Незаконная любовь

– Четвёртого февраля, утром, – ответила она.

– А приедешь когда? – продолжал расспрашивать он, зная, что новогодние праздники длятся несколько дней.

– Приеду восьмого февраля, – немного задумавшись при подсчёте дней, ответила Тхэянни. Самели тоже задумался. Ему очень хотелось встретить этот праздник вместе с ней, но понимая, что это невозможно, предложил другой вариант:

– Давай в субботу вечером, второго февраля, встретим с тобой наступление Нового года в хорошем мотеле. Снимем его до утра? Она открыла календарь в телефоне, ещё раз просчитала дни до праздника и ответила:

– Хорошо, можно.

Потом, как будто что-то вспомнив, тепло улыбнулась и, сжав кулачок правой руки, протянула его к нему, сказав одно слово:

– Договор.

Самели был радостно удивлён, что ей тоже знакома эта детская игра – клятва, как и ему.

– Как удивительно! – подумал он.

– Родились в разных странах, а играли в одинаковые игры!

В его детстве эта игра называлась «ключик и замочек». Когда обещание, данное друг другу, закреплялось мизинцами в виде крючочка, а кулачки были сжатыми. Он обрадованно, своим мизинцем сделал замочек с её мизинцем, заключив их договор. Но она, продолжая удерживать его кулак сцепленным мизинцем, воскликнула:

– Омжи! – показывая на свой большой палец.

Самели не понял, что она хочет этим сказать и разорвал замочек, думая, что они заключили свою договорённость о будущей встрече. Тхэянни же видя, что он не понял, прижала свой большой палец правой руки к его большому пальцу той же руки и повторила:

– Омжи!

Слово омжи, которое она дважды повторяла ему, переводится как большой палец руки. Только теперь он сообразил, что по корейским правилам, кроме замочка мизинцами, надо было ещё прижаться большими пальцами рук и как печатью, закрепить договор. Этого он не знал. В Корее же, каждому жесту придают большое значение. Получается, что свою договорённость о встрече они не закрепили, как это требовалось по правилам. И возможно это тоже повлияло на то, что их встреча не состоялась. Поздним вечером, в назначенное время, Самели стоял возле закрытого уже, супермаркета с полюбившимся им названием – «Наш универсам». Ещё днём повалил густой снег и сейчас он продолжал падать, не собираясь прекращаться.

– Как она выберется из такого снега, – с тревогой думал он.

Снега было столько, что проносившиеся мимо машины двигались только по колее, не рискуя выбираться из неё. Но тщетно высматривал он её машину, к полуночи уже редко какая, проезжала и опять никого. Он начал беспокоиться, что она, действительно, где-то застряла. Телефонами не обменивались, и позвонить никто из них не мог. Подул холодный ветер. Замёрзший Самели, который раз посмотрел на свои позолоченные часы – прошло уже более двух часов от назначенного времени. Он готов был ждать хоть до утра, если бы знал точно, что она приедет. Расстроенный от несостоявшейся встречи, отправился в баню, что находилась через дорогу. В ней была самая жаркая сауна – кошара, только в ней он мог сейчас прогреться до костей. Уже в бане, плавая в бассейне после сауны, он вспоминал раз за разом их договорённость о встрече:

– Эх, если бы сразу правильно заключили замочек и прижались большими пальцами рук, то встреча не сорвалась бы, – с горьким сожалением размышлял он.

Ему стало грустно. Тхэянни уже поселилась в его душе, наполнив её собой. И каждое расставание с ней отзывалось внутри щемящим чувством одиночества. Две недели, с момента последней встречи, до её приезда казались ему долгой разлукой. С этими мыслями он уснул на тёплом полу в бане, с ними же и проснулся. Спешить в воскресенье было некуда. На завод ему надо было вернуться к вечеру, чтобы в понедельник с утра выйти на работу. Времени для отдыха оставалось достаточно. Самели с нетерпением ждал приезда Тхэянни. Он нисколько не сердился на неё из-за не состоявшегося свидания, винил только себя и непогоду. Ведь снега в тот день, к тому же мокрого, выпало очень много. Больше всего переживал за неё:

– Как она поедет по снежной и скользкой дороге домой?

В субботу он уже был в Чхонане. Но Тхэянни не приехала в этот обещанный день.

– Очевидно из-за снега, – решил он.

Отдохнув и переночевав в бане, в воскресенье вернулся на завод. Даже если бы знал, что в это же воскресенье она вернулась в Чхонан, он бы не смог с ней встретиться из-за отсутствия времени у них обоих. Она – уставшая после долгой дороги, а он уже возвращался к себе на работу.

– Ничего, – утешал сам себя, – через неделю встретимся.

Как долго тянулись эти пять рабочих дней до субботы! Самели казалось, что время замедлило свой ход. Он не стал ждать до субботы, как обычно. В пятницу вечером, отработав смену и наскоро приняв душ, он помчался на другую остановку, на главной дороге. По ней автобусы ходили чаще, но идти надо было с полчаса. Можно было, конечно, подождать автобус, регулярно проходящий мимо завода каждый час и уехать на нём, как обычно. Но Самели горел желанием быстрее добраться до Чхонана. И вот он уже, в знакомом ёгване ожидает её прихода.

Тхэянни пришла так быстро, как будто тоже ждала его. Раздался знакомый стук в дверь и, не дожидаясь ответа, вошла она. Самели сдержанно поздоровался с ней, но остался на кровати, несмотря на нестерпимое желание броситься к ней, схватить в охапку и крепко обнять её. Внезапно пришедшая мысль о том, что она не приехала на свидание, потому что не хочет с ним встречаться, сбила его с радостного настроя. Она же, зашла и остановилась на пороге, не проходя в комнату. Смотрела на Самели и зачем-то потирала ладошками с надетыми на них тёплыми рукавичками. Самели ещё не знал тогда, что этот жест – потирание ладошками – означает, что агаши просит извинения у него, за не состоявшееся свидание.

Она же думала, что он сердится на неё, видя, что Самели даже не улыбнулся, хотя раньше встречал её с большой радостью. Его же вдруг осенило, что у неё, наверное, замёрзли руки и чувства жалости и глубокой нежности одновременно охватили его. Вскочил с кровати и, подойдя к ней, взял её ладони, прижал к своим щекам и заключил её в свои объятия. Тхэянни сразу оттаяла, повеселела, и сразу же, его лицо тоже засветилось от радости встречи. Все его опасения оказались напрасными. Пройдя в комнату и снимая тёплый жакет, стала рассказывать, как в тот день выпало так много снега, что она не могла даже тронуться с места. Пришлось машину толкать руками, до дома кое-как добралась, устала. И времени уже не оставалось. С утра поехала домой, к родителям. Рассказывая, заглядывала ему в лицо, ожидая его реакцию. Но Самели и не думал сердиться на неё, на лице у него была лишь напускная строгость. Ему хотелось, чтобы она тоже чувствовала себя виноватой. Стал рассказывать, как ждал её в тот день до глубокой ночи и, не дождавшись, сильно расстроился, к тому же замёрз от холодного ветра. Она внимательно слушала, радостно – виновато улыбаясь.

Ей было и жалко его и в то же время приятно, что он так страдал из-за неё. Пока Самели рассказывал про свои страдания, Тхэянни, не теряя времени, успела уже раздеться. Закончив свои приготовления, юркнула к нему под одеяло и прижалась голым телом, желая согреться. Он обнял её, такую желанную и, не сдерживаясь, стал покрывать горячими поцелуями всё её тело. Не выпуская из объятий, развернул на спину, и в страстном порыве, набросился на белую, с просвечивающими синими капиллярами сосудов, грудь. Сжимал её руками, зацеловывая розовые сосочки и возбуждая их языком. Не преставая целовать, перешёл на мягкий подтянутый животик, лобок, бёдра. Его поцелуи прерывались только тогда, когда не хватало воздуха для дыхания. Вдохнув, он снова погружался в её грудь, с наслаждением целуя мягкие соски. Правая рука не переставая, продолжала ласкать её влагалище, спрятавшееся в волосатом треугольнике. Сегодня она не останавливала его, стараясь дать как можно больше удовольствия и взаимного наслаждения. Изнемогая от нестерпимого желания, Самели привстал, она быстро надела ему кондом и снова легла. Он стремительно вошёл в неё и ощутил тепло горячего домика между её бёдрами, давно ждущего его. Положил её руки себе на спину и она, повинуясь его желанию, обняла его, крепко прижимая к себе при каждом входе в неё. Ему было хорошо как никогда. Агаши широко раздвинула ноги и задрала их вверх, помогая ему войти в неё ещё глубже. У него было ощущение, что он уже весь внутри неё. Они неистово совершали эти сладострастные движения тел навстречу друг другу, она приподнимала свои ягодицы навстречу ему, помогая его рукам, и они сливались в любовном экстазе. Сладострастные волны наслаждения захлестнули его, Самели застонал от испытываемого блаженства и наступившего мощного оргазма. Ему казалось что его жизнь, его душа, изливаясь из него, переходят в её тело, которое отзывалось каждой своей клеткой. Она опустила ноги, сдавливая бёдрами эрегирующий пенис, помогая ему облегчиться. Он ощутил при этом как его член, уже расслабленный, нежно обнимают, как бы целуя, её половые губы, спрятанные в глубине влагалища. Им хотелось продлить эти мгновения счастья, и они лежали, не разжимая объятий, пребывая в состоянии полной удовлетворённости.

Наконец она пошевелилась и Самели, нежно поцеловав, поднялся с неё. Тхэянни, вся раскрасневшаяся и ставшая от этого ещё обаятельней и милее, какой не видел, улыбалась ему счастливыми глазами. Они ополоснулись в душе, достали из бара кофе с молоком в банках, и сидя на кровати, разговаривали. Сегодня она не спешила уходить. Самели расспрашивал, как она съездила домой, далеко ли живут её родители. Ему хотелось знать как можно больше про неё, её родителей, братьев и сестёр.

Она рассказала, что её родители – фермеры, выращивают овощи, и что у неё есть младший брат, который работает в Сувоне и сестра, вышедшая замуж и проживающая в Сеуле. Дома, с родителями, живёт её любимая бабушка по материнской линии. Самели был тронут её откровенностью и доверием. Смотрел на её руки, с детства, познавшие тяжёлый крестьянский труд и проникался к ней ещё большей любовью.

Его детство тоже прошло в таком же крестьянском труде, поэтому хорошо понимал её. Она стала сегодня близка и дорога ему. В душевном порыве уговорил её провести вместе выходной день в хорошем мотеле. Она посмотрела календарь и назвала субботний день в конце месяца. Встретиться условились на том же месте, возле универсама. Теперь они не скрепляли свою договорённость кулачками, уверенные в том, что встреча состоится в любом случае. Уже одетая и собравшаяся уходить, она попрощалась как обычно. Самели же, не отпуская, благодарно обнял её, с нежностью поцеловал и только тогда попрощался. Это свидание, как и первое, стало для него незабываемым.

С момента первой встречи с Тхэянни его жизнь засверкала яркими радужными красками. Работа обрела новый смысл, он не замечал усталости. Каждый день приближал его к заветному свиданию с ней. У него даже появился недельный отсчёт рабочих недель. В четверг, а иногда и в среду, всё тело у него начинало желать её, а в пятницу он весь был как набухший созревший помидор, готовый лопнуть в любой момент. Поэтому уже в пятницу после работы, Самели быстро собирался и мчался на автобус, который привозил его в город Онян. Там пересаживался на другой и ехал до Чхонана. Ноги сами несли его на встречу с Тхэянни. Если же директор завода предлагал поработать в субботу, он никогда не отказывался. Рабочий день в субботу был до пяти часов вечера и оплачивался больше, чем обычный рабочий день. Встретиться с Тхэянни он всегда успевал и в этих случаях. Правда, бывали и накладки. И самая первая случилась как раз на самой первой их встрече, которую они заранее договорились провести в хорошем мотеле. В канун этого дня, в пятницу, директор вновь предложил поработать в субботу всем, кто желает.

– Как же быть? – лихорадочно соображал Самели.

В любом другом случае он бы, не раздумывая, согласился сразу. Но пропустить такое свидание, заранее назначенное, он не мог.

– Ну что ж, придётся утром возвращаться на завод на такси, – решил он и записался на рабочую субботу.

Его не волновало, сколько заплатит за такси, главным для него было то, что свидание состоится. В пятницу вечером, Самели ждал Тхэянни возле знакомого им супермаркета, свидетеля их встреч. Она подъехала тоже без опоздания, они весело поздоровались и помчались к своему счастью. Сняли одноместный номер в хорошем мотеле и, едва зайдя в него, бросились в объятия друг друга. Насытившись поцелуями, перешли на кровать. Секс был коротким, но страстным. Разгорячённые и утомлённые лежали они, обнявшись. И только сейчас Самели сказал ей, что ему завтра с утра надо ехать на работу. Она спросила озабоченно:

– Как же ты поедешь, автобусов ещё не будет?

– На такси.

– Давай, я тебя на машине подвезу? – предложила она.

– Зачем, не надо. Я встану в пять часов утра, доберусь на такси. А ты хоть выспишься, – возразил он, не желая будить её так рано.

Они оба не высыпались, а время было уже за полночь. Тхэянни надела синие трусики и повернулась набок, прижавшись к нему, голому. Она уже начала засыпать, а ему что-то не давало заснуть. Тогда он осторожно стал снимать с неё трусики, мешавшие ему ощутить её голое тело, к которому и хотелось прижаться. Она уже спросонья, помогая ему, сняла их и повернулась на другой бок. Самели повернулся вместе с ней, прижавшись всем телом так, что его расслабленный пенис очутился у неё между ягодицами, на волосатом треугольнике её лоно. Левой же рукой обхватил её грудь, правая тоже просилась поудобнее и он просунул её под бочок до правой груди, обхватив её. И почти сразу заснул вместе с Тхэянни. Звонок будильника, который Самели принёс с собой, поднял его. Он осторожно, чтобы не разбудить её, высвободился из объятий и стал одеваться. Но она, почувствовав его отсутствие, проснулась и тоже стала одеваться.

– Оставайся, спи, – предложил он ей.

– Дома посплю, – ответила она и вновь предложила довезти его до работы, одевая красивую жёлтую футболку.

– Спасибо большое, но туда ехать минут тридцать, потом обратно, ты потеряешь целый час. Лучше высыпайся тогда дома, а я на такси доеду.

Ему нестерпимо захотелось сделать её фотографию. Вняв его просьбе, она села на банкетку, сложила руки на поясе и слегка улыбнулась. Потом встала в рост, руки упёрла в бока, и Самели запечатлел её до пояса. На футболке синими английскими буквами, полукругом на груди, выделялась надпись «SWEET». Он почему-то решил, что оно переводится как швед. И только годы спустя, обнаружил своё заблуждение. Открытие поразило его – это слово органично олицетворяло Тхэянни. Оно переводилось как сладкая, милая, нежная, приятная, душистая, ласковая. Такой она и была. Они вышли из гостеприимного мотеля, сели в её машину и выехали на центральную дорогу.

– Где тебя высадить? – спросила она.

– Где такси стоят, ближе к вокзалу, – попросил он.

Она довезла его до универсама – места их встреч, и они попрощались. Такси стояли здесь же, неподалёку. Самели сел в одно из них и через тридцать минут был на заводе. До начала работы оставался час. Он как раз успевал переодеться и позавтракать в заводском шиктане. Завтрак был привезён для всех работающих ещё с вечера, утром его требовалось лишь подогреть в микроволновой печи.

– Всё получилось удачно – и свидание состоялось, и на работу успел. Немного только не выспался, но ничего, отосплюсь сегодня, – удовлетворённо размышлял он, с аппетитом поедая завтрак.

Работалось легко, несмотря на тяжёлую работу. Сегодня они меняли краску в баке – сливали в двадцатилитровые вёдра, потом чистили бак и центрифугу внутри, после чего заливали в бак новую краску из таких же тяжёлых вёдер. Грязная и тяжёлая работа. А к тяжёлому труду он был приучен с детства. Самели давно уже понял, что в Корее лёгкой работы не бывает, потому что работать надо непрерывно, в режиме конвейерного производства. К пяти часам они выполнили порученную работу, и с лёгким сердцем, Самели отправился в Чхонан.