ЛУЧНИК. Книга пятая. Часть 1. Под созвездием Волка. Рождение Государя

Того страшного Зверя он увидел прежде, чем услышал урчание. Но, все равно, не смог удержать свой рвавшийся наружу вопль. Убежать он не смог, поскольку ноги так и приросли к месту. А потому и …. Вопль вырвался на волю. Зверь удивленно глянул на юношу, потом попятился назад ….

И вдруг, к удивлению юноши, круто развернулся и с ревом бросился наутек.

Юноша тоже помчался сломя голову. Пока не сорвался в песчаную расщелину, раздирая в кровь руки и ноги. Одежду тоже.

Потом оказалось, что на левую ногу трудно ступать, но страх гнал юношу, как можно дальше от того места.

«У страха глаза велики». Так, бывало, говорили взрослые. Он тоже так говорил, … когда был взрослым.

Юноша сорвался на дно расщелины вместе с осыпью песка, потому и не успел вспомнить ни про то, как был взрослым, ни про… страх. Но страх не заставил себя ждать: где-то рядом повторился ужасный рев, – и юношу буквально вынесло из расщелины. Но уже через пару шагов он упал на землю от боли в левой ноге.

Юноша долго лежал, прислушиваясь к лесу, но вместо рева слышал только один треск, да довольный свист ветра в кронах деревьев. Боль в ноге немного унялась, но не позволила ему выбраться наверх.

На его счастье расщелина вскоре закончилась. Закончилась на берегу небольшой речки, возле мостика.

А далеко за речкой раскинулся… большой город.

Подспудно юноша понимал, что город не сулит ничего хорошего, но и в лес его больше и калачом не заманишь.

Город в памяти тоже обнаружился, только, кажется, он стал намного ниже.

Нет, в город пока нельзя. И, все же, юноша перешел мостик, и рядом с тропой обнаружил небольшую прогнившую, полу-обвалившуюся лачугу.

– Что, братец Заяц, заблудился? Ого, да ты еще и ногу повредил? Ну-ка, ну-ка …. – Человек силком усадил на шаткий табурет и принялся ощупывать больную ногу. – Ну, ничего страшного. Нога не сломана, а вывих мы сейчас поправим. Это нам ведомо. Не так ли? – Он резко с разворотом дернул ногу. Ее – показалось – кольнули чем-то острым, – и боль начала проходить.

Разве мог он предвидеть, ковыляя к лачуге, что здесь кто-то может жить.

Живут, оказывается, – зла не имеют.

– Ну, вот, и ладненько. Посиди немного. – Человек скрылся в лачуге, и тут же вынес длинную тряпку и туго перебинтовал ногу. – Извини, дружок, придется уж потерпеть. Или ты в город торопишься? Не тебя ли там разыскивают? – Человек сыпал вопрос за вопросом, а юноша не успевал ни ответить, ни сообразить.

Да, человек, кажется, и не нуждался в ответах.

Хотя, нет.

– Так, я так и не понял, это тебя в городе разыскивают?

Юноша пожал плечами.

– Ты меня не понимаешь? – Слишком явно огорчился человек.

– Понимаю. – Растерянно ответил юноша, и его прорвало.

Размазывая слезы по лицу, он рассказывал и рассказывал о своих заботах и приключениях. Вернее, об одном всего приключении, – поскольку, не помнил, кто он и откуда.

По мере его исповеди лицо человека много раз менялось от радостного до испуганного.

– Чудные, однако, дела. – Проговорил человек, когда исповедь закончилась. – Так выходит, что людоеда ты встретил. Погоди-ка, Следопыта в гости приглашу. – И он поставил вертикально длинную жердь, на верхнем конце которой тут же весело забилась красная тряпица.

Затем он снова торопливо нырнул в лачугу, – и вскоре вышел оттуда, сконфуженно разводя руками. – Извини, кроме травяного чая мне тебя и угостить нечем. Но чаю-то мы от пуза напьемся. С ягодами будем пить.

– Скоро уже. – Человек приподнял крышку над котелком. – Сейчас, вот, дымком сдобрим. Любишь с дымком-то? Любишь, надеюсь. А кто его с дымком-то не любит? А вот и Следопыт. Имя-то у него иное, но все его только так кличут, – он не обижается. Так, и ты его так зови. Я бы и настоящее сказал, да не помню его. Давненько его не слышал.

«Следопыт», вопреки ожиданиям юноши, появился более чем неслышно:

– Заскучал, никак, Отшиб?

– Заскучал, стало быть. – Радостно подскочил человек. – Совет, однако, требуется. Похоже, парень-то с Людоедом повстречался.

– Может быть, и так? – Выслушав рассказ, потрепал себя за ухо Следопыт. – Убежал, говоришь, Зверюга? Будем надеяться, недалеко убежал.

– Ты что, думаешь, сюда по следам придет? – Заволновался Отшиб, но Следопыт успокоил:

– Его бы по следам найти. Слабое у него теперь сердечко-то. Хочешь прогуляться, дармовым мяском разжиться?

Гостя с собой не взяли: и нога – «не на ходу еще», и «не для молодых глаз зрелище-то будет».

Как и полагал Следопыт, слабым оказалось сердце Людоеда, – и до пещеры не смог добежать, а за «мясом дармовым» дважды пришлось ходить, зато, вечером был «праздник обжорства». И продолжался он еще три дня, но уже не только одним мясом, – большую часть его им удалось удачно продать, – и на эти деньги прикупить даже сладостей.

Праздник – праздником, а душа иного требует, – разобраться во всем, стало быть.

– Тебя как звать-то? – Следопыт мог бы еще долго терпеть, и спросил так, на всякий случай, да внутренне и подивился еще, что с этого и начинать надо было.

А в ответ все то же:

– Не знаю.

– Но те, с кем ты жил, как-то тебя называли?

– Не помню. – Юноша виновато потупил глаза.

– Это, наверное, от испуга? – Догадался, было, Отшиб, но Следопыт возразил:

– Говорить-то он не разучился. У озера-то ты как очутился?

– Я там… жил. – Ответил юноша, но уже сам догадался, что что-то – не так: не мог он жить рядом с тем страшным Зверем. – Я… не помню. – Он уже готов был заплакать, но взрослые на него не сердились, – и он успокоился.

– Одежда у него какая-то не такая. – Следопыт снова принялся за свое ухо. – Во многих местах приходилось бывать, а нигде такой не встречал. Разве что у малаи? – Следопыт – потомственный следопыт. В отличие от Марика, – так, оказалось, зовут Отшиба, он не от суеты из города удалился, а к природе ближе. – Может, в карманах ответ отыщется?

И нашлось. Пластинка металлическая, до блеска отполированная, а не ней только одно слово написано: «Строгор».

– Ты – Строгор?

А в ответ только виновато опущенные глаза.

– Что будем делать? – Спросил Марик, всматриваясь в пластинку.

– У озера надо поискать. Должны же быть у него какие-то вещи? – Предложил Следопыт, но сам и озадачил. – Штормило на днях на озере. Могло какое-либо рисковое суденышко разбить, а парнишку сюда на берег выкинуть. А ну, погоди-ка. – Засуетился Следопыт. – Это что же получается? Нет, не было среди них мореходов.