Над островом чёрный закат. Хроники исступлённых

Над островом чёрный закат. Хроники исступлённых
Юрий Колонтаевский

Вымышленный мир, представленный в романе, в основных аспектах не является вымыслом. Его черты принципиально реализуемы и по многим показателям совпадают и с уже принятыми в человеческом обществе, и с только еще прорастающими сегодня побегами зла. Со временем жители Земли испытают эти возмутительные, но настойчиво зреющие новации на собственно шкуре. Понятно, что никому не будет дела до их стенаний… Мы никак не можем поверить, что наш мирный горизонт уже окрашен в цвета грядущей Катастрофы…

Над островом чёрный закат

Хроники исступлённых

Юрий Колонтаевский

© Юрий Колонтаевский, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Сдержанный гул голосов наполнял просторную приемную дворца Владетеля.

Собрались те, кому велено быть непосредственно, – предстоял годовой отчет, издавна именуемый встречей с глаза на глаз.

Среди старожилов немало незваных. Иного нужда привела или частный вопрос, не терпящий отлагательства, иной же, не дожидаясь, когда позовут, заявился сам, чтобы нарочно на глаза показаться – отметиться ненавязчиво, не искушая судьбу. Заодно оживить в памяти господина, что должность, к которой приставлен, блюдется исправно, что он еще жив и надеется жить дальше.

Приема не было полвесны – Владетель хворал. Осведомленные доносили, что он и теперь не вполне здоров, что лечение не идет впрок. Но назойливо давила привычка: с отчетом тянуть не стоит – вопросы копятся незаметно, чуть замешкался, назревает неопределенность и вместе с ней растет напряжение. Жизнь того и гляди остановится, и, если продолжится, то уже по инерции – неуправляемо, а там пойдет костылять на спад. Как потом оживить засыпающий механизм, сколько сил придется потратить, какие поползновения выдержать? Потому терпели, покорно стеснившись плечом к плечу, – испокон привыкли терпеть.

Но осторожно подводили итог – про себя: собрали, больше, на всякий случай, чтобы не расхолаживались.

Наконец кто-то молодой, не стерпев неподвижности, изрек отчетливо: медлят не просто так, а по причине недомогания господина. Молву приняли к сведению, крепко озаботившись ею, присмирев. Сразу не понять, откуда она исходит и что означает произнесенная вслух.

Гладколицые стукачи заметно подобрались, забегали, принюхиваясь. Обычное дело: их всюду в достатке, а уж в приемной Владетеля просто невпроворот – немудрено при общем-то сборе.

Между тем утекало время – неумолимо.

Прием отменят, принялись рассуждать, но сдержанно, соблюдая приличия. Припомнили, что в последние полвесны отменяли дважды, так же нестрого назначив.

Впрочем, каждый, вершащий дела на Острове, твердо усвоил: здесь повторно не приглашают.

Терпели служивые, внешне являя спокойствие, однако поджилки тряслись непроизвольно – страшно. Угнетала непомерно высокая дверь, которую предстоит миновать, – знали, за нею таится опасность. Ни с того ни с сего из общения выпадали – невежливо, отвлекались, суетливо высматривая секретаря, тщась проникнуть в замысел загодя, – выведать по лицу приближенного робота, каково настроение господина. Но робот невозмутим, каменное лицо непроницаемо. Не иначе, как в наказание за какой-то проступок отключили в компьютере бедолаги опцию управления мимикой. Подобное не однажды случалось в последние времена. Известно, что господин терпелив, но, бывает, вскипит досадливо от болтовни и кривляния, и тогда держись тот, кто не спрятался вовремя.

Наконец, когда терпение достигло предела, заветная дверь отворилась. Из кабинета, как ни в чем не бывало, возник личный врач господина по имени Герд. Белоснежный халат поверх темно-зеленого хитона до пят облегал узкое тело, белая же высокая шапочка небрежно и наискось надвинута до бровей, бледное лицо опущено. Деловит мальчишка, скромен, лишний раз не взглянет в упор. Спокоен, сосредоточен. Сразу видно, человек не простой – облечен доверием, избран.

Толпа с готовностью расступилась. Герд, отрешенный, прошествовал к выходу, никого не задев, – поворотлив.

– Господин Владетель, до начала приема осталась одна минута, – зычно напомнил секретарь. – Собрались. Много их тут, не пересчитать – начал вторую сотню, да они не стоят на месте, ходят туда-сюда, вот и сбился. Теснятся. Поместились все. Господин Координатор? Как же, как же, замечен. Первым идет? Слушаюсь, господин Владетель.

Опустилась тишина, нарушаемая осторожными шаркающими шажками. К двери сквозь раздавшуюся толпу бочком, кого бы не утеснить невзначай, пробирался господин Великий Координатор – правая рука хозяина, второй человек в государстве исступленных. Узкая тройка черного цвета, давно выпавшая из моды, белоснежная сорочка древнего кроя – с пуговками, черный галстук-шнурок вертикальной линией делит надвое слабую грудь. Замешкался господин перед дверью, замер, обернув к присутствующим потускневшее лицо – в ожидании сочувствия. Не дождавшись, вздохнул, ухватившись за ручку двери – изготовился.

– Приступайте, – послышалось отчетливо – в голосе раздражение.

Господа переглянулись – попрощались мысленно, но, вопреки дурным предчувствиям, потянулись ближе к двери.

– Сегодня кому-то будет очень плохо… – возгласил печальный сдавленный голос.

И следом упала гнетущая тишина.

Тяжеленная дверь, пропустив господина Координатора, затворилась за его спиной, напоследок щелкнув.

– Приветствую вас, господин Владетель. – Натужливый голос вошедшего глух и начисто лишен интонаций. – Как здоровье нашего драгоценного? Заметил, с утра вас уже посетил юный врач. Малый довольно шустрый, однако…

Старый человек утонул в глубоком кресле перед массивным рабочим столом. Тяжелая голова, неловко выпростанная из черного траурного хитона, понуро провисла между острых плеч и упрямо устремлена вперед. Пряди прямых серых волос вольно льются на плечи. Пепельное лицо, иссохшее, изрубленное морщинами, недвижно, мертво. Нездоровится господину – с утра знобит, приступами мучит сухой навязчивый кашель. Одни глаза живут – зыркают из—под густых нависших бровей. Каждому ведомо: никакая, даже пустячная мелочь не ускользнет от хозяйского взгляда, пронизывающего насквозь.

«Все же говорить Координатора учил робот, – неожиданно думает старик и сразу же легчает. – Спросить непременно – при случае. Не забыть».

– Ты же прекрасно знаешь, Арон, – наконец говорит он – каждое слово отчетливо, – здоровья не бывает много. Врач действительно посещает меня по утрам, верно подметил. Дело в том, старичок, что с недавних пор с малой нуждой мне самому, ну, никак не справиться. Надобна помощь – лекарь. – Тень улыбки трогает усохшие губы. – И, представь себе, Сенат требует, чтобы непременно с медицинским дипломом. Вот до чего докатился на старости лет… Стыдно-то как, старина. Крон настаивает на операции. – Владетель слышно вздыхает – через силу и продолжает, оживляясь: – Впрочем, что с него возьмешь? Сумасброд известный – хлебом не корми, дай хоть что-нибудь вырезать… у кого-нибудь. Но… соглашусь, пожалуй. – Молчит, ищет глаза собеседника. Не находит. Недовольно хмыкает. – А скажи-ка ты мне, Арон, только честно, тебя еще не донимает непременная досада стариков?

– Да вроде нет, – сдержанно отзывается Координатор. Старое голое лицо вельможи выражает обиду. – Пока не жалуюсь, – вздыхает он, – сам управляюсь.

– Надо же, и здесь обошел, – притворно ворчит Владетель, кривятся в скупой усмешке сухие губы. – Старина, да ты у нас везунчик, – восклицает он. – Теперь так буду звать тебя. Не возражаешь? – Молчит. Спохватившись, повторяет грустно, нараспев: – Везунчик. – И продолжает, рассуждая: – Подумай, как же несправедливо устроена жизнь. Одним здоровье в избытке, причем совершенно даром, другим – бесконечные хвори. И что удивительно, пока не переберешь все подряд, какие только есть на свете, не остановишься… – Помолчав, заключает с напором: – А ты не вредничай, не держи в себе, поделись со старым приятелем, почему тебе так везет? Жена у тебя на зависть, дочка красавица… На выданье.

Ответа не следует.

«Обиделся, – решает Владетель. – Теперь надолго».

– Ладно, не бери в голову. Это я так, для разминки и сокращения дистанции. Чтобы расслабиться. Посуди, столько дней вокруг одни лекари, процедуры, таблетки, чтоб им… Не обижайся на старика. Никогда. Присаживайся поближе и – за дело. Припоминаю, очередное заседание Сената предлагается посвятить актуальным проблемам Континента. Кстати, с твоей подачи. Потому-то основной доклад поручен тебе – самому из нас компетентному. Миновала неделя. Ты, надеюсь, готов?

– Разумеется, – выдыхает Координатор и опускается на краешек стула.

Владетель начеку – неловкость собеседника не ускользает.

– Ты в порядке? – спрашивает он резко.

– В порядке, – говорит Координатор и поднимает глаза. Но не надолго.

– Чую, сегодня ты не в себе. Что-то опять стряслось?

– Ничего такого, о чем стоит говорить. Просто устал, нездоровится. После Сената хочу отдохнуть пару дней. Поеду в горы, на свежий воздух. Не возражаете?

– Ну, какие могут быть возражения? Поезжай. Однако… дело не ждет. Попробуем теперь же, как заведено, предварительно обсудить основные тезисы твоего доклада. Приступай. Слушаю тебя с предельным вниманием.

Доклад краток, отработан до запятой. Координатор без запинки излагает текущие проблемы провинции. Со знанием перебирает хозяйственные мелочи, подробно останавливаясь на достижениях в строительстве объектов инфраструктуры. Напоследок сетует: вконец измучили задержки бюджетного финансирования на ремонт дорог, и особенно на совершенствование народного образования. Последнюю проблему выделяет уже от себя – особо, не по докладу. И сразу же предлагает кардинальное решение:

– Можно хорошо сэкономить, если внять дельным советам министра культуры и внедрить, наконец, двухлетнее базовое обучение в школах Континента. В ведомстве Стора прикинули экономические последствия такой реформы – выгода выходит изрядная…

– Ты речешь о реформе? – повышает голос Владетель. – Опять реформа? Сделай одолжение, поясни-ка ты мне ее суть – для начала. Не знаю, зачем нам эта реформа. Об инициативе Стора слышу впервые.

– Если кратко, суть его предложения такова: из школьной программы исключаются естественнонаучные дисциплины. Принимая во внимание, что никто из ученых так и не доказал целесообразность изучения этих наук. Вразумительно, чтобы всем было понятно. А вот противное и доказывать нет нужды: материал, который мы получаем из школ, на практике эти знания, к тому же худо усвоенные, не использует. Следовательно, они не сулят никакой выгоды…

– Материал? – спрашивает Владетель. – Интересно знать, кого ты так именуешь? Неужели говоришь о людях?

– Разумеется, – подтверждает Координатор и немедленно сознает, что попал впросак.