Пиши мне куда-нибудь…

Решил потянуть время:

– Брат работает на обувной фабрике…

– Бросил футбол… А ты знаешь, что он должен мне червонец? И не отдал до сих пор… Давай, помогай брату, гони, сколько у тебя есть!

– У меня была только мелочь на школьный обед…, – почему-то жалобным голосом сказал Сергей и устыдился своего поведения.

– А мне гони рупь за свой ср… портфель, – это уже выступил Фанера. – А то я порву его в клочья! Дай его сюда…

– Нет у меня больше денег…

– Хорошо, будешь должен мне… пять рублей, чтобы выкупить свой портфель. – Это уже вмешался Геша. – Будешь отдавать по рублю каждый день или в выходной сразу пятерку отдашь?

Сергей поднял портфель на уровень вытянутой руки и пошел к Геше, стоявшему, как кость в горле, на выходе из двух заборов. Фанера даже руку протянул, видимо, хотел перехватить портфель, но все-таки в последний момент отдернул ее: старших надо уважать. А Серега, собрав все свои силы в свободный от портфеля второй кулак, так врезал снизу в подбородок Геше, что тот сполз по забору как размякший комок грязи.

Была одна мысль: «Бежать!…». Но Серега не смог сдвинуться с места: он еще раз внимательно посмотрел на маленький кулёк, в который превратился старичок у забора, и пошел на Фанеру. Столько ярости было во всей его фигуре, что Фанера не выдержал, сначала попятился, потом споткнулся на снегу и упал. Он верещал, как недорезанный в темном хлеве поросёнок:

– Ответишь, за все ответишь! Не тронь мя!! Только тронь… Тя урки прирежут за мя…

В это время Сергей почувствовал какой-то укол в правую ягодицу. Он машинально повернулся и увидел, что Геша собирается второй раз ткнуть его ножом, зажатым в маленькой желтой руке. Но метил он уже под полу короткого пальто, прямо в живот. Серега втянул живот, почти согнулся в три погибели, и лишь когда понял, что финка прошла мимо, выпрямился как пружина и двинул карлика ногой в пах. Тот взвыл и, скуля, пополз по забору. Вот тогда Сергей осознал, что надо бежать или его убьют.

В школьной уборной он снял штаны и увидел, что на маленькой ранке на правой ягодице запеклась кровь. Платок был, но, конечно, грязный. Что делать? Несколько раз простирнул платок в воде из-под крана, отжал его и осторожно приложил к ранке. В это время в туалет зашел Юрка-Рудольф, посмотрел удивленными глазами на друга и сказал:

– Чой-то ты ж…-то оголил?

– Юрка, влип я по первое число. Меня Геша с Фанерой хотели зарезать… И все из-за какой-то паршивой мелочи…       Сергей, держа платок на ранке, коротко рассказал Юрке о своих приключениях.

– Да, теперь они будут за тобой охотиться… Хорошо, что эту четверть мы учимся во вторую смену, народу на улице больше бывает. Ножи – дело серьезное…

– Что ты запричитал, – обиделся Серега. – Нет бы, придумал что-нибудь! Рассуждать и я умею… Брату расскажу, он им устроит забеги наперегонки!

– Да они уже сегодня будут тебя поджидать у школы. Ты, чо, не врубаешься, што ли? Надо ребят поднимать… Или в милицию заявлять.

– Вот нам только милиции и не хватало… В выпускном классе. Давай с ребятами поговорим. Про нож ни слова. Просто скажем, что Фанера хотел отобрать у меня деньги, а я дал ему по морде и убежал. Про Гешу придется молчать. Ну, а если все же спросят ребята, скажу, что ходит с ним один тип, какой-то карлик-старичок…

На счастье Сереги, все пацаны в классе считали Фанеру дебилом, его никто не боялся и не любил. Из школы выходили ватагой человек в десять. Старшим-заводилой был Леня Корнилов, перворазрядник по боксу. Он демонстративно делал мощные удары справа и слева, потом сразу 3-4 удара по воздуху перед собой. Здорово у него получалось, красиво. Все были так накручены, что буквально перерыли школьный двор, но Фанеры не было. И только Сергей, сразу, как вышел на крыльцо, заметил, как от дальнего угла школьного двора к дыре в заборе прошмыгнули две фигурки: первым шел Геша, Фанера – за ним.

Домой Сергея провожали тоже не меньше пяти человек. Орали песни. Почему? Никто не мог этого объяснить. Наверное, таким образом, снимали стресс. Пели о Щорсе, «Там, вдали, за рекой», в общем, воинственные это были песни. Прощаясь, Леня Корнилов сказал:

– Я завтра за тобой зайду, жди меня… Этот гов…к так просто от тебя не отстанет! Он еще кодлу соберет… В общем, им надо дать бой! Или так напугать их, чтобы они в штаны нахезали…. – И заржал, довольный собой и своей шуткой.

Маме Сергей сказал, что на уроке физкультуры напоролся на гвоздь. Та поверила, промыла ранку водкой, залила зеленкой и наложила пришлепку.

Поздно вечером забежал Михаил, чтобы забрать пеленки, которые мама пошила из самого красивого и дешевого ситца. Мама рассказала о ранке на ягодице Сергея с назидательными выводами о том, что значит бездумно ко всему в жизни относиться: а если бы глазом напоролся, не дай Господи. Мишка отозвал брата за перегородку, спросил в лоб:

– Подрался что ли? С кем, за что? И почему рана на ягодице: ножом махали что ли?

Сергей сначала нехотя, потом все азартнее стал рассказывать о Фанере и ноже Геши.

– Это не сесть хорошо… Так и сказал, что я ему должок не отдал, аж, целый червонец? Ты, вот что, ни во что не вмешивайся! Это слишком серьезным может быть делом. Геша – вор, сидел в тюрьме… А ты его ногой под яйца… Я сам постараюсь все уладить.

– Завтра ко мне придет Леня Корнилов, перворазрядник по боксу, между прочим, мой товарищ. Мы им устроим красивую жизнь! – Расхвастался Сергей.

– А что, если не придет, заболеет, тренер заберет его срочно на соревнование? Да, мало ли что может произойти!? Давай, так договоримся: я отпрошусь на работе в обеденный перерыв, в час дня буду дома. Подождем твоего Леню, а там решим, что делать. Согласен, а?

Серега закивал, подошел к брату и крепко обнял его. Он опять забыл про его позвоночник.

Глава седьмая

Они шли втроем: Серега, его брат – Миша и Леня Корнилов. Улица была обычной, с проезжей частью и тротуарами по обеим сторонам дороги, ведущей к школе. Они не пошли по дорожке между заборами: это выглядело бы, как вызов кому-то. Здесь же, в конце – концов, и произошла та злополучная стычка с Гешей. В середине пути, у заброшенного и почти развалившегося, но когда-то большого и красивого дома, стояло человек 7-8 взрослых парней. Знакомыми среди них были только Геша и Фанера. Поравнялись с домом (отступать было некуда, да и поздно было об этом думать). Михаил успел сказать Лене, чтобы тот пока только держал все под контролем. А он сам попробует переговорить с двумя самыми взрослыми парнями.

– Миха, ты живой? Тебя разве не уделали наши ребята у футбольных ворот? – Как-то, даже радостно, заговорил один из взрослых парней. – А я вот только с зоны… Весело провел пятерик. Слушай, а давай опять, как раньше: улица на улицу, сыграем в футбол?

– Я уже не играю…, – сказал Михаил, – была серьезная травма. Еле выкарабкался…

– Так, это тебя, значит, сучонка, не добили тогда? Лобановский, хё-хё-хёёёх, падло…, – вмешался в разговор еще один парень с золотой фиксой во рту.

– В футбол надо играть, по-честному, – сказал как бы всем присутствующим Михаил. – Даже если кто-то и делал какие-то ставки…

– Да мы на той игре кучу бабок потеряли! Тебя же просил Ризван: уймись! Делай красивые финты, доходи до ворот и отдыхай. А ты? Ладно, много времени прошло. Забыли! Но ты ведь и брата таким же, козлом упертым, растишь. Старших по яйцам бьет… А, Геша, ты как, отошел?

– Дай, я его порежу! – завопил Геша.

– Успеешь… С каждого дела надо брать максимум навара, – сказал старший, начавший этот разговор.

Михаил подошел к нему почти вплотную, тихо сказал:

– Это – дети, им надо в школу. Пусть топают пионеры… О наваре будем со мной говорить. Идёт?

И без перехода, развернувшись вполоборота, твердым голосом сказал:

– Леня, Сережа, марш на уроки! Пошли, пошли, опоздаете, снова родителей будут вызывать в школу…

Ребята опешили. Первым сделал шаг Леня, постоял минуту, как бы раздумывая, идти или остаться, и, развернувшись вокруг своей оси, пошел к школе. Серега стоял и мотал головой из стороны в сторону. Он не мог бросить брата. Он готов был встать рядом с ним и биться до конца.

– Сережа, ты мне мешаешь, – холодно сказал брат. – Иди, ничего не бойся… Иди в школу. Здесь с малолетками не воюют…

Сергей сорвал с головы шапку, зажал ее зубами, чтобы не закричать, и тихо побрел к концу забора. Он не мог идти дальше: на углу забора он сполз по его шершавым доскам в глубокий снег, затих, перестал дышать. Услышал обрывки разговора:

– Я потерял тогда два куска… Они за тобой, Миха. – Это говорил старший банды.

– Мне, твой сучонок, нанес вред. – Это детский фальцет Геши. – Я его хотел уделать. И уделаю, если кусок не выложишь…

– Меня он уронил…, – это пропищал Фанера.

– Заткнись! Двое мудаков не смогли с пацаном справиться … Козлы вы, а не урки… – Старший страшно выматерился и замолчал.

Потом снова заговорил: