Зелёный гамбит комбинатора

Если есть у Бени мать – значит, есть куда послать!»

Проходящие изредка бросали ей монеты в футляр скрипки и молча, разделяясь на два потока и по подземному переходу выходили каждый на свою улицу, а девушка продолжила:

«Тётя Соня каждый год, у грузина пьёт компот,

А потом на этот год у нее растет живот!..

Эх, лимончики, вы мои лимончики …»

– Талант на сцене требует таланта и в «зале», – и Оскар, осчастливив исполнительницу более крупной купюрой, вышел к началу Старого Арбата, напоминающего в данный момент большую колхозную ярмарку. Здесь торговали всем, начиная с лифчиков, зимних шапок-ушанок, будёновок, и заканчивая военной формой. Рядом стояли матрёшки, свистульки, самовары, всевозможные эротические фото, картинки художников. По соседству трудились три парня, которые за приличные деньги, из любого желающего делали «звезду», приклеивая их фамилии к шестигранной плите, составленные из анодированных под золото букв, и укладывая затем эту плиту под ноги прохожих.

– Смотри, смотри Витяй, «Звёзды» в очереди стоят! – девушка радостно толкала парня в бок.

– Соня, сколько раз тебе объяснять, что эти не звёзды, а звездонутые!

– Пожалуй, для этих «звёзд» почёт без пьедестала мелковат, – мелькнуло у Иванова-Бендер. – Видимо качество их глупости будет определяться количеством последователей и тех, кто об них будет вытирать ноги!

У одного из исторических фонарей Арбата, на «трибуну» из старых деревянных ящиков, забрался волосатый парень и стал декламировать какое-то «народно-детское похабное творение» прошлых лет, размахивая руками:

«На кладбище ветер свищет, сорок градусов мороз (с ударением на «и»).

На кладбище нищий дрищет – разобрал его понос.

Тут из гроба вылезает в белых тапочках мертвец:

"Кто посмел в такую пору обосрать мою контору и в придачу кабинет?"»

Оскару как-то неприятно стало от такой публичной беззастенчивости, и был удивлён, когда вокруг этой пошлости собиралась толпа любителей таких «творений». И волосатый, вдохновлённый толпой, продолжил:

«Нищий долго извинялся, жопу пальцем затыкал,

Но понос не унимался – через уши проливался!

Вышел ежик из тумана. Выпил водки пол стакана.

Вынул ножик, колбасу, – хорошо в родном лесу!

Тихо песню затянул, о несбывшемся всплакнул.

Посмотрел в пустой стакан, и опять ушел в туман. …

Кто-то захихикал. Даже послышались жидкие хлопки, которые ещё больше вдохновили волосатого парня на продолжение творения в отхожем детском стиле:

«Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять.

Бориска – Царь себя велел повесить.

Царь висел, висел, висел и в помойку улетел.

А в помойке крыса родила Бориса.

А Борис кричит Ура!..

Меня крыса родила!»

Заметив, направляющегося в его сторону милиционера, решил вовремя ретироваться. Немного дальше, импровизированная молодая джаз-банда, не обращая внимания на хранителей порядка, бренча на двух гитарах во всю мощь своих молодых голосовых связок, исполняла какую-то песенку из серии «Вспомним детство золотое»:

«А у тети Мисси по колено си…

А что? Ничего – синий сарафанчик.

А у тети Нади, все соседи бля…

А что? Ничего – бляхами торгуют».

Вокруг них сразу образовался кружок. Третий участник прошёлся по кругу в присядку с мятой шляпой в вытянутой руке, собирая «гонорар», под соответствующее продолжение и народ не скупился:

«На горе казаки выставили сра …

А что? Ничего – сразу три нагана.

Вдруг из гардероба высунулись жо …

А что? Ничего – желтые ботинки.

А сосед с соседкой чем-то занимались…

А чем? Да ничем – чаем угощались!»

Собрав честно заработанные деньги, «артисты» по горячим следам направились в соседний вино-водочный магазин для воплощения мечты в реальность.

– Чёрти что? Когда беден лексикон, приходится выражаться последними словами, – мелькнуло в голове у Иванова-Бендера, – куда же за короткое время испарилась настоящая русская классика и нормальный народный язык? Порядки меняются, беспорядки остаются. Пока в этом плане перемены не в лучшую сторону.

Да, … сбываются мечты матершинника Беспалого «О выходе мата в народ», высказанные им ранее «Тайна Великого Комбинатора и зигзаги любви». Дерьмо уже начало переваливаться через край дозволенного. Что же следует в дальнейшем ожидать? Видимо скоро поплывёт оно по всем улочкам и закоулочкам, а там глядишь и на экран выльется. Как бы мы все в этом дерме не захлебнулись, – подвёл итог уличной импровизации Бендер, и повернув под арку первой высотки-книжки, вышел к Новому Арбату.

Глава 6. Ход рыжим конём синдрома прихватизации

Здесь было поспокойнее. Некоторые прохожие за определённую «мзду» фотографировались с двойниками руководителей разных эпох и революций, в том числе с «легендарными» образами Пьяньциня и его сподвижниками. …

При входе в одну из «книжек-высоток» по указанному адресу для приобретения ваучеров, весел транспарант на уровне двадцатого этажа «Дом народной ПРИХВАТИЗАЦИИ». У входа уже успела образоваться приличная очередь, но продвигалась она достаточно быстро. Не прошло и часа, как Оскар приблизился к посту с охранником.

– Прошу предъявить документ, – Иванов-Бендер протянул паспорт.

– Цель визита, что желаете? – поинтересовался охранник.

– Желаю пройти в банк БВСН.

– Идите в ЖОПу!