Букетик белых лилий

– Хочу посвятить себя рисованию. Как-то родители возили нас на чудное озеро, где росли необыкновенно красивые лилии. Я помню, как папа нарвал целый букет и положил маме на плечо. Тогда я подумал: вырасту большой и куплю папе лодку, и они с мамой поплывут по этой цветущей поляне. Так вот, теперь я хочу нарисовать такую картину, но у меня не хватает опыта. И моя цель – поступить в художественное училище.

– Я подумаю об этом и постараюсь помочь тебе, – с материнской нежностью обняла Арсения Надежда Васильевна…

Вот и пришла пора расставания с детским домом: здесь прошло детство, здесь он постигал азы жизни и теперь, как окрепший птенец, он выпорхнет из своего гнезда, чтобы вкусить воздух свободы и познать смысл бытия…

– Ну что, друг, вот и настало время попрощаться, – крепко обнял Арсений Серёжу. – Скоро и ты покинешь стены этого дома, но уже не таким щупленьким и болезненным мальчиком, каким попал сюда, а крепким, возмужавшим юношей.

– Спасибо тебе за всё, дорогой Арсений. Ты был для меня старшим братом, единственным близким человеком. Ты подал мне руку помощи в самый тяжкий период моей жизни, и эту руку я крепко держу до сегодняшнего дня и верю, что не отпущу её в будущем, – с повлажневшими глазами искренне произнёс Серёжа…

Воздух свободы

Но вкусить воздух свободы у Арсения пока не получилось: служба в армии на два года отодвинула его мечту о художественной школе…

Вернувшись в родной город, он купил огромный букет цветов и первым делом навестил свою воспитательницу.

– Наталья Семёновна, посмотрите-ка, кто к нам приехал! – затащила она Арсения в кабинет директора.

– Ковалёв! – всплеснула руками Данилова. – Возмужал, возмужал… Эх, где мои семнадцать лет!.. Такой парень, глаз не оторвать!

– Ирина! – крикнула она секретаршу. – Принеси, пожалуйста, три чая и к чаю что-нибудь.

– Спасибо, Наталья Семёновна, но не нужно ничего, я просто зашёл повидаться.

– Вот что, дорогой, без чая я тебя не отпущу, – твёрдым, но ласковым тоном произнесла директор.

– Всё, сдаюсь! – поднял руки Арсений.

– Ну и на каком поприще ты думаешь приложить свои силы? – пододвигая гостю чашечку с малиновым вареньем, с искренним интересом спросила директор.

– В художественную школу хочу поступить.

– Вот это правильно! – поддержала его Надежда Васильевна. – Твои рисунки у нас до сих пор висят, тебе нужно развивать свой талант.

– Вроде бы в Томске есть хорошие школы, – высказала предположение директор. – Надежда Васильевна… – красноречиво взглянула она на воспитательницу.

– Я всё выясню и постараюсь помочь Арсению…

Надежда Васильевна, как и обещала, позаботилась, чтобы её подопечный смог продолжить совершенствоваться в искусстве рисования. Она выслала работы Арсения в Томск, и оттуда пришло положительное решение на зачисление абитуриента в художественное училище…

Здесь Арсений с головой окунулся в загадочную атмосферу живописи. Он как губка впитывал в себя все нюансы техники: портрета, пейзажа, натюрморта. Его рисунки всегда заслуживали высшей оценки преподавателей. Со спортом он тоже не расстался и показывал неплохие результаты на юношеских соревнованиях. Его сосед по комнате в общежитии Степан Гусев недоумённо разводил руками:

– И как ты всё успеваешь?

– Здесь город, Стёпа, и ритм жизни немного побыстрее, чем у вас в деревне. Как говорят, хочешь жить, умей вертеться.

– Я тоже стараюсь, но ничего не получается.

– Ну, значит, в тебе ещё живёт деревенский дух: не торопясь в телеге протрястись, с девками на завалинке семечки погрызть.

– А чо, и в деревне есть шустрые мужики. Вон хотя бы сосед наш – Иван Жданов – у него всё в руках горит, везде поспеет.

– К сожалению, ты – не Иван, но надеюсь, подтянешься…

Раз в месяц, а иногда и чаще, приезжал из деревни отец Степана и привозил огромные сумки со всяческой снедью.

– Куда же вы столько, Василий Афанасьевич?! Вы бы хоть время сообщали, мы бы встретили вас – такие сумки с вокзала тащить, – укорял его Арсений.

– А-а… Пустяки… – махал тот рукой. – Чево я – не мужик, что ли?.. Много – не мало… Что у вас тут в городе, колбаса и та мясом не пахнет, а молоко только что цветом схоже. А здесь и колбаска домашняя, и молочко своё, медок с пасеки, пирогов мать напекла – куды с добром… А-а!

– Ну, вы нам свисните, ежели какая помощь нужна: сено покосить, огород вскопать или ещё что. Летом выберем время, со Стёпкой приедем, поможем.

– Огород вскопать – это Кузьмич трактором каждый год помогает, а вот сенца покосить – это милости просим.

– Обязательно приедем отдохнуть от учёбы…

– А вот, скажи мне, к чему Стёпке такая учёба? – вопросительным взглядом остановился гость на Арсении. – Лучше бы на агронома али ветеринара выучился – вот тут и на деревне первый человек, и уважение. Закончит он это училище и чего? Коров да овечек рисовать?

– А я, батя, не собираюсь в деревню возвращаться. А работу и в городе найду. Посмотришь кругом: афиши да рекламы, а их ведь тоже нарисовать надо.

– Ишь ты, молодёжь. Все из деревни бежите, а кто вас окромя деревни накормит? Старикам-то уже не под силу столько едоков тянуть. Да и деревни кругом через одну вымирают. Пока ехал к вам, насмотрелся: поля заросли, птицефермы разрушены, трактора ржавые стоят, а коров-то на выпасах – десяток-два, а где и того нет. Это что же в стране творится, Арсений?

– А что, мне ехать сельское хозяйство поднимать? Призвание у меня другое. Лично я учусь не для того, чтобы рекламки рисовать, – осуждающе глянул тот на Степана…

Обещание, данное Арсением, Василий Афанасьевич не забыл и с наступлением сенокосной поры отправил ему коротенькое сообщение по телефону.

– Стёпка, собирайся…

– Куда?

– Ехать надо, село помощи просит.

– Какое село?.. Ты чего городишь…

– Забыл о нашем обещании с сенокосом помочь, батя твой сообщение прислал. Что, зря он нас всё это время подкармливал? Долг платежом красен. И вообще, неплохо бы мобильник старенький отцу купить.

– А зачем он ему? Всё равно в деревне связь никудышняя, а если что сообщить, так с почты… Знаешь, я уже на занятиях наработался, так что не до сена мне.

– Работать нужно не только головой, но и руками: лето, река, луга, запах свежескошенной травы – красота, – с наслаждением вдохнул воздух Арсений.

– Это для тебя экзотика, а мне эти сенокосы за мою жизнь так обрыдли.

– Стёпа, имей совесть… А отцу не обрыдло возить нам огромные баулы с едой за семьсот вёрст.

– Всё, ты меня вогнал в краску, разбудил во мне совесть и теперь вместо моих планов развлечься, мы едем в деревню поднимать сельское хозяйство.

– Ну, так ты же у меня понятливый, другашка, и совесть у тебя, оказывается, на месте, так что едем на вокзал.

– О-ох… – с тоном сожаления о не сбывшихся надеждах развлечься тяжело выдохнул Степан…