Пиши мне куда-нибудь…

– Вот это здорово, приемы знаешь?

– Есть немножко, так, по первому разряду боксирую, самбо до сих пор занимаюсь, бегаю на средние дистанции…

– Я к чему тебя терзаю? Я лишен всего этого удовольствия… Придется вам с Сергеем серьезно заниматься с ребятами. В полсилы – не получится, дурочку валять никто не любит.

– Так мне это в удовольствие! Смена на фабрике и пол дня свободен… Вот и работай с ребятами, лишь бы у них желание было.

В это время к освещенной остановке подошел красно-желтый трамвай, распахнулись дверцы, принимая скопившихся на остановке пассажиров. Вдруг Константин сказал:

– Давайте-ка, я вас провожу до дома? Так будет правильно, в свете последних событий…

– Кость, да меня здесь каждая собака знает! – Сказал Михаил. – И до дома идти ровно полтора квартала… Вон наши окна светятся…

Дверцы в трамвае захлопнулись, колеса закрутились, увозя в ночь нового капитана – директора ЮМШ.

Братья потихоньку пошли к своему дому.

Глава девятая

Зима в этом году выдалась снежная. Дворники не успевали очищать пешеходные дорожки, по проезжей части несколько раз прогоняли грейдер. Чтобы не начерпать снега в сапоги, братья решили идти по шоссе. Шли медленно, почти обнявшись.

– Как Лу? – Спросил Серега у брата. – Слушай, ведь ей скоро год исполнится! Первый в ее жизни год… Надо отметить, подарком на память. Чтобы через много лет, она вдруг нашла этот подарок и вспомнила, что тогда ей было всего лишь один год…

– Ну, ты и фантазер… Вот сейчас бабушка сидит с ней, а настоящая мама занимается на вечерке в институте. И приедет к нам после десяти часов вечера…Я, думаю, стоит ли, Луизу везти домой, чтобы завтра снова тащить к бабушке?

– Так-то оно так, – рассудительно сказал Сергей, – но до обеда бабка будет на работе. И хоть это у нее один из самых легких дней в неделе… А кто с Лу будет?

– А ты на что создан? Сделай уроки сегодня и побудешь с дочкой до прихода мамы.. А Лиза пусть хоть немного отдохнет, ей завтра снова на занятия до десяти часов вечера.

– Она не доверит мне Лу, – сказал Сергей.

– Она и знать не будет… И я на подстраховке. В обед заскочу, после работы я в полном твоем и мамином распоряжении…

…– По-мо-ги-те…, – донеслось с пруда, который располагался слева по их движению и почти не был виден, настолько сильно завалило его снегом.

– Ты что-нибудь слышал? – Спросил Михаил.

– Да, по-моему, детский голос… Давай постоим, прислушаемся… Даже непонятно, откуда голос доносится?

Они остановились. В этом месте длинный-предлинный, но мелкий и заросший пруд, упирался в дамбу проезжей дороги. Сквозь дамбу была проложена гигантских размеров труба, через которую весной, в половодье, происходил сброс лишний воды. Сейчас все это было засыпано снегом, который недобросовестные дворники валили на правую, сбросовую часть дамбы.

В левой части дамбы, рядом с трубой, мальчишки устроили своеобразный каток: расчистили снег до льда. А чтобы не набрасывать сугробы и не сужать тем самым территорию катка, лишний снег они закидывали в жерло сбросовой трубы. Площадка получилась немаленькая: метров двадцать. Одно плохо: все местные мальчишки знали, что рядом с трубой лед намерзает плохо, он в несколько раз тоньше обычного. Почему? Наверное, потому, что днем движение по дороге интенсивнее, вибрация земли и самой трубы не давали льду возможности как следует намерзать.

Ноги сами погнали братьев в сторону пруда. В своеобразной полынье, практически у самой трубы, барахтались два маленьких тела. Миша, а за ним и Серега, не раздумывая, плюхнулись в глубокий снег и, помогая себе ногами, поехали с горки на лед. В полынье было двое мальчишек, не больше 8-10 лет. Один смог как-то повиснуть на кромке льда, что помогало меньшему, ухватившись за него, держаться на плаву.

– Дя… – хрипел тот, что постарше, – помоги… я не удержу… оба утонем…

– Во-первых, спокойно… – сказал, как можно увереннее, Михаил. – Здесь мелко, комару по колено… Серега ложись на живот и дай ему одну (запомни!) одну руку… Старайся притянуть его плотнее к кромке льда… Я лягу с другой стороны. Буду ловить младшего.

Пацан так ухватился за Серегину руку, что только чудом не стащил его в воду. Сергей едва успел сделать упор из второй руки и стал своеобразным якорем для утопающего. Михаил подсунул ему острый осколок от хоккейной клюшки и крикнул:

– Заякорись!!

И в это время, видимо, от всех телодвижений в полынье старшего мальчугана, младший пополз по его спине вниз. Оказывается, он держался не за карманы или за пояс одежды – он просто висел на плечах у старшего. Серега не видел всего этого: он, работая клюшкой, как упором, стал потихоньку вытаскивать парнишку из воды. Михаил пытался ухватиться хотя бы за что-то из одежды младшего мальчика. Тщетно: все промокло, покрылось ледяной корочкой. Малыш настолько устал, что даже не сопротивлялся. Он, словно маленький тюлень, сполз с пальто своего товарища и ушел под воду. На поверхности его не было уже с полминуты.

Михаил, приподнявшись на колени, стащил с себя куртку и свитер и буквально плюхнулся в воду. Темень, первое, что он даже не увидел – ощутил. Потом уже тело пронзили миллионы иголочек. Удивительно, но он тут же нащупал дно. Попытался встать на ноги, и это ему удалось: вода доходила до плеч. На поверхности никого не было: он понял, что пацан в воде, сдался, утонул. Михаил начал шарить ногами. «Ерунда, – подумал он, – ногами здесь ничего не выловишь. Надо нырять по квадратикам и щупать руками…»

В следующий момент он поднырнул под самую кромку льда, туда, где, собственно, мальчик и сполз в воду, пошел ко дну. Он чутко ощупывал руками водное пространство, ноги постоянно чувствовали дно. Левой рукой он ухватился за какой-то скользкий предмет, правая рука помогла понять, что это – человеческое тельце. «Господи!! – Чуть не заорал он прямо в воде. – Это же малыш! Но почему…, когда успел он так быстро сложиться в комочек?»

Михаил удобнее взял тело мальчика на руки и, чувствуя дно пруда, встал во весь рост. Здесь было даже мельче, чем у самой трубы, куда он уже нырял. Кромка льда была твердой, но скользкой от пролитой воды: это Серега, как танк, тянул старшего пацана на сухое место. Миша положил малыша на кромку льда, почти шепотом сказал:

– Серега,… на мою куртку… затащишь?

– А ты? А сам? На, набрось мое пальто…А то мне жарко.

– Не пришлось бы искусственное дыхание делать?… Так что гони на проходную завода и вызывай по срочному «Скорую помощь». Адрес помнишь?

Михаил рассматривал лицо мальчика, расположившегося на куртке. В свете уличных фонарей оно выглядело бледным с зеленоватым оттенком, безжизненным. Он уже приготовился к искусственному дыханию «рот в рот»…И вдруг правая рука малыша дернулась, он наклонил голову набок, и его начало тошнить.

– Ожил, родной мой, ожил! – Заорал Михаил. – Очнулся… – Он, как мог, стал ему помогать: приподнимал его тело, встряхивал, держал голову, чтобы тот, не захлебнулся.

Миша видел, как к ним по льду на четвереньках ползет Серегин пацан.

– Витек, ты, че? Как ты мог не заметить под трубой полынью-то?… Ты чуть меня не утопил…

– Мм…мне… хо…ллло…дно,– сказал мальчик, когда вода перестала вытекать из рта.

– Вы да-да-леко… живете… отсюда-то? – спросил Михаил, у которого у самого зуб на зуб не попадал.

– Не-а, вон большой дом… за забором… Это наш… дом. – Ответил старший из мальчиков.

«Теперь Серегу придется ждать, – думал Михаил. – Только бы воспаление легких не подхватить… Только, Господи, без осложнений, на мою-то голову…»

По верхней дороге бежало человек пять. Какая-то женщина голосила во всю силу легких:

– Утонули!! Утопли, соколики, мои!!

«Как до них доходят слухи? Где там, космосу, с его техникой?» – Думал Михаил, чувствуя, как сильнейший жар охватывает все его тело.

Какие-то люди кутали мальчиков в одеяла, пытались растирать их спиртом, кто-то бесконечно целовал Михаила, обдавая таким кислым запахом перегара, что его буквально чуть не стошнило. Наконец, один крупный мужчина, поднявшись со льда во весь свой богатырский рост, сказал:

– Твою мать, мужик-то весь мокрый, ведь он Витька с того света вытащил! Спирту сюда!!

Второй мужчина подбежал со стаканом и полной бутылкой северного питьевого спирта, сорвал зубами пробку, налил полный стакан и протянул Михаилу. Тот практически одним глотком махнул этот стакан.

– Бабы, закусить!! Мы спасителя лечим…

Кто-то принес несколько бутербродов, почему-то грелку с горячей водой, которую все пытались засунуть в штаны к Михаилу. Потом этот же мужчина налил второй стакан спирта, и, держа его уже вместе с двумя бутербродами, увещевал спасителя: