Выпускной

– Нет, – в замешательстве ответил я и свернул к лестнице.

Постепенно я смирился с этим новым состоянием и начал переосмыслять свою жизнь. В моей жизни появилась не новая футболка, или кассета с новой записью любимой группы, в моей жизни появилось новое чувство, которое я до этого не испытывал. Любовь. Об этом говорят в каждом фильме, об этом прочтёшь в каждой книге, каждая песня про любовь, как будто это что-то обычное в жизни человека. Но что делать парню, которому скоро семнадцать лет, когда он влюбился? Я не читал ни одной книги с названием «Совет, если влюбился в семнадцать лет». Не видел документальных фильмов «Что делать если в семнадцать лет сносит крышу». Почему есть уроки начальной военной подготовки, но нет даже факультатива «Подготовка к душевным терзаниям». Что делать, когда влюбился? К кому подойти с этим простым вопросом? Все знают об этом, но никто не может дать совет. Если видны тучи на небе, тебе говорят: «Скоро пойдёт дождь, возьми зонтик». А если парень сходит с ума, всё время думает о девушке, значит он влюбился. Что ему взять? Я не знаю, как у девчонок, но, наверное, когда у них начинаются месячные, они знают, что можно подойти к маме рассказать об этом и мама скажет, что с этим делать. А что делать парням, когда они влюбляются? Я даже представить себе не могу, как подойти к отцу и сказать: «Пап я влюбился. Что мне делать?» Что он может тебе предложить? Что он понимает в любви? Если взрослые знают это чувство, почему они не могут предугадывать момент «когда у тебя скребут кошки на душе» и сказать: «Сынок подойди ко мне, я тебе расскажу, что делать.» Наверное, они в своей суете забыли, что с парнями, которым почти семнадцать лет такое происходит. Или думают, что, если «закроют глаза» на эти удивительные перемены в своих детях, и оставят их один на один с этими переживаниями, сделают их сильнее. В голове парня, которому почти семнадцать лет, происходит построение вселенной, в которой умещается и группа Наутилус Помпилиус, и Георг Вильгельм Фридрих Гегель, и жвачка Дональд за рубль у фарцовщика Гриши, и Жан-Клод Ван Дамм с потрясающей растяжкой и Марина Цветаева, и джинсы-пирамиды, и плейер Сони с Михаилом Булгаковым. И все эти вещи имеют огромное значение в этой вселенной. А любовь изменяет ее структуру. Ты по-новому начинаешь слышать слова песни «Я пытался уйти от любви», в мудрёных текстах Гегеля ты ищешь строки о душе и смысле жизни, и не понимаешь, как Марина Цветаева могла написать «Есть на свете поважнее дела, страстных бурь и подвигов любовных», потому что то, когда на тебя сваливается любовь это и есть самое важное. Что может быть важнее чем те мысли, чувства и переживания, которые происходят с тобой, когда ты думаешь об этом человеке? Когда ты вспоминаешь её глаза, когда тебе хочется взять ее за руку, вдохнуть запах её волос, поцеловать её губы и закричать на весь мир «Я люблю этого человека!» А через мгновение у тебя от тоски сдавило грудь, потому что сегодня выходные и ты не увидишь её еще два дня. Все одноклассники радуются свободе, можно не вставать в семь утра, а тебе хочется, чтобы эти проклятые выходные побыстрее исчезли, и ты вновь сможешь увидеть её. Все выходные ты слоняешься по улицам, ходишь по рынку, по магазинам, высматриваешь её в очередях и молишься, чтобы Бог послал тебе возможность совершенно случайно встретить её или, хотя бы на секунду увидеть эту любимую, знакомую фигуру, съесть её глазами, засунуть её в память и еще два дня жить этим воспоминанием. Когда стану взрослым я обязательно напишу книгу под названием «Что делать парню, которому почти семнадцать лет, когда ему как глоток воздуха нужно увидеть любимую девушку.»

___________________

Я очень люблю читать. Я был записан во все библиотеки нашего поселка. Пастернак, Бердяев, Есенин, Гроссман, Ахматова. Писатели, поэты, мыслители открывались для меня, как тайное знание. Я по крупицам собирал о них информацию из каких-то газет, журналов и телепередач. Начиная со старших классов в школе мне было всё менее интересно. Скучные уроки, серые неинтересные разговоры одноклассников. Класс был разбит на группы по интересам. Но наши интересы не совпадали. Тупой юмор, обсуждения «кто-с кем, как, зачем» и поиск развлечений, которые даже описывать противно. Не было ни одного человека, с кем мне было бы интересно пообщаться, поэтому я больше удовольствия находил в одиночестве и в чтении. Читая, я как будто разговаривал с автором. С Джеком Лондоном, который рассказывал о золотоискателях мне было интересней, чем с Остапчуком, с его рассказами кто вчера на дискаре был во что одет? Я предпочитал при возможности вообще не приходить в школу. Родители не появлялись там уже целый год, и я, пользуясь этим, спокойно прогуливал каждый день по 3-4 урока. Утро начиналось так. Я как обычно собирал портфель, одевал форму, делал вид, что боюсь опоздать и выходил из дома. Возле почты я поворачивал на железнодорожный вокзал, дожидался пригородного поезда и спокойно ехал в райцентр. Ходить полдня по своему району было нельзя, меня бы увидели соседи, знакомые родителей, учителя, одноклассники и на следующий день было бы известно, что я прогуливаю. Ходить в соседний район, Первомайский, было опасно. Два района нашего поселка враждовали со времён наших отцов, надо было иметь очень вескую причину, чтобы там прогуливаться без дела даже днём. Через пятнадцать минут тебя догонят на великах местные и устроят допрос- по какой причине ты «руки в брюки» в их районе. А если ты вечером набрался наглости и попёрся сюда, то порванные штаны, фингал под глазом гарантированы. Каждые выходные в каждом районе была своя дискотека. В нашем, Центральном, она была на танцплощадке, а на Первомайке- во Дворце культуры. Когда наши девчонки после дискаря расходились по домам, а пацанам ещё не хотелось спать, брали нунчаки, кастеты и «шли на танцы» на Первомайку. Если не было договорняка о том, что драка будет в каком-то определённом месте, то всё происходило спонтанно прямо в здании Дворца культуры. Но заканчивалось всё быстро, приездом милиции, отделение которой было в ста метрах от дворца культуры. Если был договорняк, то это решалось на уровне старшаков. Они определяли место, количество присутствующих и выбор оружия. Но такие баталии случались крайне редко. Нужен был весомый повод, например, первомайские отмахали впятером одного нашего без весомой причины. Старшак нашего района был Мирон, Серёга Мироненко. Он уже отслужил, а заодно и отсидел. Посадили его прямо в армии. Он табуретом проломил голову сержанту, двоим дембелям переломал ноги и руки, а вовремя допроса сломал челюсть следователю, который хотел отмазать дембелей. Мол, это он заставлял дембелей чистить сапоги всему взводу. Про Мирона ходила куча легенд. Его имя в нашем посёлке вызывало уважение у всех, кто с ним был знаком, и дичайший страх у тех, кого им пугали. Егор учился с Мироненко в параллельных классах. Они были знакомы, но не дружили. Егор его не боялся, просто принципиально избегал общения с ним. Но я слышал, что Мирон о Егоре был хорошего мнения и уважал его. Я даже видел один раз, как они пожали друг другу руки при встрече и о чем-то разговаривали. Мирон был очень мстительный, никому никогда ничего не прощал. Однажды он услышал, что кто-то с Первомайки хвалился что накостылял ему в драке «один на один». Мирон «пересчитал рёбра» каждому от кого это сплетня дошла до его уха и нашёл хвастуна. Его насильно затащили машину и привезли на поляну, где стояло человек пятнадцать, которые слышали его байку и устроил ему при всех драку «один на один». Он измолотил его так, что кровью была забрызгана вся поляна. Его довезли в бессознательном состоянии до скорой и выгрузили, как мешок возле ступеней. Я никогда не был участником этой «вечной войны» между районами, но и нарываться на неприятности не хотел, поэтому свободное время проводил в райцентре, где днём было безопасно и намного интересней чем у нас в посёлке. Если денег на кинотеатр не было, я шатался по магазинам. Первый на моём пути был конечно же букинистический, если я находил интересную книгу, засовывал ее поглубже во второй ряд полки в надежде, что ее не купят пока у меня не появятся деньги. Потом заходил в универмаг, в отдел комиссионки, где рассматривал новые двухкассетные магнитофоны, которые поступили в продажу. Донимал вопросами продавца, как перезаписывать с магнитофоном на магнитофон, как записать звук с телевизора, как записать с кассеты на кассету. Вскоре продавцы стали игнорировать мои вопросы, а иногда попросту указывали на выход. Но главным пунктом моего маршрута была студия звукозаписи в кинотеатре Октябрь, куда можно было принести свою магнитофонную кассету и заказать по каталогу любую запись западных исполнителей. Так я открыл для себя электронную музыку. Группы Yello и Depeche Mode стали моими кумирами. Через месяц у меня была вся их дискография. Услышав любую композицию, я мог сказать из какого она альбома и какая по счёту.

Когда не было денег ехать в райцентр, я заходил на территорию детского сада и пробирался в маленький сарайчик, в котором хранилось всякое барахло. Сидя на дырявом ведре я читал, поглядывая на часы, когда можно было без опасений вернуться домой и сказать, что один урок отменили. Такое времяпровождение продолжалось недолго, меня застукали воспиталки. Они вломились в эту сараюшку, как будто это была облава на бандитскую малину. Не знаю, что они ожидали обнаружить, но подросток, сидящий на старом ведре с книгой Виктора Гюго их сильно разочаровал. Всё закончилось угрозами «смотри в милицию сдам» и больше я там не появлялся. Нужно было искать другое пристанище. Но моя вольная жизнь не могла продолжаться вечно. Классуха была противной тёткой. Я думал, что она забыла три своих вызова моих родителей в школу, но она не забыла. Она не слушала мои отговорки и ярко-красной ручкой написала в дневнике «прошу родителей срочно явиться в школу», а на словах прибавила: «их уже год не было в школе! слышишь меня Курехин? Год! Они вообще знают что-нибудь о твоей успеваемости? Чтобы в среду в восемнадцать часов они пожаловали ко мне в гости, а не то вечером в девятнадцать часов я приду в гости к вам». Это был приговор! Я не знал, что делать. Целый год моих прогулов хватит на два тяжёлых, неприятных вечера выяснения всех обстоятельств с моим отцом и гарантированная порка, несмотря на мой возраст. Отец был убеждён, что лучше один раз выпороть, чем десятки раз проводить какие-то беседы, как это делала мама.

– Ну а чего ты боишься? – спросил Егор, когда я ему пожаловался на классуху, – Нужно просто что-то придумать!

– А что тут придумать? Или они в шесть вечера или она у нас в семь.

–Давай-ка вот что сделаем! Иди спокойно в школу, а в шесть вечера приду я и мы всё с ней решим.

– Ты что с ума сошёл? Она же требует родителей!

– Ну мало ли какие обстоятельства в семье? Она же меня не видела! Я тебя как-никак на одиннадцать лет старше!

– На десять с половиной.

– Ну допустим на десять с половиной. Скажем, что отец увидел приглашение в дневнике, и уполномочил меня от всей семьи, как старшего брата, во всем разобраться и ему доложить.

– Егор ты гений!

– С тебя бутылка пива!

– Во-первых, у меня всего 15 копеек, а во-вторых ты ещё не сходил! Если всё обойдётся будет тебе пиво!

Вечером я сидел и ёрзал на скамейке во дворе перед школой. Показалась фигура импозантного мужчины в костюме, в галстуке, лакированных туфлях и букетом цветов. Это был Егор- он был неузнаваем.

– Ты где цветы взял? – ошарашенный видом брата спросил я.

– Тетю Галю-соседку пощипал. Ну что пойдём? – спросил он, поправляя галстук. Мы вошли в кабинет биологии, там сидела классуха и проверяла тетрадки.

–Добрый вечер Людмила Ярославовна! – форсировал ее недоумение Егор, – Я старший брат Павла, меня зовут Егор. Мы с родителями видели ваше приглашение, но к сожалению родители сегодня в ночную смену и поэтому они уполномочили меня выяснить всё, что происходит с успеваемостью Павла. Но перед началом разговора, примите этот букет в знак благодарности и признательности за вашу работу.

Уверенность Егора и его блестящий внешний вид произвели неизгладимое впечатление на классуху, и с букетом он попал в десятку.

–Присаживайтесь, – оторопев сказала она, принимая букет. Егор сел за парту напротив её стола.

– Что у Павла с успеваемостью Людмила Ярославовна? – Егор первым начал разговор. Он достал из внутреннего кармана блокнот, ручку и приготовился записывать. Это был последний штрих, который убедил классуху, что он достойная замена родителей. Настал ее звездный час. Мстительный плач Ярославны поведал о том, что у меня огромное количество прогулов, плохая успеваемость по химии, физики и алгебре. По ее предмету, биологии, у меня тройка с натяжкой. Во всем виновата моя лень и катастрофическое нежелание участвовать в жизни класса. К тому же меня несколько раз видели в райцентре в учебные дни. Единственный просвет – это история, русский язык и литература. Но эти успехи у меня появились только недавно. В этом году все оценки идут в аттестат и поэтому, она просила родителей уделить самое пристальное внимание, прежде всего посещаемости и отношению к проблемным предметам. Егор всё время что-то писал в блокноте, поддакивал Ярославне и начал строго поглядывать на меня. В этом образе он нравился мне всё меньше и меньше. У меня начало сосать под ложечкой, когда Егор закрыл блокнот и грозным тоном медленно и отчётливо стал говорить.

– Ну что ж, мне картина понятна! Я прямо сейчас иду на работу к нашему отцу и расскажу ему про всю эту вакханалию, которая происходит в учёбе Павла. Поверьте, Людмила Ярославовна, мы примем самые жёсткие меры, чтобы исправить данную ситуацию. Если вы не против, я буду заходить к вам для того, чтобы узнать, как продвигается его успеваемость.

– Да конечно, приходите пожалуйста! Я буду очень рада! Спасибо вам, что вы пришли! Я надеюсь мы общими усилиями исправим ситуацию с оценками Павла, хотелось бы, чтобы в аттестате было минимальное количество троек.

–Всего доброго! Очень рад был с вами познакомиться, – Егор повернулся ко мне и грозно произнес, – У нас сейчас будет серьёзный обстоятельный разговор!

– Взаимно! – ответила классуха и язвительно добавила, -до свидания Павел!

– До свидания, – пролепетал я и на ватных ногах направился к выходу.

Я шёл впереди Егора через двор школы и боялся произнести хоть слово. Неужели он сдаст меня родителям? Целый год прогулов и куча двоек –я даже боялся представить реакцию родителей. Всё равно с его стороны это будет подло! Мы тихо шли и как только вышли за двор школы я услышал позади себя истерический смех. Я обернулся и увидел, как Егор ухохатывается.

– Да брат, обосрался ты основательно я смотрю, -сквозь смех выдавил из себя Егор.

–Так ты, что несерьезно все сказал? Ты не сдашь меня отцу? – не верил я своему счастью.

– Ты дурак? Ты забыл, что я в ТЮЗе играл когда-то? Ну как? Форму не потерял еще?

Фух! – громко выдохнул я, как будто Эверест и Джомолунгма свалились с моих плеч и вместе с Егором я стал смеяться всё громче и громче.

Серьёзный, обстоятельный разговор, – попытался я скопировать интонацию Егора, но из-за смеха у меня не получалось.

Мы вдоволь насмеялись и шли домой в приподнятом настроении.

– Я смотрю ты вечера проводишь как-то однообразно -то книги, то кинотеатр. На свиданки когда будешь бегать? – спросил Егор.

–Не с кем пока бегать на свиданки.

– Ну а девчонка есть, которая тебе нравится?

–Девчонка…– произнес я и запнулся. Назвать Ларису девчонкой язык не поворачивается. Вот как рассказать Егору, что нравится мне только Лариса? Можно ли открыть ему эту сокровенную тайну?

– Девчонки не нравятся, – тихо произнёс я.

– Опа! Вот это поворот! Ты не зачитался там братишка? Погоди, а кто нравится? – озорно продолжал допрос Егор.

– Учительница новая, по литературе.

– Ничего себе! И сколько ей лет?

– Она только после института, молодая, двадцать с хвостиком.

– Дааа, вот это ты попал! – голос Егора стал серьезным, – и что сильно нравится?

– Сильно…– тихо произнес я. И в этом слове была вся моя боль, безвыходность, тоска уживающиеся с очарованием и тихим счастьем. И Егор кажется это понял.

– Она знает об этом? Ты ей пробовал сказать о том, что чувствуешь?

– Как я об этом ей скажу? Она же учительница. Это школа, а вдруг у нее проблемы будут. Ученик втюрился в учительницу. Вдруг ее за это уволят! Или она вообще уедет! – выпалил я все свои переживания, которые разрывали мне сердце.

– Да брат…– лицо Егора стало хмурым. Всю оставшуюся дорогу до дома мы шли и молчали. На подходе к дому Егор остановился, посмотрел мне глаза и сказал: Брат! То, что с тобой происходит это серьёзно! Это первая любовь! Такое не забудется никогда, даже старым на свалке будешь об этом вспоминать! Постарайся просто это пережить с честью. Даже если она тебе не достанется, если нет возможности сказать ей о том, что ты её любишь- сохрани это в своём сердце и никому не рассказывай, чтобы никто к этому не притрагивался грязным языком. Пусть это будет твоё сокровенное!

Мне хотелось заплакать, я понял, как я сильно люблю Егора! Я думал, что никому в жизни не смогу об этом рассказать, боялся, что никто меня не поймёт. Егор сказал такие правильные слова, которые мне очень были нужны.

– Спасибо тебе Егор!