чуть было не стал спортивным журналистом и ходил устраиваться на работу в еженедельник «Футбол» к главному редактору Льву Филатову.

Господи, чего только не было: и интервью с игроками «Динамо» и сборной СССР, и футбольные репортажи вёл на радио на Бразилию, и газетные заметки, кажется, последняя в «Вечерней Москве» называлась так: «Конец эры Романцева».

В 90-е годы перестал ходить на стадион и переключился на боление по телевизору по двум причинам: журналистика и писательство съедали всё время, и тратить на футбол с дорогой 3–4 часа было излишней роскошью. А второе: глаза. Плохо стал видеть да ещё свой театральный бинокль обменял на лиры в Италии. Так что исключительно диванный болельщик…

Увы, некогда великий футбольный клуб «Динамо» ныне среди средненьких команд и борется за выживание. Увы и ах. А в 1945 году советские футболисты с литерой «Д» на груди заставили ахнуть весь футбольный мир: 19:9, две победы, две ничьих в Великобритании. Первая игра в Лондоне с «Челси» (Абрамович ещё не родился, нынешний владелец «Челси»). 13 ноября, стадион «Стэмфорд Бридж», 70 тыс. зрителей. Состав динамовцев: Хомич, Радикорский, Семичастный (капитан), Станкевич, Блинков, Леонид Соловьёв, Архангельский («Динамо», Ленинград), Карцев, Бесков, Бобров (ЦДКА), Сергей Соловьёв. Англичане повели 2:0. На 65-й минуте Василий Карцев забил первый ответный гол. Итог: 3:3.

И в честь триумфального турне в Московском театре оперетты был показан спектакль «Одиннадцать неизвестных», где высмеяли звезду английского футбола с условным именем Стенли Мак-Плют! Грубо говоря, побили, как барона фон дер Пшика. Наши – это о-го-го! Все гиганты, как один. Каждый Илья Муромец. Знай наших! Гипертрофированная гордость и зазнайство – это тоже русский менталитет.

Эх, поскромнее надо, товарищи. Поскромнее…

Шахматы

Футбол и шахматы – прекрасное сочетание. Ноги и голова…

В шахматы научился играть, кажется, с 12 лет, с 1944 года, а подогрел интерес к ним широко разрекламированный шахматный радиоматч СССР – США, состоявшийся 1–4 сентября 1945 года. Стране, уставшей от войны, хотелось чего-то мирного и спокойного, а тут ещё дружба с великим союзником – с американцами. Встреча на Эльбе породила столько радужных надежд! И вот заочная встреча шахматистов: ходы в партии передавались по радио (телевизионные мосты пришли значительно позднее).

Наши шахматисты сидели за столиками с часами в ЦДРИ, американские коллеги – в отеле «Генри Хадсон» в Нью-Йорке. По десять игроков с обеих сторон, по две партии: белыми и чёрными. И советские шахматисты сокрушили американцев со счётом 15,5:4,5. На первой доске Михаил Ботвинник обыграл дважды американского чемпиона Арнольда Денкера. За наших выступали Смыслов, Болеславский, Флор, Котов, Лилиенталь и др. На последней доске – Давид Бронштейн.

Америку защищали два сильных гроссмейстера: поляк Самюэль Решевский и Роберт Файн.

Выиграли! Ура! А в ноябре шахматистов поддержали футболисты: триумфальная поездка «Динамо» в Англию, 19:9. Кругом победы!..

Увлечён шахматами был и я. Даже несколько раз ходил в Центральный клуб железнодорожников и смотрел игры на первенство Москвы. Почему-то из всех шахматистов меня привлекал Соло (Соломон) Флор, родившийся в Западной Украине, а потом выступавший за Чехословакию.

Чудом сохранилась таблица на первенство 6-го класса «Б» (1946– 1947). Первое место занял Володя Половнев, второе – Ю.Б. при 12 участниках. Потом записался в шахматную секцию общества «Трудовые резервы» и играл там в турнирах (руководитель Леонид Щербаков). Получил 3-ю шахматную категорию, не набрал нужных баллов для получения 2-й категории и как-то остыл к шахматам, опять же было некогда и не с кем играть. Но время от времени изучал шахматную литературу и особенно дебюты партий: испанская партия, сицилианская защита, королевский гамбит… Лёгкое знание дебютов впоследствии помогло в игре блиц по 10 и 5 минут на партию. Этой быстрой игрой я увлекался в редакции «СПК» и в Радиокомитете. «Интересно девки пляшут», – приговаривал Лёва Левченко, двигая ту или иную пешку в схватках на радио. Давно это было, и вторя Ноздрёву: «Давненько я не брал в руки шашек…»

В дальнейшем шахматы оставались редким занятием, только тогда, когда появлялся партнёр. Но тем не менее я следил за шахматными событиями и переживал, когда страну покидали выдающиеся шахматисты: Виктор Корчной, 10-й чемпион мира Борис Спасский, 13-й – Гарри Каспаров. Весь был захвачен сражением за шахматную корону между нашим Спасским и американцем Робертом Фишером. Надрывался в песне и Владимир Высоцкий с наигранным возмущением по поводу «этого Шифера»:

Вижу, он нацеливает вилку –
Хочет есть, – и я бы съел ферзя…
Под такой бы закусь да бутылку!
Но во время матча пить нельзя…

Но моё главное достижение – сеанс одновременной игры на 10 досках в пионерском лагере. И если уж не Бобби Фишер, то Остап Бендер точно!..

Ныне шахматы в далёком прошлом, но до сих пор помню имена великих шахматистов прошлого: Цукерторта, Морфи, Стейница, Ласкера, Капабланку, Чигорина, Алёхина… И часто вспоминаю афоризм Савелия Тартаковера: «Самая опасная позиция – выигрышная».

Кино моей юности

И очнулся, и качнулся, завертелся шар земной,
Ах, механик, ради Бога, что ты делаешь со мной.
Этот луч, прямой и резкий, эта света полоса
Заставляет меня плакать и смеяться два часа.
Быть участником событий, пить, любить, идти на дно…
Жизнь моя, кинематограф, чёрно-белое кино!..

    Юрий Левитанский. «Кинематограф»

Сегодня кино не играет такой роли, какую играло в судьбе людей в первые десятилетия изобретения братьев Люмьер. Кино тогда не только развлекало, оно учило, воспитывало, формировало вкусы и характеры. Открывало горизонты и давало ориентиры. Кино было мощным «агитатором и пропагандистом». Но в то же время кино утешало, вселяло надежду на то, что всё образуется: трудности будут преодолены, проблемы решены и всё кончится хеппи-эндом – счастливым голливудским концом. Бедные разбогатеют, влюблённые обретут счастье. А порок и зло будут непременно наказаны. Наивное, чистое время! Время великих иллюзий!..

И меня в 40–50-е годы кино учило, воспитывало, развлекало и утешало. Многие картины я смотрел по многу раз: «Весёлые ребята», «Цирк», «Волга-Волга», «Трактористы», «Сердца четырёх», «Небесный тихоход», «Мечта» с неподражаемой Фаиной Раневской: «Так не говорят, но так думают…» Картины можно долго перечислять. И многие актёры были в те годы моими кумирами: Любовь Орлова, Людмила Целиковская, Фаина Раневская, Лидия Смирнова, Михаил Жаров, Пётр Алейников, Астангов и т. д. Много было прекрасных комических артистов: Игорь Ильинский, Эраст Гарин, Плятт, Мартинсон, Сорокин. Перечисляй – не перечислишь. Не любил фильмы про Гражданскую войну, исторические картины, «Иван Грозный» Сергея Эйзенштейна даже пугал. Игнорировал сказочные сюжеты, типа «Садко». То есть не был всеядным, а почти привередливым потребителем кинопродуктов.

Основными кинотеатрами моей юности были «Авангард» (в бывшей церкви) на Калужской (ныне Октябрьской) площади и «Ударник». Это – базовые кинотеатры, а потом уже «Центральный» на Арбате, «Форум», «Уран», «Повторный» и т. д.