Ханкерман. История татарского царства

И лишь когда в стенах образовывался пролом, или открывались под ударами таранов городские ворота, монгольская рать врывалась на улицы, вырезая всех подряд, не жалея ни малого, ни старого. По сегодняшним меркам, военное преступление, но у монголов это было в порядке вещей. Главное – выполнить поставленную великим ханом задачу. Любыми способами.

Самое удивительное, что сам Чингисхан всегда мечтал о… вечном мире. Он считал, что когда его победоносная армия дойдет до «Последнего моря», и все подчинятся его воле, наступит «Золотой век» процветания и благоденствия. Войны прекратятся, люди будут жить по единым законам справедливости и гармонии. И надо признать, многое у него получилось. По крайней мере, в завоеванных землях установился такой порядок, что «…некая знатная дама в богатых украшениях и без охраны доехала из Багдада в Пекин, имея всегда днем пищу, а ночью – кров». И никто ее, заметьте, не ограбил.

Чем обеспечивался такой удивительный для средневековья порядок на огромной территории? Четко отлаженной бюрократической системой, которую создали под монголов покоренные китайцы. Монголы воевали и завоевывали. Китайцы все описывали и учитывали, встраивали в общую систему империи завоеванное, обращая его в стабильный доход.

Было бы ошибкой считать монголов кровожадными дикарями. Китайская летопись «Сведения о черных татарах» (Хэй-да ши-люэ) 1237 года рассказывает: «Государство черных татар называется Монгу. Их первый правитель зовется Тимучжин, в титуле императора носит имя Чингисхан. В их школах преподают уйгурскую письменность и ее переводы на другие языки».

Монголы учились сами и брали лучшее у покоренных народов. Например, созданная по китайскому образцу система ям – почтовых станций – позволяла доставить донесение из ставки хакана в монгольской степи «в страну Угорщину» – Венгрию всего за две недели. «Дикая орда» Чингисхана была куда мощнее «просвещенной Европы» и в экономическом плане. Один «шелковый путь» многого стоил!

Империю Чингисхана постигла судьба подобных – разделение после смерти основателя на отдельные государства, борьба между наследниками за верховную власть, гражданские войны. Великая империя Чингисхана просуществовала недолго, но и разделившись на несколько улусов – орд, чингизиды продолжали править большей частью известного тогда мира, а монголы еще долго считались лучшими воинами.

От войска монгольского к татарскому войску

Но ведь два века прошло! Неужели ничего в войске не изменилось? Изменилось, и весьма существенно, прежде всего – этнически.

Степное войско теперь редко кто называл монголами, куда чаще – татарами. Слово это китайское, означающее собственно… всех некитайцев. Как римляне называли чужаков варварами, якобы они говорят «вар, вар, вар», так и китайцы считали, что соседние с ними народы говорят непонятное «тар, тар, тар» – тараторят. Отсюда и татары, а «тараторили» на разных языках и наречиях десятки, сотни разных племен и народов, проживающих в степях, лесах и горах огромной монголо-китайской империи. Правда, самих монголов китайцы из общей массы «тартаров» по-прежнему выделяли. Может быть потому, что монголы их крепко били, завоевали и заставили служить?

Но то монголы, а что татары? Было ли отличие татарского войска от монгольского? Отличие было, и прежде всего – в утрате принципа единоначалия. Если в бою татары оставались такими же бесстрашными, то принцип обязательного общего единоначалия был утерян. Татарский князь мог начать битву на стороне одного хана, а в финале сражаться уже за другого чингизида. В итоге военная элита монголов сильно поредела в ходе гражданских войн. Особенно это коснулось Большой Орды, где кроме войн удар по военной элите нанес религиозный вопрос. В первой половине XIV века Хан Узбек, убежденный мусульманин, решил привести к исламу всю Орду. Знатные татары, до того абсолютно терпимые в вопросах веры, его не поняли: «Довольно того, что служим тебе, какое тебе дело до того, во что мы верим?» Этот довод хана не переубедил, в ходе «полемики» были казнены тысячи представителей ордынской знати, не желавших принимать ислам с обязательным обрезанием, в том числе и кровные чингизиды!

Злую шутку сыграла и излишняя уверенность татар в своем военном превосходстве. После разрыва отношений с монгольским улусом прекратился доступ к передовым китайским технологиям, военная наука практически не развивалась. Татарское войско оставалось прежним, как в вооружении, так и в тактике: обстрел врага из луков, решительный натиск, быстрый маневр, окружение и добивание стрелами и саблями.

А времена меж тем менялись, прежде непобедимая татарская конница получила серьезного противника в виде отрядов арбалетчиков и пикинеров, а также рыцарей в тяжелом доспехе – панцире, который не могли пробить стрелы. Все чаще на полях сражений гремели орудийные и мушкетные залпы. А татары оставались верными кольчуге и луку, наличие «огневого боя» у крымских татар, вторгшихся на Русь и атаковавших Касимов, отмечено только в 1515 году. И то, это были оружейные поставки из Турции.

Был развеян и миф о непобедимости ордынского войска. Теперь при атаках татарской конницы противостоящие ей полководцы применяли все более сложные системы войсковых построений, активно используя рельеф местности, частоколы, ямы и прочие ловушки. Отдельные татарские князья нередко возвращались из набегов на Русь битыми, но против большого войска Орды русские устоять не могли. И только Дмитрий Донской на берегах Вожи (1378) и Дона (1380) доказал, что и объединенные русские могут бить Орду.

Но все-таки память о Батыевом нашествии и двух веках постоянной степной угрозы крепко вросла в память русского народа. Татар боялись все, от великих князей до последнего крестьянина, этот страх впитывался с молоком матери. Укачивая дитя в люльке, мамаша грозилась: «Вот будешь плакать, придет злой татарин и заберет». И ведь точно, мог прийти и забрать, ищи потом ту мамашу на невольничьем рынке в Казани, Сарае или крымской Кафе.

Татары веками оставались для русских самым страшным противником. И как с ним бороться?

Ответ оказался неожиданно прост: для войны против татар надо привлечь других татар.

От наемников до союзников

Татары на службе у русских князей появились давно. Можно сказать, с тех пор, как у тех снова завелись деньги. Едва оправившись от Батыева нашествия, русские князья снова стали воевать меж собой. Некоторые сразу сообразили, что в борьбе с соседом легче нанять татар, нежели собирать и постоянно содержать большое войско. Наемники чуть дороже, зато результат стопроцентный: никто не мог устоять против татар.

Первыми татар стали нанимать рязанские князья, но особо отметился в этом деле московский князь Иван Калита (прозвище связано с кошелем, полным денег). Получив ярлык на правление, он стал регулярно собирать для Орды дань со всей Руси, кое-что оставалось у него в суме. На сэкономленное он тех же татар и нанимал, с их помощью существенно укрепил и расширил московское княжество. А татары, получив от Калиты оговоренную награду, пополняли ее награбленным по дороге и уходили домой, в степь.

Но и степь стала не та, в ней уже не было прежней вольницы. Считается, что первый большой приток служивых татар на Русь начался как раз при хане Узбеке (правил с 1313 по 1334 гг.), насильно заставлявшего всех татар принять мусульманскую веру. Не желая принимать ислам, многие беки и мурзы уходили к русским, где их охотно принимали в состав правящей элиты, жаловали селами и даже городами. А если родовитый перебежчик еще и крестился, он смело мог рассчитывать на руку боярской дочери, и боярин такому зятю был очень рад, ведь «окрестишь басурманина – спасешь душу его, и тебе за то грехи спишутся в двойной мере». Эти татары были уже не наемники, а скорее – насельники. Татары, союзные великим князьям.

Забегая вперед, отметим: союзные татары весомо участвовали в семидесяти процентах побед русского войска. Часто это участие имело ключевое, решающее значение. Если учитывать этот фактор, то нужно признать, что без беспрецедентного союзничества русских и татар история России сложилась бы иначе.

А пока вернемся к Большой Орде. В 1357 году после смерти «доброго хана» Джанибека в Большой Орде началась «великая замятня». С тех пор в борьбе за престол чингизиды с воодушевлением резали друг друга на поле брани и в дворцовых спальнях. Редко кто сидел на троне более года. Именно в этой «мутной воде» и проявился талант темника Мамая, посадившего на трон Орды не менее трех ханов. Но и Мамай был разбит сначала Дмитрием, а потом сумевшим вновь объединить Орду Тохтамышем.

Личность этого без сомнения одаренного правителя наши историки оценивают по-разному. С одной стороны, Тохтамыш навел порядок в Орде, провел экономические реформы, дружил с Дмитрием Донским. С другой, взял хитростью да сжег Москву, увел огромный полон, заставил платить немалую дань. Но после того как сам Тохтамыш был разбит Тамерланом и погиб, сыновья его… жили в Москве, при дворе великого князя. Позже трое из них были ханами Большой Орды, и потомком одного из них стал уже знакомый нам Улу-Мухаммед.

Окская граница

Новый город Ханкерман на Оке при Касиме стал столицей нового государства. И одновременно щитом, прикрывающим окские броды и переправы, прямую дорогу из ордынской степи и Казани на Русь.

Ока – река полноводная и широкая с быстрым течением. Но встречаются в ней и «узкие места», а также броды. Именно исходя из необходимости защиты этих узких мест и создавался «Окский рубеж» или «Большая узда» – система пограничных укреплений вдоль Оки и Угры.

Ко времени начала правления Ивана III рубеж выглядел следующим образом: «В Коломне крепость, в ней полк. От Коломны до Каширы – конные дозоры великого князя, в Кашире – полк. От Каширы до Серпухова – конные дозоры, в Серпухове – воевода с заставой, от Серпухова до Тарусы – конные полки князя Юрия (брата вел. князя), и дозоры до Алексина. Далее дозоры конные до Белоомута, далее рязанские дозоры до Усть-Пары, в Рязани полк».

Конные дозоры постоянно курсировали вдоль окского берега, готовые в любую минуту сообщить об опасности. Если дозор замечал, что степняки начали переправу, самые быстрые всадники немедленно мчались в город к воеводе, тот посылал к указанному броду крупные силы. Не дашь ордынцам переправиться – предотвратишь набег.

Самыми уязвимыми местами в этом рубеже были город Алексин, расположенный на правом, степном берегу, как и Рязань, а также практически незащищенная Мещера. Какой смысл охранять броды под Коломной, если степняки спокойно переправлялись через Оку в Мещере и шли на Москву по рязанским землям?

С появлением в Мещере войска Касима эта брешь закрывалась: касимовские татары охраняли окские переправы от границ рязанских земель и до муромских пределов. В случае большого набега Касим объединял полки с рязанским воеводой. Со временем большинство приокских городов «Большой узды» были отданы в удел именно союзным татарам – царевичам и князьям из разных юртов. Таким образом, великий князь московский получал сразу и разящее копье, и щит. О копье – ударе татарской конницы уже было сказано. Но с появлением нового татарского города Русь получала еще и крепкий щит в беззащитной прежде Мещере. Как показала история, этот щит был действительно почти непробиваемым. При набегах и степняки, и казанцы, а позже и крымские татары обходили касимовские пределы стороной. Иначе им пришлось бы столкнуться с касимовским войском – профессиональными военными, можно сказать, гвардией великого князя.

Гвардия великого князя

По сути Ханкерман на протяжении двух веков – военный город и государство, населенное умелыми бойцами. По первому приказу они готовы выступить в поход. Всякий знает свое место в строю, у каждого всегда готов припас для похода, сменные лошади. Доспехи начищены, оружие наточено. Салтан часто устраивает «смотры», оценивая состояние и боеспособность войска, проводит учения.

Теперь о социальном составе. Салтан всегда окружен телохранителями, составляющими его двор. Они живут во дворце и беззаветно верны салтану. Попутно они выполняют придворные должности – псарей, сокольничих, конюхов и т. д. Приближенные к салтану лица – мурзы и князья с уланами и нукерами. Они получают за службу жалование, имеют свою долю в военной добыче.

Визири или карачи составляют личный каучин салтана.

Карача (карачай, бей) – глава уважаемого рода, который подчинялся только хану или салтану. Свою верность карачи доказали в боях ратными подвигами. Карача владел большой усадьбой в городе, но бывал там редко. В основном, жил своим уделом в окрестностях, где у него села, табуны, стада. Там он – царь и бог. Он богат, его сабля из дамасской стали в богатых ножнах, его латы – пластинчатый доспех или кираса, под ним – лучшие кони.

В походе карачу сопровождали мурзы и беки – знатные воины, его ближайшее окружение. Они тоже имели свои уделы, но поменьше и поскромнее. И доспехи у них были попроще.

Особым сословием были уланы – профессиональные воины, охранники, придворная стража салтана. Уланы набирались, в основном, из десятников, показавших себя в боях.

Позже по образу и подобию уланских татарских отрядов формировались уланские эскадроны лучших армий мира. Это – легкая кавалерия, быстрая и маневренная.

И, наконец, казаки, которые нанимались служить к мурзам (князьям). Их имущество мог составлять один дырявый халат (до первого набега), лук и сабля. И обязательно конь. Татарин скорее расстался бы с халатом, чем с конем. Благосостояние казака напрямую зависело от военной добычи.

Доля казачья

Слово казак (козак) в разных тюркских наречиях переводится по-разному. От совсем уничижительного «бездомный, безродный» до гордого – «свободный». По Соловьеву, первое упоминание о казаках на Руси встречается в летописи «Повесть о Мустафе царевиче», том самом сыне Улу-Мухаммеда, что погиб под Рязанью в декабре 1444 года. В повести упоминаются «мордва на лыжах и казаки рязанские», которые пришли на помощь москвичам против татарского царевича Мустафы. Откуда у рязанцев казаки? Еще в XIV веке при князе Олеге Рязанском упоминается служивший ему татарский князь Салахамир. Тот принял христианство, женился на дочери Олега, от Салахамира и пошли рязанские служивые татары и казаки.

Как казаки попадали в Касимов? Разными путями.

Могли прийти юртом (целым родом).

Услышали, что на реке Оке сел своим царством новый салтан – потомок Чингисхана. Что богат и удачлив в боях. Что набирает себе войско и щедро платит. И землей жалует – заливными лугами. У него даже город есть с надежными стенами и мечетью! Почему не служить такому салтану?

Глава юрта долго обдумывал услышанное о Касимове, потом собирал родню и выносил вопрос на обсуждение. В случае достижения согласия юрт сгонял стадо, грузил пожитки на арбы и двигался на Оку к бродам. По прибытии глава рода представлялся салтану, подробно перечислял своих предков, расхваливал достоинства своих воинов. Как правило, никому не отказывали, салтан принимал от вновь прибывших клятву верности и давал удел, где можно было поставить юрты и пасти скот. Это аванс, новый князь с воинами должен был отработать преданной службой, доказать отвагу в боях.

Приходили наниматься на службу к Касиму и его мурзам и совсем одинокие казаки.

Татарский казак мог остаться одиноким от мора или степного пожара, от войн и усобиц, от засухи и падежа скота. Причиной одиночества могли послужить размолвки в семье: казак поссорился с отцом, когда тот не дал скота для калыма за невесту, или поругался с братьями после дележа отцовского наследства, вот и выгнали из юрта после драки. Одному в степи выжить трудно, почти невозможно. Выход – наняться на службу к князю или беку и добыть славу с богатством верностью и острой саблей.

Вовсе не обязательно случаться большой беде, чтобы казак ушел из родного юрта на службу «большому князю»: просто отправился на поиски лучшей жизни, приключений и добычи. А потому простой казак всегда готов к походу, ждет его, ведь где война, там и добыча…

Казаком мог стать любой, невзирая на национальность, достаточно знать язык и верить в Аллаха. И, конечно, всегда быть готовым к войне. Иными словами, казаками становились люди пассионарные.

В скором времени на русских окраинах (украйнах) в верховьях Дона стали появляться казаки иной веры – христианской. И тоже никакого деления по национальному признаку, будь ты славянин или мордвин, крещеный башкир или чуваш, татарин или литвин, достаточно было выйти в центр казачьего круга, ударить шапкой оземь и сказать: «Верую в Господа нашего Иисуса Христа, хочу быть казаком вольным». И если круг кричал «Любо!», новый казак обретал новую дружную семью и получал свое место в казачьем круге за общим котлом. На первое время пропитание и кров ему были обеспечены, а там как себя покажет.