Житие Русиновича Ивана Алексеевича

В 1964 году в научных трудах по проблемам КМА, вышедших в городе Воронеже, опубликована совместная статья И.А. Русиновича и В.Ф. Небосенко «Гостищевское месторождение КМА».

В январе 1965 года отцу выплачивается государственное денежное вознаграждение за открытие и разведку Гостищевского железорудного месторождения. В этом же году он избирается депутатом Белгородского городского Совета депутатов трудящихся. Основные усилия на этом поприще он направляет, и не без результатов, на борьбу с вредными выбросами окружающих Белгород цементных заводов. Заводы строили, видимо, без особого учета «розы ветров», город постоянно засыпало белой пылью. Добивается постановки хороших, эффективных фильтров на дымовых трубах.

Поскольку документы о рождении отца были утеряны – паспорта выдавали со слов, в 1966 году, когда несколько «потеплело», он делает запрос в Нарев о своем рождении. Мне справку найти не удалось, возможно, она была сдана в паспортный стол, но там уточнили, что он рожден 23 сентября 1906 года по старому стилю (до этого считалось, что 9 октября 1908 года). Одновременно со справкой пришло письмо от брата Константина с приглашением Ивана на родину. «Часть твоего дома цела, предоставим твою долю земли, все, что надо для хозяйства, выделим». Отец поблагодарил, отписал, что все свое имущество отдает им, у него здесь интересная работа, которую бросать не хочет, да и вся семья здесь – с ним.

Собирался съездить в Польшу, посмотреть родные места, но тогда было все очень сложно, если вообще невозможно. Единственное, что он смог себе позволить, это съездить в Томск, где заканчивал институт, вспомнить молодые годы, посмотреть, что осталось от его города. Почему ездил без мамы, для нас осталось загадкой, да мы тогда и не думали об этом.

В 1966 году Ивану Алексеевичу Русиновичу, учитывая его заслуги, назначается пенсия «союзного значения» в размере 130 рублей с определенными льготами по лечению, оплате коммунальных услуг. Но главное, она дает возможность прирабатывать еще 170 рублей (в то время можно было либо работать, либо получать пенсию). В апреле 1967 года он принят на работу в Белгородскую геологоразведочную экспедицию на должность начальника отряда картосоставительной партии.

До середины 1967 года в районе Гостищевского месторождения пробурено 67 скважин, с помощью которых установлены уникальные размеры рудных залежей, позволивших говорить о нем, как об одном из крупнейших в мире.

В 1969 году отец получает государственное денежное вознаграждение за открытие и разведку Лебединского месторождения. В это время он занимается написанием статей и подготовкой к изданию (ответственный исполнитель) III тома монографии «Геология, гидрогеология и железные руды бассейна Курской магнитной аномалии». Из 28 помещенных в книге статей он является автором одиннадцати и соавтором шести, а также прилагаемой к тому III большой цветной карты «Схема разведанности и прогноза рудоносности железорудного бассейна КМА».

III том выходит в 1969 году в московском издательстве «Недра». В нем И.А. Русинович приводит характеристику железных руд бассейна КМА, описывает состояние разведанности и запасы богатых железных руд бассейна КМА и их промышленное освоение. Дает подробные характеристики следующих месторождений: Гостищевского, Тетеревино-Малиновского, Салтыково-Александровского, Лебединского, Коробковского, Роговского, Погремецкого, Михайловского, Курбакинского, Ново-Ялтинского, Дичнянско-Реутецкого, Жигаевского. Приводит описание Старооскольского и Курско-Орловского железорудных районов.

В той же книге С.И. Чайкин на основании материалов, полученных при разведке всех месторождений железных руд КМА, а также эксплуатации Яковлевского месторождения приводит убедительные аргументы в подтверждение разработанной в 50-х годах И.А. Русиновичем теории о происхождении железных руд КМА. Книга экспонируется в музее истории КМА в городе Губкине.

По мере расширения работ по освоению месторождений богатых руд, разработке технологии обогащения железистых кварцитов и пуска обогатительных комбинатов по их переработке Иван Алексеевич делает переоценку своих представлений о значении богатых руд и железистых кварцитов в минерально-сырьевой базе. Этому еще могли способствовать несопоставимые по объему запасы богатых железных руд и железистых кварцитов. Максимальная мощность рудных тел в районе сел Гостищево и Яковлево составляет 150 метров, в то время как только разведанные запасы железистых кварцитов простираются на глубину 1200 метров. В статье «Состояние разведанности и запасы богатых железных руд бассейна КМА и их промышленное освоение» в томе 3 монографии читаем: «Согласно проработке, выполненной Экономическим институтом Госплана СССР (1963 г.) расчетная себестоимость чугуна, выплавленного из железных руд бассейна КМА, невелика и находится в пределах от 23,08 до 24,18 рубля за тонну (см. табл. 13). По себестоимости чугуна концентрат Михайловского ГОКа вполне конкурентоспособен наравне с богатыми рудами Михайловского, Стойленского и Яковлевского рудников.

Учитывая это, а также и то, что громадные массивы железистых кварцитов залегают в основании плащеобразных залежей богатых железных руд, эксплуатирующихся открытыми работами, и по мере их выемки будут выходить на поверхность без затрат на вскрышу, а также возможность использования уже созданного жилого фонда и производственных сооружений, следует ожидать, что в дальнейшем развитии горнорудной промышленности бассейна основная роль будет отводиться железистым кварцитам. На это указывает также и то, что удельные капиталовложения в промышленное строительство на одну тонну железа в богатой руде выше, чем на одну тонну железа в концентрате».

Как и большинство его научных предсказаний, эти также полностью подтверждаются в дальнейшей действительности: например, Стойленский рудник с первоначальной мощностью богатых руд от 14 до 37 метров уже разработан на глубину 375 метров за счет добычи железистых кварцитов. Проведена подготовка выемки руд на глубину до 600 метров. Аналогичная картина наблюдается на Лебединском и Михайловском рудниках.

В 1968 году отца награждают знаком «Отличник разведки недр». Примерно в то же время в Российской Федерации учреждается звание «Заслуженный геолог». Кроме диплома и нагрудного знака оно ничто не давало, но служило подтверждением твоих заслуг в геологии. Отец подает документы на присвоение ему этого звания. Получает отказ: «Вы пенсионер – пенсионерам звание не положено». Отца это очень удивило, наверное, и обидело. Возможно, причина была в другом – в Министерстве не успели забыть историю с присуждением ему Ленинской премии. Эта версия напрашивается из следующего: как рассказывал отец, когда в качестве аргумента в обоснованности своих притязаний он сослался на присуждение ему Ленинской премии, ему ответили почти дословно: «Получил – и радуйся», а возможна и другая версия.

Звание «Заслуженный геолог РСФСР» и ведомственный знак «Первооткрыватель месторождения» были учреждены почти одновременно в 1970 году. И знаком отец был награжден в 1973 году одним из первых в Геологическом управлении Центральных районов за участие в открытии еще в довоенные годы Лебединского месторождения богатых руд. На тот момент в стране существовало положение, что между присуждением очередных отличий, независимо от их ранга, должен пройти определенный период, 3-5 лет, мы его называли «иммунитет». В 1977 году Иван Алексеевич получает второй знак «Первооткрыватель» за Михайловское месторождение богатых руд, открытое в 1949 году. Получилось почти по Анатолию Жигулину:

После всех побед и бед

Их припомнят и прославят,

Через тридцать долгих лет

Здесь им памятник поставят.

Конечно, ему было приятно, что труды его отмечены таким образом, но, по-видимому, когда в Белгородской геологической экспедиции рассматривали полученную разнарядку на «Заслуженного геолога» у него был стойкий «иммунитет». Так или иначе, но по образному его же выражению «Факир был пьян, и фокус не удался». Бывает…

В Белгороде появляется цветное телевидение. Учитывая, что свое знакомство с радиотехникой Иван Алексеевич начал со сборки детекторного приемника, можно представить, как он восхищался чудом цветного телевидения. Правда, ему пришлось много энергии потратить, пока телевизионные службы города Белгорода настроили его телевизионный приемник, но это уже были пустяки по сравнению с теми восторгами, что он испытывал, наблюдая изумительные краски телевизора «Электрон».

В 1971 году его приглашают с обзорным докладом по КМА на юбилейную сессию Академии наук СССР, посвященную 100-летию со дня рождения академика И.М. Губкина, он неоднократно выступает с сообщениями на конференциях, проходивших на ВДНХ в павильоне «Геология».

В 1973 году в 24-ом декабрьском номере журнала Белгородского обкома КПСС «Политическая агитация» выходит статья И.А. Русиновича «Яркий пример служения Родине», посвященная деятельности академика И.М. Губкина, в том числе в области организации работ по разведке железорудных месторождений КМА, по их освоению. Делится своими воспоминаниями о встрече с ним.

А ещё раньше, в 1937 году, отец был участником впервые прошедшего в нашей стране, в Москве, Международного геологического конгресса. Привез оттуда красивенький значок – на зеленом поле ромбика два скрещенных «золотых» геологических молотка. Он долго хранился в качестве семейной реликвии, играть с ним нам не давали. Труды конгресса отец возил с собой в эвакуацию на Урал, после Орского наводнения они основательно размокли, потеряли прежний «богатый» вид, но отец с ними не расставался. После его смерти мама все книги отнесла в Белгородский краеведческий музей. На конгрессе он делал два или три доклада о проведенных на тот период работах по разведке железорудных месторождений в Старооскольском районе КМА. С конференции привез цветную карту СССР с обозначением месторождений минералогических ресурсов страны. В сборнике трудов конференции нам, детям, было очень интересно и приятно видеть нашу фамилию, набранную типографским способом, «печатными буквами».

Видимо, эти же чувства испытывал Владимир Маяковский, наблюдая «свою фамилию в поэтической рубрике»!

Эпилог

В марте 1977 года Иван Алексеевич окончательно вышел на пенсию. Вскоре он заболел. Верный своей заповеди: «никогда не делиться с женой своими неприятностями, поскольку в его работе помощь от нее будет вряд ли реальна, а переживать она будет гораздо больше, чем «вся эта дрянь стоит, здоровье дороже», он жене ничего не сказал. Рассчитывал справиться самостоятельно: был прикреплен к обкомовской больнице в Белгороде, очень в нее верил и пунктуально ложился на обследования.

Сейчас неясно: то ли просмотрели в больнице, то ли посчитали, что в его возрасте опухоль развивается медленно, но на его жалобы о затруднении при глотании пищи врач (называть фамилию не имеет смысла) успокаивала, что ничего опасного нет, показывала на рентгеновской пленке «дивертикул», который мешал проходить пище в пищеводе – «это бывает». Операцию не предлагали.

В октябре-ноябре 1979 года пища перестала поступать в желудок. Сколько-то времени поддерживали физрастворами – дочь ставила капельницы.

Рентгеновские снимки показали специалистам в Москве, те сказали, чтобы сначала сделали операцию для введения пищи в желудок, потом, когда он окрепнет, можно разговаривать о кардинальной операции.

В конце 1979 года в Белгородской больнице первую операцию сделали. Она прошла успешно. Иван Алексеевич начал быстро поправляться, ходил, гулял по роще, делал зарядку – очень хотел жить. Вторую операцию делать уже не предлагали – было безнадёжно поздно.

Когда стало очевидно, что дни его сочтены, он попросил маму, чтобы похоронили его на Аллее почётных захоронений Белгородского городского кладбища и на могиле было написано то, что ему удалось сделать при жизни.

Умер он 8 ноября 1980 года. Белгородский обком партии дал разрешение, чтобы его похоронили там, где он хотел. В день похорон был сильный ветер, снег, дождь, гололед. Когда привезли на кладбище, ветер стих, разогнало тучи, засияло солнце. Когда прощались, мама обратила внимание, что у покойного отца было удивительно неправдоподобно молодое лицо.

В журнале «Разведка и охрана недр» был опубликован некролог «Старейший геолог России».

Гранит на памятник удалось достать опять же через Курский обком партии Леониду Алексеевичу Хорошанскому – мужу младшей дочери, директору Курского завода слепых. Как мы поняли просьбу отца, такую надпись на плитах и сделали. Мама пожелала в ограде посадить самшит – растет 1000 лет, достигает «геологического» возраста, вечно зеленый вид его создает какое-то умиротворение. Мы с женой привезли из Сочи четыре маленьких кустика рассады и посадили по углам ограды.

Валентина Дмитриевна пережила Ивана Алексеевича на семь лет, умерла 13 октября 1987 года от четвертого инфаркта, похоронены они рядом.

Из четырех кустов самшита принялся только один. За 20 лет он вырос, приобрел естественную, нарядную форму, понравился какой-то мрази, проходили мимо и украли.

Мы посадили новые. Но их постигла участь первых…

Мемориальная доска, увековечивающая память Ивана Алексеевича Русиновича, была установлена 7 сентября 2004 года в Старом Осколе на доме, в котором он жил до сентября 1952 года. В торжествах участвовали общественность города, сотрудники Старооскольского геологоразведочного техникума, где он долго преподавал, работники Старооскольского краеведческого музея, выступившие инициаторами установки первого памятника геологу в Белгородском железорудном крае, а также родственники: сын, двое внуков и правнучка.

Приложение

Письмо Валентины Дмитриевны

Дорогие мои, здравствуйте!

Сам ты, Юрка, буржуй недорезанный! Я в письме прочла «недоразвитые» и начала перечислять всех психов. Моя родословная: дед по матери – врач. Умер он скоропостижно, рано, говорят, заснул летаргическим сном и схоронен живым. Бабушка осталась с 4-мя дочерями и сыном. Старшая вышла замуж за предводителя дворянства. Было у них 2-е детей, и они развелись. Бабушка жила с ней и с сумасшедшей дочерью, на какие средства – я не знаю. Может, пенсию получали, может, муж Ксении содержал. Знаю, что, когда мы были у них до войны 1914-го года, никто не работал. Жили в Саратове, в своем доме с большим садом. Сад выходил к Волге. Сын жил в Энгельсе, чиновник.

Моя мама преподавала французский язык в гимназии до 1916-го года. Когда мы переехали в Новосибирск, мест не было. Гимназия была одна, а после революции её знания не были нужны. Везде учили немецкий. Отец папы – купец. Проиграл всё в карты и застрелился. Бабушка осталась с 6-ю детьми. Три дочери и 3 сына. У неё было сколько-то денег, и она на эти деньги открыла маленькую бакалейную лавочку. Тетку Саню, Петра и папу отправили в Казань, учиться, двоих в учительскую семинарию, это вроде учительского института, а папу в коммерческое училище. Петр и Саня работали учителями, а отец стал работать в почтовом ведомстве. Иван из дома сбежал на Кавказ, и так о нем ничего не знали и не искали.

А Анна вышла замуж за адвоката и жила в Уфе. По служебной лестнице папа продвигался быстро. К 1916 году имел уже большие чины и ждал последнюю награду и с ней дворянство. Летом 1916-го его перевели из Омска в Новосибирск начальником железнодорожного почтового отделения. Как раньше в Омск, так и потом в Новосибирск, переехали все Михайловы. Папа был старшим сыном и главой семьи. В Омске бабушка уже не торговала, а всех содержал папа.

Тетка Саня в 1913-ом году вышла замуж за Кокосова гражданским браком, и папа их не признавал. А когда пришел Колчак, дядя Ваня прятался у нас в подполе. А потом, как советская власть установилась, приехала т. Саня. Взяли к себе бабушку, и умерла она в 1922-ом году у Кокосовых. Самая младшая Клаша учиться не хотела. Портнихи из нее не получилось. Работала телефонисткой. Когда организовали Средне-Сибирское отделение связи, пригласили папу на должность начальника отдела перевозок, как специалиста. Проработал он там до пенсии, а потом опять начальник железнодорожного отделения связи, где проработал до последнего дня жизни, до сентября 1944 года, умер в 67 лет от инфаркта. От него слышала, что он получал при царе 225 рублей золотом. Были у них накопления: у папы сбережения на 4000 рублей, а у мамы 6000 рублей. Папа был уверен, что советская власть царские долги отдаст. Когда ездила хоронить папу, я книжки выбросила.

В 1905 г. то ли отец играл в революцию, то ли случайно, но его отстегали нагайкой казаки. У нас была шинель, рассеченная нагайкой, которую отец хранил и гордился. Советские чистки папа проходил свободно. Работал честно. Работал при всякой власти на своем месте. Вот и все? Хватит?

Использованная литература

1. И.Н. Леоненко, И.А. Русинович, С.И. Чайкин. Геология, гидрогеология и железные руды бассейна Курской магнитной аномалии». Москва, Недра, 1969, том III.

2. В.В. Аристов, А.Н. Роков, Г.Г. Русецкая. Очерки по истории поисков и открытий месторождений полезных ископаемых. Москва, 2000.

3. Н.И. Голивкин, Н.Д. Кононов, В.П. Орлов, И.И. Романов, Н.А. Соколов, Ю.М. Фоминов, И.А. Шевырев. Железные руды КМА. Москва, ЗАО «Геоинформмарк», 2001.