Рассказы

Рассказы
Юрий Павлович Казаков

В сборник вошли детские рассказы Ю. П Казакова.

Юрий Павлович Казаков

Рассказы

© Текст, Казаков Ю. П., насл., 2012

© Ил., Устинов Н. А., 2012

© ООО «Издательство Астрель», 2012

Глупый Чик

Жил-был один воробей по имени Чик. Но это просто так говорится, что один. На самом деле воробьев в нашей деревне было душ тридцать, а может, и больше. Кто их там будет считать!

После длинной зимней ночи деревня просыпается: вот кто-то пошел за дровами, заскрипел дверью сарая, потом залаяла собачонка в своей конуре. Для людей наступило утро, а звезды светят еще по-ночному, и воробьи спят по чердакам, тесно прижавшись друг к другу.

И только когда звезды погаснут и порозовеет небо на востоке, воробьи вылетают со своих чердаков и собираются все вместе на каком-нибудь голом кусте сирени.

– Брррр! – кричит кто-нибудь и взъерошивает перья. – Ну и холодина! Ну и мороз!

– Бррр! Справедливо сказано! Мороз! – подхватывают остальные, и клубочки пара вылетают при этом у них из клювов. – Даже глаза мерзнут!

– Братцы! – пищит один воробей. – Ну и сон мне приснился!

– Какой? Расскажи скорей!

– Будто сижу я возле горячей трубы.

– Ах, замечательно! – дружно вскрикивают остальные.

– Да! Возле трубы… А передо мной полное корыто зерна! И вот я клюю, клюю…

– И мне такой сон приснился! – кричит кто-нибудь.

– И мне!

– И мне!

Всем воробьям в жестокие зимы снятся одинаковые сны.

Потом старый воробей спрашивает:

– Ну? Куда мы сегодня летим?

Какой шум тогда поднимается на сиреневом кусте! Одни пищат, что надо лететь к булочной, другие зовут к столовой, третьи – на станцию, где одна старушка торгует семечками…

– Ладно, – решает старый воробей. – Летим во все концы. Если кто найдет что-нибудь стоящее, пусть зовет остальных.

И все разлетаются, зорко глядят вниз, на дороги, на остановки автобуса, на платформу, на задний двор столовой. И когда кто-нибудь увидит рассыпанные зерна или корки хлеба, он тут же взвивается к небесам и вопит во весь голос:

– Братцы! Ко мне!

Мигом слетаются к нему воробьи, и каждый старается перекричать других:

– Молодец, чик-чиририк!

И так они перелетают шумными стайками целый день, пока темнота не загонит их опять по чердакам.

Так вот, жил-был среди наших воробьев Чик. Родился он прошлым летом, и сперва его кормили папа с мамой, а потом он и сам стал летать и клевать все, что попадется: червяков, гусениц, зерно на дорогах, семечки на базаре, и думал, что всегда будет много корма, и страшно удивился, когда настала зима и все вкусные вещи исчезли под снегом.

Это был глупый воробей, хотя про себя он думал, конечно, что умней его нет никого на свете. Он был молоденький воробей, ничем замечательным себя еще не проявил, а просто летел туда, куда все летели, клевал то, что находили другие, и так же, как все, по утрам зевал, взъерошивался и говорил:

– Братцы! Ну и мороз!

Но однажды утром наш Чик вдруг взял и подумал: «Дай-ка и я куда-нибудь сам слетаю. Если найду что-нибудь, позову всех. И все станут кричать: «Молодец, Чик! Какой ты умный!»

Взял и полетел куда глаза глядят. Летал он, летал, глядел, глядел – нигде ничего не видно. Замерз Чик, продрог и хотел уж поворачивать назад, как вдруг увидел такое, что у него дух захватило, и он вынужден был присесть на веточку отдышаться и опомниться от удивления.

Недалеко от нашей деревни в лесу стоял небольшой деревянный дом. Жили в нем только летом, а зимой он стоял пустой, снег так его засыпал, что и трубы не было видно. Все птицы в округе знали, что зимой дом пустует, и никто поэтому туда не летал.

Но в эту зиму в доме поселились люди. По утрам из трубы весело валил дым, а вечерами уютно светились окошки.

Люди знали, как холодно и голодно зимой птицам, и поэтому сразу же сделали кормушку и насыпали туда всякой всячины. Но проходили дни, а к кормушке никто не прилетал. Ведь птицы не знали, что тут их ждет корм.

Скучно стало людям слушать по ночам мышиную возню, пришли они к нам в деревню, выпросили в одной избе котенка, принесли домой и назвали Васькой. Васька был беленький, пушистый, днем играл, а вечерами пугал мышей или, сидя возле печки, громко мурлыкал от удовольствия, будто маленький моторчик: фрррррр, фрррррр, фрррррр…

Вот к этому-то дому и подлетел случайно наш Чик. Опомнившись от удивления, он сел на край кормушки и поглядел на корм сперва одним глазом, потом другим, а потом уж сразу обоими.

Чего тут только не было! Обычно птичьи кормушки называют лесными столовыми. Но это была не столовая, а целое кафе. Люди насыпали в кормушку овсяных хлопьев, пшена, конопли, льняного семени, семян сосны и елки, гречневой каши, хлебных крошек и даже колбасы, нарезанной тоненькими, как червячки, дольками!

Если бы у воробьев были слюни, то у Чика наверняка потекли бы слюнки – так аппетитно все это выглядело.

Сначала Чик хотел сразу лететь за друзьями. Но он так ослаб и был такой голодный, что подумал: «Я сперва сам поем. Совсем немножко… А потом уж полечу!» – и принялся клевать.

Чик попробовал всего понемногу. Все было очень вкусно, но вкусней всего была колбаса. И он навалился на колбасу. Через полчаса Чик почувствовал, что просто уже не может лететь.

Тогда он сел на край кормушки и закрыл глаза. «Это я нашел, – думал он. – Мне и одному тут хорошо. А то позови всех сюда – сразу всё съедят! А одному мне тут на целую зиму хватит».

От еды ему стало тепло, он взъерошился, стал похож на серый шарик, втянул в плечи голову и решил: «Не стану я их звать. Пускай лучше буду один я сыт».

Решив так, Чик тут же забыл, как его самого звали друзья, когда что-нибудь находили, забыл, совсем успокоился и даже вздремнул немножко. А проснувшись, опять принялся за еду.

Люди заметили Чика и обрадовались.

– Теперь нужно ждать других воробьев, – говорили они. – Он их приведет.