Чужое Солнце

3

Примерно через полчаса они услышали: – Я думал во время перерыва о нашей беседе, как и вы, очевидно. Я думаю, вы пока не поняли главного – расслоение общества неизбежно из-за разного интеллекта, поэтому его надо объединять и повелевать.

– А не думаешь, что происходит сужение числа умных людей, растет критическая масса менее грамотных, что может повлиять на дальнейшее развитие, – парировал Семен. – Произойдет страшное – не востребованность знаний, которые есть в обществе. Важно не потерять знания, накопленные историей.

– Согласен, но их никто и не теряет. Идет постоянный отбор детей по их уровню, что дается природой. Здесь я не могу повлиять. То, что дается природой с рождения, вне моих сил. И давайте будем реалистами. Управлять умеренно безграмотными легче. Всегда известно, что им надо. Хлеба и зрелищ.

– И ты уверен, что умеешь верно, оценивать ситуацию, правильно расставлять акценты развития?

– Я нет, но интеллект, да.

– Да, ты не умеешь быть снисходительным к людям, не умеешь думать о них, или не хочешь.

– Не согласен, иначе вы бы здесь не сидели.

Наступила очередная пауза.

– А почему ты ведешь с нами разговор не показываясь, – спросил Андрей.

– В этом нет необходимости. Пока. Если я пойму, что настало время, то приду к вам.

– Есть что скрывать?

– Нет, но нет и необходимости видеть меня. Чтобы разговаривать, не обязательно видеть.

– Надо видеть реакцию, а не слышать. Лучше видеть глаза человека, они расскажут больше.

– Это слабость человека, мне этого не надо…Да, наступила некая дискуссия, которая приведет в никуда. Давайте прекратим нашу беседу. Сейчас вы спуститесь вниз, там, на веранде, накрыт для вас стол. Беседа беседой, а есть надо. Там вы можете обсудить, что считаете важным, подвести предварительный итог.

– А ты будешь присутствовать незримо?

– Нет. Мне интересно развитие ситуации. Если я буду слышать, о чем вы говорите, то пропадет интерес, и я буду мысленно готовить ответы. Я так не хочу.

– Так мы не можем уйти?

– В сущности, нет. А хотите? – и не получив ответа, произнес. – Я так и думал. Я говорил Саше, что есть у меня идея, но пока я не готов ей поделиться. Так что?

– Все равно выбора нет. Хорошо, – ответил за всех Семен.

Им действительно надо было все осмыслить и предоставленный повод отвлечься, не вызывал возражений.

Снова открылась дверь, и они спустились на лифте в сопровождении молчаливого, то ли помощника, то ли охранника на несколько этажей, но не на первый этаж, откуда начали свой путь. Открывшиеся двери лифта показали им большой зал, с овальным столом посередине, вокруг которого стояло не менее десятка стульев.

– Видимо это зал для гостей, – сделал вывод Андрей, когда они вышли из лифта, – и по всему приемы бывают не такие уж малочисленные. Думается мне, что гости здесь если и бывают, то проводят время без хозяина. Зачем ему это?

– А чтобы было. Может быть, он тоже иногда любит посидеть за большим столом, – сказал Семен.

– Если он, этот Повелитель, вообще существует.

– Но стол пустой, – заметил Андрей.

– Да подожди ты! – отреагировал Семен, – посмотрите на стены внимательно.

Вдоль левой стены стояли шкафы с книгами, а на другой висели фотографии, куда Семен и направился.

Фотографии висели не по темам: были виды природы, горные хребты, поля, озера, даже степи и пустыни.

– Наверное, это Аргедона, – высказал мнение Андрей.

– Другие фотографии говорят о другом, – заметил Семен, разглядывая, фотографии, не имеющие никакого отношения к Аргедоне. На них были виды иных планет, фотографии звездного неба, лунных пейзажей.

– Смотрите, – обратил внимание товарищей, Сашка, – это фотографии картин. Странные фото.

Семен и Андрей подошли к нему. На крайней картине была фотография с картины. Картина по всему была очень старая и на ней была изображена Аргедона из космоса, а на другой горный пологий хребет.

– И чем они странные? – спросил Андрей.

– А тем, что раз они могли делать фотографии других планет, то летают, и мы об этом знаем. Они что, не могли сделать фото своей планеты? Этот рисунок делал кто-то другой, еще не умеющий фотографировать. А хребет напоминает Алтай Земли.

– Или рисовал с фотографии, – заметил Семен.

– Может быть, и так, – согласился Саша.

– Ну, что? Можно сделать вывод, что в космос на другие планеты они летали, – высказался Семен, – а вот почему свернули свои программы, тоже проясняется. Он прекратили общение. Причина нам чуть известна, но я думаю не вся.

– Вот и спросим, – сказал Андрей.

– Прошу на веранду, – услышали они голос позади себя. Увлекшись рассмотрением фотографий, они забыли о молчаливом служащем, который все это время стоял позади них.

– О! Ты и разговаривать умеешь, – удивился Андрей. – Как тебя звать?

Вопрос Андрея остался без ответа и сопровождающий жестом пригласил их к противоположной стеклянной стене, двери которой открылись, когда они подошли к ним. Веранда имела вид прямоугольника и была достаточно большой. Пол был выложен массивными каменными плитами, и огорожена каменным, метра в полтора высотой ограждением. Вдоль стены стояли кресла. Ближе к левому краю веранды, стоял стол, с тремя стульями. Все подошли к ограждению. Вид был изумительный. Слева и справа горные хребты были покрыты зеленым ковром густого леса, а внизу протекала небольшая речка. Было видно, что вода огибает камни, но шума из-за высоты не было слышно. Солнца также не было видно, но его свет проникал в ущелье, создавая всему пейзажу какую-то неестественную, сказочную красоту.

– Изумительно, – восхитился Андрей, – но, пора поесть.

Стулья за столом стояли в ряд, спинками к стене, чтобы во время еды можно было любоваться природой. Сопровождающий исчез, предоставив гостям обслуживать себя самостоятельно.

Стол был изысканным. Было все, что можно пожелать: морепродукты, мясные продукты, овощи, фрукты, напитки. Во время еды, все по умолчанию ничего не говорили о ситуации и лишь когда расселись в креслах, укрывшись пледами, заботливо приготовленных, Семен спросил:

– Саша, ты за все время беседы ничего не сказал. Почему?

– Во-первых, – не поворачивая головы, и глядя на ущелье, ответил он, – я уже имел беседу с ПИ, и мне хотелось, чтобы вы сами почувствовали стиль его разговора. Во-вторых, мне нечего сказать.

– Совсем?

– Почти.

– Скажи о своем почти?