Конюшенная площадь, дом 1

Конюшенная площадь, дом 1
Юрий Михелевич Гедзберг

Эта книга о молодом человеке, который по решению суда отбывает условное наказание. Описываемые события происходят 40 лет назад в Ленинграде, на территории Главных императорских конюшен. Описывается трансформация бывшего "белого воротничка" в работягу, рассказывается о непростом врастании его в рабочий коллектив, о поиске им своего нового жизненного пути. Ценность книги в реальности, документальности описываемых событий и персонажей.

Содержит нецензурную брань.

Имена персонажей изменены.

Юрий Гедзберг

Конюшенная площадь, дом 1

1. Химия

Широко простирает химия руки свои в дела человеческие.

М.В.Ломоносов

Коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны, плюс химизация народного хозяйства.

Н.С.Хрущёв

На Конюшне я оказался в 1979 году по решению суда: 3 года химии.

Поясню. Химией в народе называли отбывание условного наказания на "стройках народного хозяйства" (нередко действительно связанных с химическим производством). По-простому этот приговор звучал так: "к лопате".

"Химия и жизнь" – это было не только название популярного журнала, химия была частью жизни советского общества, термин "химичить" означал делать что-то не так, как положено, с худшим качеством. На абсолютном большинстве "комсомольских строек" по всей стране использовался труд так называемого "спецконтингента". Вокруг Ленинграда тоже хватало мест, где трудилась "химота" – Кингисепп, Сабск, Коммунар, Гатчина…

Особо везучие химики работали в самом Ленинграде. Знаю, что один из условно осужденных, юрист по образованию, устроился на химии работать грузчиком в овощном магазине "Яблонька" (Невский 65). Говорили, что популярный певец С.З. выступал в ресторане "Казбек" на Лиговке (хотя в это время он числился отбывающим наказание в Сланцах).

Что касается меня, то я получил направление на исправительные работы в Автохозяйство № 1 ГУВД Ленинграда (несколько автоколонн и ремзона). В ремзоне, наряду с вольнонаемными (в основном это была лимита), работало немало условно осужденных (кстати, и бывших милиционеров). Так что, на некоторое время адресом моего места работы стала Конюшенная площадь, дом 1.

Питерская молодежь хорошо знает современную Конюшенную площадь – ведь здесь находилась фан-зона ЧМ-2018 по футболу. В зимнее время на площади заливают каток.

Но есть и более значимый повод интересоваться этим местом – более двух веков назад здесь была построена и освящена Церковь Спаса Нерукотворного Образа, в которой в 1837 году отпевали Александра Сергеевича Пушкина (до Мойки 12 отсюда совсем недалеко).

Сейчас весь архитектурный комплекс, который носит название "Главные императорские конюшни", разрушается – нынешние власти всё никак не могут (или не хотят?) принять решение о его реконструкции. А вот 40 лет назад эти стены стояли прочно, казалось, навсегда, и жизнь за ними кипела: каждый день через ворота надвратной церкви въезжали/выезжали милицейские машины со всех районов Ленинграда.

Прошли годы – советская цивилизация, представителем которой я был, схлынула, оставив после себя зарастающий двор и разрушающиеся постройки, жизнь отсюда ушла. Экскурсоводы посвящают этому историческому месту одну-две фразы.

Но мне бы не хотелось, чтобы память о том времени, свидетелем которого я являюсь, ушла в небытие – я хочу описать это бытие.

Немного о себе, так сказать, мой эпикриз.

В 1979 году мне было 32 года, моему сыну Мише полтора года. До того, как стать химиком, я более 10 лет проработал на режимных предприятиях в области радиоэлектроники, публиковал статьи, посещал всевозможные курсы, преподавал, изо всех сил пытался поступить хотя бы в заочную аспирантуру, но безрезультатно.

Что ещё? Был секретарем комсомольской организации, капитаном команды КВН, работал в совете молодых специалистов, выпускал стенгазеты, участвовал в туристических слётах.

Самостоятельно придумывал технические решения, например, (для тех, кто в теме) синтезатор частот с ФАПЧ и ДПКД, где после фазового детектора вместо ФНЧ я использовал преобразователь "Время-Код" и ЦАП.

И всё это длилось до тех пор, пока я не осознал тщетность своих усилий.

До работы на Конюшне об устройстве автомобилей я ничего не знал. Как оказалось, и о жизни тоже.

И вот теперь я хочу поделиться с вами тем, что отыскал в своих записных книжках того времени. Здесь нет единого сюжета, как нет и вымысла – просто заметки, воспоминания, зарисовки (имена персонажей изменены). Как сказал бы наш великий классик: "Прими собранье пёстрых глав, полусмешных, полупечальных… ".

2. День первый

Мне выдали комбинезон, ватник и рабочие ботинки – я переоделся в раздевалке на втором этаже, прошел по коридору и открыл дверь с табличкой "Электроцех".

Повернувшись от верстака, навстречу мне шагнул небольшого роста небритый работяга лет сорока пяти; он вытер руку о штаны и протянул ее мне. Низким хриплым голосом представился: "Сергей". Я понял, что это и есть бригадир автоэлектриков Сергей Ефимович Клёнов, в распоряжение которого я поступаю.

Обменялись парой каких-то фраз, после чего Сергей объяснил, что начинать новую трудовую деятельность мне надо с мытья принесенных в ремонт стартёров и генераторов. Он взял корщётку, обмакнул ее в чан с керосином и показал, как это делается.

Я живо взялся за дело, и скоро понял, что мои часы с металлическим браслетом здесь выглядят нелепо, к тому же они быстро оказались в керосине. Я снял часы и уже никогда их на работу не надевал.

Из моей записной книжки:

"На моих глазах происходит чудо: под действием корщётки и керосина с деталей отваливаются комья наросшей земли, вековой грязи, мохнатой пыли и появляется первозданный блеск алюминия или матовая чернота стали. Деталь, которую неприятно было взять в руки, которая пачкала, можно сделать "как новую", то есть такой, какой она была раньше. Правда, на ней остаются риски, царапины, вмятины – следы грубой силы.

Если бы так же просто можно было бы поступить со своей собственной жизнью…".

(Вот таким восторженно-романтическим придурком я оказался на Конюшне).

Через какое-то время Сергей Клёнов (Клён, как все его звали) объявил, что можно идти на обед. Я быстро переоделся, вышел через проходную на площадь, по набережной канала Грибоедова дошел до Дома Книги и купил там книжку "Электрооборудование автомобиля". Я шел по Невскому к улице Желябова, ел мороженое и испытывал… Испытывал, наверное, то, что испытывают все, кому в последний момент судьба смягчает свой приговор.

Невский. Нежаркое осеннее солнце. Прохожие не догадываются, что меня распирает от счастья.

Помню, как судья объявляла приговор – чеканно, чтобы я прочувствовал: "… приговаривается к трем годам лишения свободы". Честно говоря, я этого не ожидал (ведь адвокат обещал "до года"!). Тем более, что доводы свидетелей против меня в зале суда рассыпАлись один за другим, под смех слушателей, и тогда судья делала замечания моим друзьям.

Услышав приговор, я впервые в жизни увидел, как всё вокруг на несколько секунд окрасилось в красный цвет. Такой художественный прием иногда используют в кинофильмах. Но это было не в кино.

Выждав паузу, судья добавила: "Руководствуясь статьей… УК РСФСР суд посчитал возможным применение условной формы наказания".

Опять пауза, после которой для меня и обрадовавшихся было друзей судья объяснила, что такое условное наказание и что отбывать его я буду не обязательно в Ленинградской области. Шутки кончились…

Но вот же – я иду по Невскому и не верю, что все это со мной: мимо проплывает нарядная публика, а "я счастлив, что я ленинградец, что в городе славном живу!". Теперь я точно знаю, что минуты счастья, хоть и редко, но бывают, и что это был один из лучших подарков моей судьбы.

Обеденное время заканчивалось, я поторопился в Конюшню, зашел в раздевалку, переоделся, а книгу положил на верхнюю полку своего шкафчика. В середине раздевалки мои теперешние коллеги стучали за столом в "козла", дымили и каждый ход у них сопровождался забористыми ругательствами, самым безобидным из которых было: "Рой, рой, сволочь!". Над столом зависло облако табачного дыма.

P. S. Когда после окончания первого рабочего дня я открыл свой шкафчик, чтобы переодеться, книги уже не было.

По дороге домой я опять зашел в Дом Книги, купил еще одну такую же книжку, и на следующий день попросил Клёна положить её в его персональный шкафчик – в электроцехе, рядом с его рабочим местом.

P. P. S. Больше я ни разу в обеденный перерыв не выходил на Невский – минуты счастья не повторяются.

3. Электроцех

Электроцех – не слишком большая комната с окном напротив двери. Справа находится стенд с измерительными приборами, как оказалось, неработающий – он служит лишь подставкой для черного телефона ("Выход в город через 8").