Грязная Земля. Том 1

Алиса остался одна в чернильной пустоте.

Впервые за всё время этого сна Алиса испытала приступ паники и ощутила, что она начинает задыхаться. Она вдруг осознала гигантский масштаб пространства, его гигантскую пустоту и своё одиночество в космосе. Ей стало страшно, что она останется здесь навеки – бесплотный дух в чернильной пустоте.

Изо всех сил она пожелала снова вернуться на дерево. Напрягла все свои бесплотные силы и полетела, полетела…

Сначала ничего не происходило. Дерево внешне так и оставалось “впереди”, улетая от Алисы. Паника опять коснулась её и она забарахталась в пустоте.

В отчаянии она стиснула свою бесплотную сущность и захотела ускориться, стать быстрее, стать лучом света.

И поняла, что догоняет дерево. Выдохнула вакуум с облегчением – и решительно пошла на обгон. Надо посмотреть и с другой стороны!

Тогда и в хвосте не останешься.

Алиса изо всех несуществующих сил старалась обогнать дерево. Она уже не особо интересовалась происходящим на стволе – благо, там было пусто и скучно. Она нацелилась на крону и подталкивала себя изнутри, пристально вглядываясь в ветви с той стороны.

Вскоре она достигла ветвей. Там пространство также мерцало, дрожало и изгибалось – и Алиса даже не стала приближаться к нему. В остальном – этот край древа и правда почти не отличался от того края.

Алиса покружила вокруг кроны на безопасном расстоянии. Больше ничего интересного не происходило. Алиса начала скучать. Для развлечения она начала подлетать ближе и дальше к искажению и постепенно поняла, что центр того не прямо среди ветвей – а впереди, словно в точке фокуса конструкции, образованной ветвями. Интересно…

Это означало, что под искажение можно занырнуть и посмотреть ветви поближе! Алиса прижалась к одной из ветвей, снова ощутив переключение сознания – только что она парила над деревом и вот вдруг словно идёт по широкому мосту. Она скользнула вдоль гигантской ветви к её основанию, в долину, огромную впадину между ветвей. Прилетев туда, Алиса опять разочаровалась – ничего нового. Серо-белая неровная поверхность, окаменевшая кора гигантских масштабов. Вблизи кажется просто скалистой землёй. Разве что, вид отсюда снова был поинтереснее – искажение было прямо над макушкой и красные звёзды снова заплясали вокруг. Фееричное зрелище…

Насмотревшись на это, Алиса принялась бродить по впадине. Чуть покружив, она поняла, что неровности в центре впадины ей что-то напоминают. К сожалению, при этом нереальном освещении тени и полутона почти отсутствовали, а без них рассмотреть неровности было практически нереально.

А потом скала под её ногами почти неощутимо дрогнула. Алиса замерла. Почудилось?

Нет, вот каменистая мегадревесина дрогнула ещё раз.

А потом ещё… И ещё. Дрожь стала мерной и ритмичной… Словно биение сердца.

И, едва Алиса осознала это – неровности под ней дёрнулись. Алиса прыгнула вверх, прямо навстречу искажению – но сразу остановилась, ощутив неприятное воздействие. Теперь она наблюдала за движением с небольшой высоты. Из впадины словно что-то росло. Выпуклости тянулись вверх, вогнутости опадали в глубину, застывая глубокими чёрными ямами и трещинами. И теперь, с небольшой высоты, она вдруг сообразила, что ей напоминает это нагромождение неровностей.

Лицо! Лицо на коре гигантского космического древа. Огромное человеческое лицо, с тёмными трещинами закрытых глаз и сомкнутого рта. Лицо было неподвижно, и Алиса подлетела чуть ближе.

Веки дрогнули, и распахнулись чёрными бездонными провалами. Алиса машинально отметила, что теперь освещение работает как надо – в безвоздушной среде тень должна быть чёрной, без полутонов. Тем более странным было ощущение, что тёмные глаза сдвинулись, словно фокусируясь на Алисе.

Алиса ощутила чужое недоумение, а потом интерес. Почувствовала озноб, а затем волну холодного внимания.

Распахнулся огромный чёрный рот – и издал невероятный, неслышимый анти-крик. Ведь крик – это движение звуковой волны изо рта, а этот рот втягивал всё вокруг в себя, порождая волну, искажая пространство – подобно тому искажению, что пульсировало между ветвей над Алисой.

Алиса ощутила, что её затягивает в чёрный провал, забарахталась, задергалась. Она попыталась прыгнуть вверх, но сила была слишком велика. К счастью, Алиса вспомнила, что ей как-то говорил отец на пляже в Индии.

“Если попадаешь в водоворот – у тебя не хватит сил вынырнуть. Не борись, а нырни в него, и в самом низу он рассеется, а ты сможешь вынырнуть сбоку”.

“Если тебя уносит течением в море – не борись, у тебя не хватит сил его перебороть. Плыви перпендикулярно – рядом наверняка спокойная вода”.

Алиса прыгнула вниз – прямо в ревущий чёрный провал. Её бесплотная сущность ускорилась – и тогда Алиса прыгнула вбок.

Она ощутила удар о землю рядом со ртом – и скатилась вниз с лица-горы. Чудовищное нечто зашевелилось из стороны в сторону, ища её – а Алиса рванулась в сторону от лица, пытаясь сбежать между ветвями.

Однако ветви тоже начали оживать.

Окаменевшая кора задвигалась и из её трещин появились живые корни – а может быть – щупальца. Но не это было самым пугающим. Каждый корень был увенчан торсом гуманоида – то есть, человекообразного с двумя руками и головой. Их черты были грубыми, словно принадлежали деревянным куклам. Или нет – куклы подразумевают обработку. Здесь каждый из них был словно бы древесным стволом, случайно принявшим форму гуманоида. Словно та необработанная Галатея, которую пытался найти в камне Пигмалион.

Корни – или щупальца бросились наперерез Алисе, ограничивая её движение, заставляя её остановиться и бежать в другую сторону. Она метнулась туда, сюда, но с каждой стороны появлялась фигура, останавливающая её. Они были разными – мужскими, женскими, даже полузвериными – но все они двигались вместе, подчиняясь одной цели. Приказу гигантского лица, которое беспокойно и безостановочно ворочалось, втягивая в себя искажающую волну.

Алиса поняла, что выхода нету. Она внутренне сжалась и прыгнула вверх – прямо в искажающее пространство. Её затрясло.

Человеческие щупальца бросились за ней, но остановились, когда Алиса попала в искажение в фокусе ветвей. Гигантское лицо прекратило свой анти-крик и остановилось – словно внимательно наблюдая за смертью странной мошки.

Алиса ощутила, что её рвёт в разные стороны подобие броуновского движения. Что её сущность стремится разорваться в клочья и развеяться в бесконечности космоса. Усилием воли она продержалась секунду, ощущая, как иссякает её внутренняя энергия и колеблются мысли, превращаясь в безумный хаос.

Затем она почувствовала в безумных колебаниях пространства одну единственную прямую упорядоченную нить, направленную вдоль оси дерева. В бесконечность, полную красных звёзд.

Из последних сил Алиса превратила себя в тугой лук. Она растянула себя, словно тетиву – и выстрелила собой, словно стрелой. Выстрелила последней искоркой своего сознания, оставляя позади почти всю себя.

Её разум стал бесконечной суперструной, растянувшейся сквозь бесконечное пространство Вселенной. Она увидела миллиарды триллионов звёздных струн.

А потом в краткой вспышке увидела Солнце, потом сразу же Землю – и ударилась о неё.

Алиса открыла глаза.

Кирилл и два бита

Кирилл бежал изо всех сил. Объемистая сумка мешалась за спиной. Он решил, что не будет забегать домой и проверять, вернулась ли Таня. Непохоже, что она собиралась его послушать.

Он же ей не отец!

Хорошо, что он натренировал дыхалку, и бежать ему легко и приятно – не то, что ботанам Лёшику или Пете. Плохо, что он сегодня уже набегался, ноги гудят, а дыхалка сбита. Но это ничего. Зато пробежался – и, считай, перед дракой размялся.

Кирилл издал полузадушенный смешок.

…Хотя, Петя сегодня на снайпере крутился, как волчок. Ловко прыгал, Кирилл такого от него не ожидал. Его бы Вадику как спарринг-партнера, чтобы по рингу мельтешить… Только вот руки у Пети слабые, а в одной защите бой не выиграть. И дыхалка дырявая… Долго не побегает. Вадик его в угол зажмёт и будет с наслаждением лупцевать.

Все двадцать минут бега Кирилл развлекал себя отвлечёнными мыслями – пока не сообразил, что он на нужной улице, и нужный дом уже рядом. Тогда замедлился – но не остановился, а просто пошёл быстрым шагом. Сердце работало часто, но ровно, как исправный авиамотор. И теперь надо дать этому авиамотору неторопливо приземлиться, чтобы снизить скорость постепенно. А иначе – будет вместо мягкой посадки авария. Поэтому последние метров сто Кирилл прошёл шагом, всё замедляясь.

Вот и нужный подъезд. Это Кирилл понял даже без таблички с диапазоном квартир – просто услышал музыку. И как тут до сих пор участкового не вызвали? Хотя, понятно как – скамеек около этого дома не было. А значит, не было и бдительных старушек, которые бы сразу заклеймили наркоманов и позвонили в милицию. Ну а не такие резкие соседи музыку могут и до десяти терпеть, и до двенадцати.

Но Кирилл терпеть и ждать не собирался. Он набрал код в домофоне. Подождал несколько гудков. Не дождался, вызов сбросился. Кирилл ощутил, как натягиваются нервы. Неужели он ошибся адресом? Или хуже того – адресом он не ошибся, но на вечеринке все уже пьяны в хлам и открывать не собираются?

Набрал ещё раз. В этот раз ему ответил ломкий юношеский басок:

– Чо?

– Приветик, меня Вика позвала, – напряженно сказал Кирилл, изобразив улыбку на лице.

Он слышал где-то, что с улыбкой и голос звучит добрее. Вот поэтому певцов, танцоров и прочих актёров и заставляют улыбаться, как клоунов.

– Забегай, – ответил басок и запиликал сигнал входа, а басок заорал. – Виииик!