Меч Кощея Бессмертного

– А можно ли на этом заработать? – такой простой вопрос иногда ставил в тупик Бориса, потому что напрашивался однозначный ответ. – Можно! В то время, когда одни страдали из-за хронического товарного дефицита, другие на нем зарабатывали. Нехватка определенных товаров, а также разница между регулируемыми госценами и ценами черного рынка, создавали чудовищные диспропорции в товарном обмене…

3.

Постепенно Борис начал весь дефицит, о котором мечтал любой советский гражданин, условно делить на две основные категории. Первая категория – это товары советского производства той или иной степени повседневной необходимости, начиная от колбасы и заканчивая туалетной бумагой, которую в обиходе обычно заменяли резаными газетами.

Он с ужасом внимал на то, как в те годы скупались подчистую почти все товары, включая даже те, которые в глазах современного потребителя могут показаться экзотичными.

Так в семидесятые годы была распространена мода на книги, хрусталь и фарфор. Однако при этом книги в красивых твердых переплетах покупали в основном для того, чтобы заполнять дефицитные же «стенки» (мебельные гарнитуры), придавая им «престижный вид». Зачастую дефицит имел конкретное название – модно было иметь дома товар какого-то конкретного производителя – так, в промтоварных магазинах охотились именно за чешским хрусталем, гэдээровским сервизом «Мадонна» или люстрой «Каскад» с псевдохрустальными висюльками.

С другой стороны, появилась другая категория дефицита – разного рода импортные «излишества», символы, как ее называли тогда, «красивой жизни». Это были джинсы, импортная аудиотехника, кожаные изделия. Произведенные на Западе товары в силу своей недоступности и хорошего качества повсеместно фетишизировались. Неудовлетворенный потребительский спрос доводил ситуацию до того, что советские люди (конечно, далеко не все) заполняли свои серванты пустыми, но красивыми бутылками из-под виски, жестяными пепси-кольными банками и опустошенными сигаретными пачками с изображением ковбоя Мальборо. Эти артефакты в лучших «туземных» традициях с благоговением демонстрировались родственникам и друзьям, которые зачастую не только рассматривали их, но и обнюхивали. Если человек, к примеру, появлялся на публике в импортных джинсах, он неизменно вызывал у других повышенное внимание и даже почитание.

– Понимают ли власти возникшую проблему дефицита? – не раз спрашивал себя Борис, и, видя, что творится с продуктами питания, отвечал себе. – Понимают и пробуют рядовых советских граждан обеспечивать элементарным набором товаром и услуг…

Делались масштабные закупки продовольствия, утверждалась «Продовольственная программа», ставившая задачу ликвидации нехватки мяса и, особенно, говядины, так как в пересчете на душу населения в год на советского человека приходилось 58 кг мяса, рациональная норма – 82–85 кг, по утверждению медиков.

– И что же? Смогли ли наши руководители ликвидировать проблемы продовольствия другими способами, кроме закупок? – ища ответ на такой вопрос, Борис отметил, что в какой-то степени им удалось что-то сделать. – Так ликвидация проблем с продовольствием должна была поспособствовать, и либерализации дачного строительства по мнению Горбачёва. Дачные наделы (по 3–6 соток земли) советским гражданам разрешили тогда приобретать в бессрочное пользование. Выращивать там клубнику, картошку, огурцы – в общем, заниматься «собирательством».

– А, пообещав, что к 2000 году в соответствии с Жилищной программой «каждая советская семья» будет жить в отдельной квартире или доме, Горбачёв задумал ликвидировать еще один дефицит…– усмехнулся Борис, доставая из памяти случаи из реальной жизни. – А пока граждане записывались в очередь и стояли в ней десятилетиями в надежде получить «хрущевку» – жилье эконом-класса. Не справившись ни с дефицитом продуктов, ни с дефицитом жилья, Горбачев в итоге ликвидировал страну…

4.

Афган, май 1988 года… Уже четвертый год Борис Даромыслов в составе группы войск контролирует дороги, участвует в засадах, а иногда вступает в открытый бой…

Для того, чтобы обезопасить себя от обстрела противника, практически большая часть подразделений полка были рассредоточены сторожевыми заставами и выносными постами в радиусе 2-3-х километров от штаба полка. Казармы для личного состава полка, а также все объекты полка (штаб, столовые, клуб, лазарет, мастерские, склады и т. д.) по сути представляют собой низкие укреплённые постройки наподобие землянок и блиндажей. В буквальном смысле слова – «полк был вкопан в землю». Фактически в тёмное время суток 682-й мотострелковый полк каждый раз оказывался на осадном положении. Огневые контакты с противником на сторожевых постах происходили ежедневно. Также часто происходили обстрелы территории полка реактивными и миномётными снарядами противника.

По существу, периметр военного городка полка являлся передовой линией обороны. Подобного неординарного прецедента в истории вооруженных сил СССР, когда полк фактически оборонял собственный пункт дислокации в состоянии непрекращающегося соприкосновения с противником столь длительное время – тогда не имелось.

Впервые после долгого перерыва Борис Даромыслов и Михаил Камаев встретились в январе 1988 года и не сразу узнали друг друга.

И Борис, и Михаил надолго запомнят день 7 января 1988 года… Они тогда только сменились с засады на высоте 3234 и, склонившись в три погибели на полусогнутых ногах (чтобы моджахеды не узнали), двигались к месту отдыха…

Мирно перемалывая кости своим знакомым и родственникам, они разошлись каждый по своим подразделениям: Борис – в 9 роту, а Михаил – в свою разведроту…

Тогда они ещё не знали, что афганские моджахеды предприняли атаку на высоту 3234 с целью сбить сторожевое охранение с господствующей высоты и открыть себе доступ к дороге Гардез-Хост.

Но в 15:30 на себе почувствовали это: был начат массированный обстрел высоты противником из безоткатных орудий, миномётов, стрелкового оружия, гранатомётов. Также было выпущено несколько десятков реактивных снарядов.

Противник, используя террасы и скрытые подступы, подошёл, не замеченный наблюдателями, на расстояние до 200 метров к позициям 9-й парашютно-десантной роты.

В 16:30 с наступлением сумерек, под прикрытием массированного огня моджахеды пошли в атаку с двух направлений. Борис и весь состав роты быстро заняли боевые позиции. Спустя 50 минут атака была отбита: 10-15 моджахедов были убиты, около 30 – ранены. Ближе 60 метров к основным позициям моджахеды подойти не смогли. Во время атаки погиб младший сержант Вячеслав Александров – командир расчёта крупнокалиберного пулемёта «Утёс». Пулемёт был выведен из строя.

17:35. Началась вторая атака, которая велась на участке позиции ослабленной в связи с потерей крупнокалиберного пулемета. Артиллерийский корректировщик Иван Бабенко под конец атаки запросил поддержку артиллерии (кроме полковой артиллерии 3-му пдб были выделены в усиление артиллерия от мотострелкового соединения).

19:10. Началась третья атака. Под прикрытием массированного огня из пулемётов и гранатомётов мятежники, не считаясь с потерями, моджахеды шли в полный рост. Атака была отбита.

23:10. Началась четвертая, одна из самых ожесточённых атак за высоту. Используя мёртвые пространства, под плотным огнём моджахеды подошли к склонам высоты с трёх направлений, в том числе через минное поле. На западном направлении моджахедам удалось приблизиться на расстояние 50 метров, а на отдельных участках – на бросок гранаты.

С восьми вечера до трёх ночи всего было девять атак.

3:00. Последняя атака, двенадцатая по счету, была наиболее критической по складывавшейся обстановке. Противнику удалось приблизиться к позициям на 50, а на отдельных участках – на 10-15 метров. К этому моменту у защитников фактически закончились боеприпасы. Офицеры готовы были вызвать на себя огонь артиллерии.

В критический момент к позиции 9-й пдр с боями пробился разведывательный взвод 3-го парашютно-десантного батальона под командованием старшего лейтенанта Алексея Смирнова, в котором был Михаил, доставивший боеприпасы.

– О-о-о, да это мой ангел-спаситель пришёл! – смеясь, крикнул Михаилу раненный Борис, принимая боеприпасы к автомату Калашникова.

– Поменьше болтай! – поливая из своего автомата моджахедов, ответил Михаил.

Получив боеприпасы, оставшиеся в живых вместе с разведчиками, открыли бешеный огонь по моджахедам. Это позволило им перейти в контратаку и окончательно решило исход боя. Моджахеды, оценив изменившийся расклад сил, прекратили атаку и, забрав раненых и убитых, начали отступление.

В отражении атак большую роль сыграла артиллерия, в частности три гаубицы Д-30 и три самоходные установки «Акации», которые произвели около 600 выстрелов. Корректировщик, старший лейтенант Бабенко Иван, в критические моменты вызывал огонь орудий вплотную к своим позициям.

Тогда они не знали, что за ходом боя на отдалённой высоте пристально следило командование, включая командующего 40-й армии генерал-лейтенанта Бориса Громова, которому систематически докладывал обстановку командир 345-го полка гвардии подполковник Валерий Востротин.

В результате двенадцатичасового боя захватить высоту не удалось. Понеся потери, моджахеды тогда отступили.

В 9-й роте погибло 6 военнослужащих, 28 человек (в том числе и Борис Даромыслов) получили ранения, из них 9 тяжёлые. Из разведывательного взвода два человека получили ранения (в том числе и Михаил Камаев – дважды в ногу).

Вместе они оказались потом в полевом госпитале, откуда и были отправлены на Родину…

После постоянной опасности в Афгане быть убитыми, Борис и Михаил в госпитале расслабились и погрузились в воспоминания, которыми начали делиться между собой. У Михаила было прострелено бедро и повреждена ступня правой ноги. У Бориса было прострелено плечо и грудь. Впереди предстояло долгое лечение, тем более, что информация о положении в Афгане им нравилась – всё шло к тому, чтобы выводить советские войска…

Вскоре, узнав о том, что их служба, наконец, закончилась, после выписки из госпиталя остро встал вопрос о том, чем дальше заниматься: свою Россию, которую когда-то покинули для службы в армии, они не узнавали…

Тогда и решились держаться друг друга: в Пады Борис не хотел возвращаться и решил остановиться в городе Балашове, а вот Михаил – это другое дело… Тем более, что работать он решил именно в кузне отца…

5.

– Что же получается? – задавал себе неоднократно этот вопрос Борис, пока не сформировал собственный ответ на него. – При Горбачеве советская власть фактически объявила о своей неспособности обеспечить граждан элементарным набором товаров и услуг. Обвал нефтяных цен сократил возможности для импорта, а развитие самой советской экономики только замедлялось. Было принято решение развивать «кооперативное движение» – другими словами, разрешили вкладывать в экономику нелегальные капиталы, накопленные за годы распределительной экономики тем, кто имел доступ к дефициту. Эти деньги были инвестированы в производство «вареных джинсов», закупки импортных компьютеров и видеомагнитофонов, скупку недвижимости на тогда еще абсолютно черном рынке. Почти все отечественные олигархи, владеющие сегодня миллиардными состояниями, – это выходцы из этой перестроечной эпохи…

Очередь – это была очень большая проблема… Потерять своё место в очереди было самым страшным, так как обратно пробиваться приходилось с боем.

Хоть цены первоначально где-нибудь отпускались и в магазинах появлялись продукты, но это было ненадолго. И само изобилие было обманчиво – эти товары просто не по карману. Сами цены быстро росли, поднимаясь в сотни раз, а зарплаты – лишь в десятки.

Наивные представления Бориса, считавшего когда-то, что со временем преступность в нашей стране исчезнет сама собой, к сожалению, так и остались социалистической утопией.

Так в жизни Бориса появился Суховей…

Однажды, по рецепту бабки Алёны Борис сделал несколько литров самогона и решил продать его на рынке, разлив в поллитровые бутылки. Сначала всё шло хорошо: бутылки активно продавались, поскольку он их продавал по цене, меньшей, чем была на рынке. Однако, когда их осталось одна или две, к нему подошли два крепких мужика.

– Суховей, смотри-ка, этот урод решил самогон продавать… – обратился невысокий, но коренастый парень в чёрной спортивной куртке к более высокому мужику в зелёной с красными полосами куртке. Затем повернулся к Борису и произнёс. – Этот рынок наш и тебе за продажу самогона надо с нами поделиться!

– А чё это я буду делиться? – Бориса задел нахальный голос парня. – Я вас не знаю и знать не собираюсь!

– Ладно… – тихо произнёс нахал. – Щаз узнашь!

И, схватив Бориса за руку, лихо нырнул под неё, вывернув ему руку за спину. А чтобы тот почувствовал, кто здесь хозяин, рванул её вверх. Резкая и сильная боль от выворачивания плечевого сустава заставила Бориса застонать.

– Ну, как, теперь ты нас узнал? – спросил Суховей, усмехаясь.