Рассказы о рыбалке

Ловля тайменя основана на том, что дважды в год происходит миграция мышей с сопок на равнину и обратно. Они вынуждены переплывать реку, здесь их и подстерегал таймень. Ловили его спиннингами и корабликами на искусственную мышь, сделанную из поролона, окрашенного в черный цвет.

В приготовлениях не заметили, как опустилась ночь. Вдруг, с того берега раздался свист. Наши ответили. Сергей вопросительно посмотрел на Ивановича.

– То, что сейчас будет происходить, тебя не касается, наплюй и забудь, – прошептал он.

К берегу причалила лодка, из нее вышли два китайца. Поздоровавшись, и о чем-то перекинувшись с нашими, взяли конец шнура и поплыли обратно.

– Это же китайцы!? – недоуменно произнес Сергей.

– Да, китайцы. Ну и что? Рыбачь и получай удовольствие, дома все объясним.

Сергей, взяв спиннинг, отошел выше по течению. В голове все же не укладывалось, как так можно вести себя с врагами? Политическая пропаганда давала о себе знать, и только полное доверие Федору Ивановичу заставило его ждать объяснений.

Забрасывая спиннинг, он наблюдал, как кораблик медленно перетягивают с берега на берег. Вдруг, посреди реки, раздались всплески. Один, другой. Это подошел таймень. Охотившись на мышей, он сначала глушил их ударами своего сильного хвоста. В лунной дорожке было видно, как мыши стаями плывут на ту сторону. Светящийся фосфорный флажок на кораблике упал, есть поклевка! Резкая подсечка и начался вывод рыбы на нашу сторону. Мужики, упираясь, выбирали фал из воды. Конец его привязали за дерево. Веревка то слабела, то рывком натягивалась так, что могла утянуть скользящих рыбаков в реку. Борьба шла минут двадцать. Наконец рыба устала и начала сдавать позиции. Возле берега она сделала свечку. Это был громадный таймень, удержать фал, казалось, нет никакой возможности. На наше счастье, это были последние рывки. Выуженный таймень потянул на пятьдесят два килограмма. Да, в такой рыбалке Сергей участвовал впервые!

За ночь поймали еще три тайменя, но уже меньшего веса. Обрыбился и Сергей. На спиннинг он вытащил неплохой экземпляр на шестнадцать килограммов. Однако, особой борьбы, он не прочувствовал. Таймень шел спокойно, как бревно, начав сопротивляться уже на суше.

Рыбалка продолжалась. Звук разматываемой катушки приятно ласкает слух. Сергей медленно передвигается по узкой полоске береговой гальки.

Катушка поет. И вдруг какая-то тяжесть навалилась на шнур. Не зацепил ли корягу? Нет, что-то живое рванулось, затрепетало, потянуло.

Рыба на поводу упрямится, рвется, тянет в глубину. Осторожно выводит ее на отмель. Это ленок, килограмма на три. Стоило из-за такой мелочи время терять!

Сергей еще надеется на успех. Снова и снова бросает мышь. И вдруг сильно стукнуло сердце: из темной глубинной мглы выползает длинная тень. Таймень! Он виден весь в лунном свете. Важный, морда сытая, как у откормленного борова, плывет спокойно, словно на поводу. В его маленьких рысиных глазах алчность.

Но, странно: приманка почти у самого носа тайменя извивается, как живая, дразнит, но хищник челюстей не разжимает.

– Не голодный, бестия.

По ловкости и силе таймень – что подводный тигр. Велик соблазн обмануть его. Чувствуется решительный рывок и – катушка запела…

Таймень ищет спасения в глубине, мечется по заводи, как волк в ловушке. С трудом сдерживаешь эту чертовскую силу. Вот он уже метрах в семи от берега, выворачивается белым брюхом, широко раскрывает губастую пасть.

Сильный рывок, треск – и в руках остается всего лишь обломок удилища с оборванным шнуром на катушке.

Конец удилища потащило на глубину и вдруг развернуло и направило против течения, ближе к берегу.

Сергей забежал в воду и схватил его. И тотчас почувствовал сильный рывок и знакомый всплеск.

Таймень ожесточенно сопротивлялся. Выпрыгивал из воды, тряс головой в воздухе, бросался в стороны.

Теперь главное не торопиться. Реже и реже становятся всплески, слабеет шнур. Рукам все легче. И вот таймень лежит у ног. Толстый, длинный, облитый серебром, с позолоченными плавниками. И тут он не хочет сдаваться без боя. Молотит хвостом по воде, гнет дугою хребет, угрожающе хватает воздух страшной пастью…

Даурия. Забайкалье. 1980 год.

В тайге

(отрывок из романа «Записки комбата»)

…В Союзе шла перестройка. Партию отстранили от власти. Все в надежде ждали перемен к лучшему. Начался вывод войск из Монголии. Первой выходила зенитно-техническая ракетная база.

Сначала шли слухи, что выводят в Братск, но вывели на станцию Таежная, под Читу. На место расформированной ракетной дивизии стратегического назначения.

Сибирцев метался:

– Ну что за заколдованный круг, опять Заб. ВО!..

С первой группой офицеров его направили в Таежную, для приема военного городка у стратегов, разгрузки прибывающих эшелонами ракет и перевозки их к месту дислокации.

С одной стороны, очередное место службы Сергею, любителю природы, рыбалки и охоты, очень понравилось.

Вокруг, на многие сотни километров тайга, с вечнозелеными соснами и кедрами. Чистая и быстрая река Селенга, с отличными заводями для рыбы. Воздух, так напитан ароматами душистых трав, что, дыша ими, чувствуешь какое-то особое наслаждение. Природа так великолепна, так богата флорою и приятными для глаза ландшафтами.

Бальзамический воздух – это очаровательно! Кислорода в воздухе столько, что, кажется, можно его кусать. Живут здесь в основном люди добрые и сердобольные. Но с другой стороны, – вновь на краю земли. Юля устала от вечных переездов, да и сын подрастает.

Воинская часть, несмотря на то, что располагалась в отдалении от населенных пунктов, имела все для автономной жизнедеятельности. Был даже крытый двадцати пяти метровый бассейн.

Первое время жили в казарме. В штабе расположились американцы, принимавшие участие в уничтожении шахт для запуска стратегических ракет. Кстати, это уничтожение, даже, по мнению гостей из-за океана, было очередной глупостью советского партийного руководства.

Вечера проводили за кружкой спирта и преферансом. В гости часто заходили бывшие «вероятные противники». Некоторые из них сносно разговаривали по-русски. Разогревшись спиртным, заводили политические споры. Вели себя они надменно и высокомерно. Считали себя победителями. Наши офицеры обычно отмалчивались, таков был приказ, но, бывало, давали достойный отпор.

Как-то стояли Сергей с Томом на крыльце казармы, смотрели в ночное звездное небо, курили и размышляли о смысле жизни. Вдали раздавались переборы гармошки и непристойные частушки подвыпившего местного кочегара дяди Васи.

– Жаль мне вас, русских. Живете в таком дерьме и не пытаетесь из него вылезти. Не понимаю, – высказывался Том.

– А ты и не поймешь, да и не надо тебе нас понимать, – отвечал ему Сергей. – Просто мы разные люди. Вот у вас вместо глаз два доллара. А для нас, русских, деньги далеко не главное. Главное – душа. А она может плакать, а может смеяться. Вот слышишь, дядя Вася, добросовестно отпахал смену, вышел на завалинку, хватил чарку самогона, прижал тетю Глашу, растянул меха гармошки и он счастлив…. И на хрен ему ваша хваленая «дерьмократия» не нужна.

Я вот сам не понимаю, для чего я все это время жил, чего добиться хотел, перед кем себя старался показать. Смотри, какая вокруг природа! Единственное желание – выйти за ворота, глаза открыть, уши открыть, и дышать всем этим…. И глазами, и ртом, и дышать, дышать, всей кожей дышать. Это все, что нужно человеку. Не перед кем не изображаешь то доброго, то злого человека, то храброго, то честного. Это не объяснить! К этому надо самому придти…

Я удовольствие получаю от того, что мне нужно дров наколоть, за водой сходить. Я колуном махаю – и радуюсь. Я ведро в руки беру – и радуюсь.

Для меня главное – жить в гармонии с природой. Вот птица пролетела, там заяц пробежал, муравьи снуют. Вокруг все живое и я часть этого мироздания, лучшая часть, хотелось бы думать.

А вы пришли со своим уставом и пытаетесь навязать нам свои догмы. Не нужны они нам. У нас свои жизненные критерии и чем быстрее вы это поймете и оставите желание сделать нас похожими на вас, тем быстрее в мире установится покой и порядок.

Том долго молча недоуменно смотрел на Сергея.

– Ты так красиво сказал!.. Наверное, ты прав, мы еще долго не поймем друг друга.

– А и не надо. Будем жить, как хорошие соседи.

Однажды местные охотники пригласили Сергея в тайгу поохотиться на изюбра и набить кедровых шишек.

Выехали рано утром двумя «Уралами». До цели поездки в предгорьях Алтая более ста километров. Грунтовая дорога вскоре сменилась разбитой колеей лесовозов. Стояла золотая пора бабьего лета. Ни облачка, ни ветерка. Багряные краски смешанных лесов вскоре уступили вековой зелени сосновых боров. Дважды буксовали в болотной жиже, выручали лебедки, которыми были снабжены вездеходы. К вечеру остановились и разбили лагерь, поставили палатки.