Властелин Подземелий

Ближайший справа боец, сделав небольшой прыжок назад, резко развернулся и припустил навстречу к обходящим нас с фланга слизням. Оставшиеся двое Бойцов-Пещерников были переориентированы на уничтожение пауков, которые слишком активно начали проявлять себя, буквально сев нам на головы. Остальную мелочь он взял на себя.

Совершавшие хитрый манёвр слизни не ожидали такого быстрого и плотного огневого контакта с нами, и свалившийся им на голову Боец-Пещерник стал неожиданностью. Он, не став останавливаться, лихо пронёсся между всеми шестью спешащими замкнуть капкан слизнями. Дико заверещав и тут же забулькав, первый на пути следования нашего бойца слизень медленно завалился вбок, его голова была практически полностью отделена от туловища и держалась на нескольких лоскутах противной сероватой кожи. Остальные слизни были более аккуратны и, дёрнувшись, получили лишь несколько незначительных порезов.

Вот только основная цель была достигнута – озлобившиеся слизни теперь видели перед собой только мелькающего Бойца-Пещерника, полностью позабыв о том, что необходимо зайти в тыл ко мне. Встав полукругом, они активно выдавливали бойца за периметр, старательно зажимая его между тремя сталагмитами.

Не получив долгожданной помощи, контратака аборигенов быстро стала захлебываться. Всё-таки мои бойцы были намного лучше защищены, вооружены и имели более усиленные рефлексы. Оставшиеся двое бравых бойцов во главе с Рыжиком стали быстро сокращать и так уже поредевшие ряды пауков. Не обладая достаточно прочной бронёй, пауки гибли один за другим, и буквально за минуту было перебито более пяти из них.

Как только ситуация окончательно выровнялась, Рыжик ловко оторвал опорную лапу одного из пауков и, освободив тем самым левого Бойца-Пещерника, отдал ему приказ атаковать слизней. Тот, следуя командам, не особо стесняясь прыгнул на ближайший сталактит и, обежав его, оказался как раз за спинами слизней, которые с азартом загоняли выделенного на них ранее бойца.

Не ожидавшие подлой атаки сзади и в азарте позабыв обо всём вокруг, слизни обратили внимание на ещё одного Бойца-Пещерника, только когда их в живых осталось трое. Развернувшись к новому коварному врагу, они упустили на секунду из вида первого бойца, за что тут же один из них и поплатился.

«Сами разберутся», – констатировал я, и мы, закончив с пауками, подтянулись к месту столкновения со слизнями. В это время оставшиеся двое Бойцов-Пещерников споро упокоили остатки воинства слизней, и я воспрял духом.

Последующая минута быстро вернула меня на землю. Видимо, как и у нас, у обитателей пещеры были толковые командиры, и они решили не отсиживаться за спинами своих бойцов, а принять непосредственное участие в побоище.

Медленно, словно давая нам возможность рассмотреть его во всех подробностях, на ближайший сталагмит взобрался огромный паук. Я даже не мог ответить, почему я решил, что это паук мужского пола и почему вдруг я вообще решил, что у них есть пол, вот только в резких движениях его хелицер и педипальп я уловил мощь, напор и неприкрытую агрессию.

«Так может ступать только беспощадный боец… Пора валить отсюда», – пронеслась у меня в голове мысль, сдобренная картинами моего тела, разрываемого на сотни кусков.

Превышая размеры своих сородичей почти в несколько раз, он чем-то походил на ту паучиху, которую я встречал ранее в аналогичной пещере, вот только обладал более быстрыми рефлексами.

За долю секунды он переместился максимально близко к месту расправы над слизнями и спустя ещё мгновенье спеленал выстрелившей из-под брюшка липкой паутиной одного из моих бойцов. Ещё одно мгновенье, удар сердца потребовался ему, чтобы споро подтянуть его к себе. А затем его мощные жвала пробили почти насквозь прочную костяную броню моего Бойца-Пещерника, и в один присест паук досуха выпил его.

«Матушка Роща! – панически икнул я. – Да этого урода надо с пулемёта гасить!» – мозг сухо констатировал смерть ещё одного бойца, а моя зарождающаяся паника уже вовсю мазала лыжи бруском сала.

Рыжик, судя по раздавшейся с его стороны нервной икоте, тоже впечатлился и сразу же, как только паук вонзил свои хелицеры в его бойца, дал мысленную команду рассыпаться и держать максимально возможную дистанцию от этого монстра, стараясь, чтобы набежавшие прочие обитатели пещеры всегда были между ними и тварью, тем самым закрывая прицельный обстрел.

– Рог единорога мне в зад… – произнёс я вслух, бросив взгляд по сторонам и сделав пару шагов назад, спиной врезался в замершего в священном трепете Мозга. – Слышь, усатый. Пора мылить санки и, активно перебирая булками, спасать свои тушки.

Что проблеял мне трясущийся в страхе раб, я не обратил внимания, так как отдавал мысленный приказ Рыжику об отступлении, плавно переходящем в бегство.

Единственное, что я позволил себе, так это держать марку, отдав приказ как можно более внушительно и стараясь не терять вес в глазах подчинённых: «Рыжик! Пора закругляться. Потери личного состава… гм-м-м… превысили двадцать процентов. Я не собираюсь устраивать полномасштабную интервенцию. Всё-таки я планировал банальную разведку боем. Так что… бегом! Спасайся кто может!»

– Хозяин! – проник свозь весь этот хаос мысленный вопль Мозга. – Хозяин! Спасайся! Я чувствую попытки подчинения.

– Чего? – опешил я и перевёл взгляд на облизнувшегося монстра, который вперил свой взгляд налитых синевой глаз прямо в Мозга. – Ты чего, бредишь, что ли?

– Гх-х-хха… – словно через слой ваты и шум раздался снова слабеющий голос Мозга. – Я пока стараюсь экранировать воздействие этого зверя… гм-х-х… но… зверь… ближе… Я чувствую, как он старается пробиться к моей памяти… Его интересуют знания по генетике Пещерников…»

– Опа… – окончательно впал в лёгкую прострацию я. – Он чего, живой, что ли?.. Брр… В смысле он мыслит?

– Не так, как мы, – слабеющий голос Мозга раздался у меня в голове, при этом я ощутил лёгкое давление на свой мозг. Ощущение было сродни взгляду в спину. Вот только никакой злобы, ненависти или жажды наживы в нём не было. Он словно старался убаюкать и успокоить.

Слегка поддавшись ему, я даже ощутил лёгкий привкус сладкой пади во рту.

«Сахароза, камедь… м-м-м… белок…» – я даже причмокнул, но тут же с ужасом затряс головой.

– Матушка Роща и все святые угодники! Да эта тварь живая и мыслит! – все мои волосы встали дыбом от страха и осознания того, что я только что краешком сознания соприкоснулся с иным разумом.

– Я, конечно, понимаю, что с моей стороны было бы наивно думать, что только я один обладаю способностью мыслить, но вы-ы-ы… то есть ты-ы-ы, – я стал заикаться, обращаясь к монстру и постепенно делая один за одним шаги назад, активно отталкивая задом Мозга ко входу в пещеру. – Это полный и безвозвратный писец…

Словно поняв то, о чём я говорил вслух, монстр испустил лёгкий свист, прерывающийся поскрипыванием, и одновременно с этим от него повеяло запахом камеди и феромонами.

«Обиделся», – пришло мне озарение.

В ту же секунду шаткое балансирование между нами было нарушено, и справа из глубины пещеры на слабый свет вышли новые, желающие то ли поучаствовать в драке, то ли призванные монстром. Они сделали в нашу сторону несколько больших прыжков-шагов, и я наконец смог различить их в полумраке.

Напоминая горилл, обросшие шерстью, с горящими алыми глазами и с мощной челюстью, из которой вырастали несколько рядов почерневших клыков, монстры споро двигались к нам.

«Ого! Прибыло полку… Подтянулась основная ударная кавалерия… Сейчас нас будут убивать», – кристально ясная мысль пронеслась ураганом у меня в голове. Сглатывая ставшую тягучей слюну, я одновременно ощутил на себе их ментальное внушение. Оно было сильным, напористым и злым. В нём абсолютно не было ничего, лишь только лютая животная ненависть и желание растерзать противника.

Скосив взгляд, я увидел отступающего последнего бойца авангарда – ему досталось не меньше моего. Вот только наличие достаточно сложной нервной системы и жёсткого командного контроля со стороны Рыжика позволило Пещерникам слегка ослабить ментальную атаку. Одновременно с этим их командир Рыжик, не заостряя внимание на анализе и разборе причинно-следственных закономерностей, сосредоточился на моём выживании и спасении своих бойцов. Он раз за разом ментально фиксировал плывущее сознание Бойцов-Пещерников и требовал выполнения простых команд от них, умело пресекая попытки выпадения их из реальности.

На уровне рефлексов я быстро соприкоснулся сознанием с Мозгом, с облегчением ощутив, как он не сдавался и продолжал не только сопротивляться, но и ослаблять натиск на нас.

«Опа…» – удивился я, видя, как часть горилл резко потеряла к нам интерес и мгновенно перехватила контроль за частью слизней и мелкими пауками. Одновременно с этим некоторые гориллы, взревев, атаковали застывших врагов.

– Мозг, это ты сделал? – не веря спросил мысленно я.

– Нет, Хозяин… – неуверенно ответил он. – Давление ослабло… Я так понимаю, что аборигены оценили уже наш уровень и вынесли решение, что мы не представляем угрозы. Вот только тут столкнулись интересы нескольких лидирующих в местной пищевой пирамиде видов.

Громадному пауку-монстру, не поддавшемуся воздействию Горилл, явно не понравились конкуренты, и, видимо имея к ним более обоснованные претензии, чем к нам, он переключился на них.

Шипение, вой, скрежет и хруст разрываемых живьём тел наполнили пещеру.

– Ага… удачно, – глупо хихикнул я, понимая, что казнь через поедание временно откладывается для нас.

Тем временем Рыжик старательно не выпускал рисунок боя из своих цепких лап. Подтянув из арьергарда оставшихся двух бойцов, он активно перемещал их среди занятых друг другом вражеских войск.

– Ты чего это? – ошалело смотрел я на эту вакханалию пару секунд, прежде чем задать ему свой вопрос.

Вот только ответить он не успел. Животные вопли, рыканье и шорох лап по камню на секунду исчезли, и мы словно оказались в глазу бури. Установилось шаткое равновесие, все замерли, и тишина зазвенела среди сталагмитов. Немая картина громадного побоища предстала перед нашими глазами. Словно деревянные куклы в диком шапито, все замерли в неестественных позах – лишь только вспыхивающие белки кровавых и синих глаз медленно обводили друг друга.

Гориллы, потеряв одну из трёх атаковавших особей, ушли в глухую оборону и теперь замерли около поверженного собрата. Огромный паук, резко прыгнув вперед, умудрился распороть ей брюхо. Вот только этот манёвр пауку не дался легко. Одна из горилл уже примеривалась к его передней опорной педипальпе, а вторая замерла перед прыжком, стараясь запрыгнуть прямо на него.

Словно поняв намерения своего господина, мелкие пауки и слизни в едином порыве бросились на защиту своего хозяина и буквально несметным валом замерли на секунду, перед тем как неудержимо наброситься на оставшихся двух горилл.

Равновесие было шатким и внушало трепет, буквально заставив всех замереть. Всех, кроме Рыжика и его бойцов. Словно в диком бреду, один из бойцов, повинуясь команде Рыжика, споро обогнув замерших исполинов, молча подошёл к раненой горилле и, словно не замечая ничего вокруг, начал сноровисто рвать когтями её горло.

Раненый пытался сопротивляться и даже немного взбрыкивал, стараясь отогнать нахальную мошку, но боец был упёртым и спустя три точных удара отделил косматую голову от туловища.

Сказать, что я был в шоке – значит, ничего не сказать. Я даже на секунду ощутил мощный всплеск негодования от такого нахальства, и затем всё затопила животная злоба.

– Твою же мать… Это была самка… – гробовым голосом озвучил я вслух то, что только что понял сам.

Словно не ощущая нависшей беды, боец Рыжика споро подхватил в зубы отчекрыженную голову гориллы и побежал к нам. Это послужило спусковым крючком. Мгновенье меньше, чем удар сердца, и яростный вой обиды, жажды мести и ненависти захлестнул всех.

– А-а-а! – закричал я и, развернувшись, что есть силы припустил к спасительному туннелю, уже виднеющемуся буквально в семидесяти метрах.