Не только силой оружия и количеством войск

В приказе наркома обороны о создании Академии Генерального штаба предписывалось командующим войсками военных округов и начальниками главных и центральных управлений НКО подобрать кандидатов на учебу из числа лучших командиров, окончивших одну из военных академий, отлично проявивших себя на практической работе. И, надо отметить, что 138 командиров первого набора были действительно лучшими из лучших. Это, комбриги Л.А. Говоров, П.А. Курочкин, Г.К. Маландин; полковники А.И. Антонов, И.Х. Баграмян, А.М. Василевский, Н.Ф. Ватутин, А.И. Гастилович, М.В. Захаров, В.В. Курасов, А.П. Покровский, К.Ф. Скоробогаткин, А.В. Сухомлин, С.Г. Трофименко, Н.И. Четвериков, А.И. Шимонаев; майоры М.И. Казаков, Л.М. Сандалов. Почти все они через несколько лет, в годы Великой Отечественной войны, будут командовать армиями, фронтами, руководить крупнейшими штабами, станут прославленными полководцами и военачальниками.

В 1938 году при Военной академии им. М.В. Фрунзе образуется штабная школа на 800 человек со сроком обучения один год. Кроме того, в это же время формируется ряд специальных штабных школ и курсов. К началу Великой Отечественной войны увеличивается число военных академий (с 14 до 19).

Однако следует заметить, что практика проведения командно-штабных учений и маневров в войсках предвоенных лет, на которых общевойсковые командиры и штабы учились управлению войсками, отставала от требований современной войны. Анализируя эту практику, начальник войск связи округа П.М. Курочкин вспоминал, как решались тогда вопросы организации связи в оперативных звеньях управления. «Трудностей почти не было. Связь в районе учений и маневров подготавливалась всегда заблаговременно, за 2–3 недели. Для ее обеспечения на маневрах, проводимых в каком-либо военном округе, собирались многие соответствующие части из других военных округов. Широко применялась общегосударственная связь. Все подготовленные средства и объекты использовались только для оперативного управления войсками. Что же касается связи, необходимой для управления противовоздушной обороной, военно-воздушными силами, тылом, то она или не учитывалась вовсе, или ее организация изучалась на специальных занятиях, на которых вопросы обеспечения ею для оперативного руководства не разбирались, то есть опять создавались благоприятные условия. При таких условиях командиры и штабы свыклись с тем, что организация связи не представляет никаких трудностей: в их распоряжении всегда будет связь, и не какая-нибудь, а именно проводная.

Не эта ли создаваемая в мирное время видимость благополучия в обеспечении связью привела к тому, что общевойсковые командиры и штабы пренебрегали трудностями в ее организации, встречавшимися на каждом шагу с самого начала войны? Не по этой ли причине недооценивалась роль радиосвязи? Не являлось ли это одной из причин, приводивших к большим затруднениям в руководстве войсками, а часто и к полной потере управления»[54 - Курочкин П.М. Основные причины недостаточно устойчивой работы связи в начальный период войны (Публикация А.П. Жарского) // Военно-исторический журнал. 2008. № 7. С. 49.].

Зададимся вопросом, от кого зависело качество подготовки и проведения учений в Красной Армии? Безусловно, в первую очередь, от наркома обороны, начальника Генерального штаба и командующих войсками военных округов. Руководство страны делало все, чтобы Красная Армия имела современное вооружение и технику, а как их применять – это дело военных.

Наряду с вышеизложенными недостатками надо отметить, что положительным в подготовке будущих руководящих военных кадров являлось привлечение преподавательского состава и слушателей академий к работе в штабах фронтов (армий), принимающих участие в боевых действиях. Так, преподаватели и слушатели академий принимали активное участие в операциях по освобождению Западной Украины, Западной Белоруссии и в Советско-финляндской войне. Генерал армии С.М. Штеменко вспоминал, что после возвращения в академию из освободительного похода в Западную Украину «проучились мы еще несколько месяцев, и снова вызов в Генштаб. Началась Советско-финляндская война.

Большую группу слушателей академии взяли на усиление Оперативного управления Генерального штаба. В их числе оказался и я.

В нашу задачу входило собирать данные по обстановке, анализировать их, вести карты боевых действий, составлять оперативные сводки, передавать в войска различные директивы и распоряжения. Короче, мы приобщались к оперативной работе во всей ее широте и многообразии…

Так как работа велась непрерывно, все мы были разбиты на две смены. Смена работала круглые сутки. Сменялись в 19.00 и сразу шли спать…

Весь следующий день, как правило, занимались в академии, а вечером опять на сутки заступали дежурить в Генштабе»[55 - Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. В дни огорчений и побед. Кн. 1. – М.: Вече, 2014. С. 16–17.].

Вот еще примеры. В начале января 1940 года для улучшения руководства войсками на Карельском перешейке был образован Северо-Западный фронт под командованием С.К. Тимошенко. Начальником артиллерии фронта был назначен начальник Артиллерийской академии комкор А.К. Сивков. Вместе с начальником академии на фронт выехала группа из 8 преподавателей и 25 слушателей. Начальником штаба артиллерии 7-й армии был назначен старший преподаватель кафедры тактики комбриг Л.А. Говоров.

Чтобы подготовить войска к завершающей операции по прорыву «линии Маннергейма» и дать им подробные указания о том, как надо действовать в непривычных им условиях, а также с целью использования уже накопленного опыта боевых действий и передачи его войскам командующий Северо-Западным фронтом С.К. Тимошенко приказал создать группу командиров штаба и управлений фронта под руководством заместителя начальника штаба фронта командарма 2 ранга В.М. Злобина. Эта группа, в которую вошел и начальник артиллерии фронта комкор А.К. Сивков, должна была разработать подробную инструкцию по прорыву укрепрайона противника. Результатом данной работы стала подробнейшая инструкция, которая была разослана в войска.

Начальник артиллерии фронта комкор А.К. Сивков для подготовки раздела инструкции по применению артиллерии привлек группу преподавателей и слушателей артиллерийской академии, работавших в штабе артиллерии фронта. Преподавателями и слушателями академии был разработан новый метод применения артиллерии. Сущность этого метода состояла в следующем. На узком участке прорыва скрытно сосредоточивается большая масса артиллерии, способная разрушить оборону противника. Перед наступлением проводиться мощная артиллерийская подготовка на всю глубину обороны противника. Под прикрытием огня артиллерии для разрушения особо прочных дотов выдвигаются на прямую наводку орудия крупного калибра (152 и 203-мм). Для воздействия по объектам глубокого тыла привлекаются дивизионы тяжелой артиллерии и батареи дальнобойных орудий на железнодорожных установках. Для корректирования огня дальнобойной артиллерии используется авиация. Атака пехоты и танков осуществляется за «огневым валом» артиллерии[56 - Военная артиллерийская академия (1820–1995 гг.). Исторический очерк. СПб.: ВАА, 1995. С. 87–88.].

На основе инструкции в войсках была проведена большая и кропотливая работа по подготовке прорыва «линии Маннергейма». 11 февраля 1940 года под мощными ударами нашей артиллерии началось наступление, а 13 марта военные действия прекратились.

За образцовое выполнение боевых заданий все преподаватели и слушатели академии, принимавшие участие в боевых действиях, были награждены орденами и медалями, а слушателю академии полковнику М.П. Кутейникову было присвоено воинское звание генерал-майор артиллерии и звание Героя Советского Союза.

Преподаватели и слушатели артиллерийской академии, участвовавшие в боях, провели значительную работу по анализу и обобщению опыта прошедшей войны. В 1940 года в академии были проведены две конференции: в марте II научно-техническая, в мае III военно-научная. Основным докладчиком на III конференции был комдив Л.А. Говоров. Его доклад на тему «Основные вопросы боевого применения артиллерии при прорыве по опыту Карельской операции» привлек внимание всех ученых академии[57 - Военная артиллерийская академия (1820–1995 гг.). Исторический очерк. Спб.: ВАА, 1995. С. 88.].

После Советско-финляндской войны слушатели Академии Генштаба также вернулись к учебе. «На академии, – вспоминал С.М. Штеменко, – заметно стали сказываться выводы, сделанные высшим командованием из опыта только что закончившейся войны. Была значительно поднята дисциплина. Из учебного процесса изымалось все отжившее, устаревшее. Особый упор делался на полевую выучку, на разработку сложных форм операции и боя, умение организовывать взаимодействие войск. Воспитательная работа перестраивалась таким образом, чтобы формировать командиров, готовых к любым испытаниям»[58 - Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. В дни огорчений и побед. Кн. 1. – М.: Вече, 2014. С. 18.].

Тем не менее, Советско-финляндская война вскрыла многие недостатки высшего военного руководства в подготовке Красной Армии и слабую обученность командного состава оперативного и тактического звеньев управлять войсками в сложных условиях боевой обстановки.

После окончания войны было проведено совещание при ЦК ВКП(б) начальствующего состава по сбору опыта боевых действий против Финляндии 14–17 апреля 1940 года. На этом совещании была дана не только объективная оценка состояния Вооруженных Сил СССР, но и определены направления развития военного искусства и обучения командного состава.

На совещании активно обсуждался вопрос изучения опыта не только Советско-финляндской войны, но и войн, развязанных Германией против европейских стран. Необходимых материалов по изучению опыта ведения как наступательных, так и оборонительных операций в современных войнах было более чем достаточно. Однако иностранные военные журналы, а также ежедневно выпускаемый за границей бюллетень иностранных военных известий, не могли изучаться командным составом по причине присутствия в этой литературе «всякой клеветы о Красной Армии». Кроме того, почти вся литература об иностранных армиях была секретной, что в какой-то степени затрудняло изучение ее командным составом. Так, начальник 5-го управления Красной Армии[59 - В соответствии с приказом НКО СССР от 26 июля 1940 года 5-е управление было переименовано в Разведывательное управление и включено в состав Генерального штаба Красной Армии.] Проскуров, в своем докладе на совещании проинформировал, как в Красной Армии изучают военную литературу: «С литературой 5-го управления знакомятся только отдельные командиры центральных управлений, отдельные руководящие работники штаба и лишь отдельные работники низового аппарата. Некоторые издания лежат по 3–5 месяцев в сейфе, что лишает возможности знакомить с этой литературой необходимый круг командиров. Они такую литературу, как боевой устав Франции, состояние войск и т. д., не говоря о литературе, имеющей косвенное отношение, не читают.

…В Главном управлении ВВС не читается литература 5-го управления, в том числе и чисто авиационная. Например, опыт применения ВВС немцами в период польской кампании, устав ВВС Франции, устав ВВС немцев и т. д.

Начальник штаба ВВС даже не видел всей литературы, она хранится у какого-то второстепенного лица и не докладывается.

Начальники отделов, люди которые должны учитывать в своей работе все иностранные новинки, как правило, также литературу не читают.

…Артиллерийское управление, начальники отделов не читают разведывательных сводок по иностранной технике. Эти сводки после ознакомления с ними начальников информационных отделов Управление направляет в секретную библиотеку. В секретной библиотеке эти книги лежат без всякого движения. Такие книги, как «Артиллерия германской армии», «Французская армия» и другие читало всего четыре человека.

…из 50 переведенных статей в Артиллерийском управлении прочитано только 7 статей двумя лицами. Эти статьи без всяких грифов, несекретные»[60 - Тайны и уроки зимней войны, 1939–1940. СПб.: «Полигон», 2002. С. 497–499.].

Следует отметить, что, в связи с этим, И.В. Сталин дал жесткие и довольно дельные указания, как улучшить положение дел в этом вопросе. При этом он обрушился с критикой на редакцию газеты «Красная Звезда», обратив внимание на то, что газета занимается в основном обсуждением поведения командного состава в быту, а это должно занимать десятое место, «главное – надо учить наших людей военному делу»[61 - Тайны и уроки зимней войны, 1939–1940. СПб.: «Полигон», 2002. С. 497.]. Газета должна быть военной, а не военно-бытовой и т. д. Во время доклада Б.М. Шапошникова, Сталин обратил внимание участников совещания на отсутствие творческого обмена в среде командного состава: «Военная мысль не работает, нет журналов. У нас не бывает встреч, где люди могли бы совершенно свободно, не боясь, что их обвинят, выступать со своей точкой зрения, высказать свои мысли, чтобы военная мысль заработала, а также, чтобы выводы игр (командно-штабных военных игр. – Ю.Р.) стали достоянием широких масс»[62 - Тайны и уроки зимней войны, 1939–1940. СПб.: «Полигон», 2002. С. 489.].

Уроки, которые И.В. Сталин решил извлечь из опыта Советско-финляндской войны, убедительно свидетельствовали о том, что он взял курс на коренное преобразование Красной Армии, направленной на отказ от тяготившего ее наследия Гражданской войны. Анализируя итоги войны с Финляндией в своем выступлении, Сталин отмечал: «После первых успехов по части продвижения наших войск, как только война началась, у нас обнаружились неувязки на всех участках. Обнаружились потому, что наши войска и командный состав наших войск не сумели приспособиться к условиям войны в Финляндии… У нас товарищи хвастались, что наша армия непобедима, что мы всех можем шапками закидать, нет никаких нехваток. В практике нет такой армии и не будет… Вообще в истории не бывало непобедимых армий»[63 - Тайны и уроки зимней войны, 1939–1940. СПб.: «Полигон», 2002. С. 508–509.* Речь идет об освободительном походе Красной Армии в сентябре 1939 года в Западную Украину и Западную Белоруссию.].

Преувеличение возможностей Красной Армии, по мнению Сталина, было следствием неоправданного самодовольства, порожденного прежними успехами. Он утверждал: «Нам страшно повредила польская кампания*, она избаловала нас[64 - Тайны и уроки зимней войны, 1939–1940. СПб.: «Полигон», 2002. С. 508.]… Наша армия не сразу поняла, что война в Польше – это была военная прогулка, а не война»[65 - Тайны и уроки зимней войны, 1939–1940. СПб.: «Полигон», 2002. С. 509.].

В своем выступлении, по форме эмоциональном, но по сути верно отражающем уровень подготовки командного состава, Сталин заострял внимание участников совещания на главных вопросах. «Надо вдолбить нашим людям, начиная с командного состава и кончая рядовым, что война – это игра с некоторыми неизвестными, что…в войне могут быть и поражения. И поэтому надо учиться и не только как наступать, но и отступать»[66 - Тайны и уроки зимней войны, 1939–1940. СПб.: «Полигон», 2002. С. 509.]. Задачу военному руководству чему учиться конкретно поставил руководитель государства. Впоследствии все военачальники, непосредственно работавшие в годы войны со Сталиным, отмечали у него способность видеть главное звено в решении любой проблемы. И Черчилль это отмечал. Видимо, формально подошли нарком обороны, начальник Генерального штаба и командующие войсками округов к тому, что «учиться надо не только как наступать, но отступать».

Сталин обращал внимание на то, что «за все существование советской власти мы настоящей современной войны еще не вели. Мелкие эпизоды в Маньчжурии, у оз. Хасан или в Монголии, – это чепуха, это не война, – это отдельные эпизоды на пятачке, строго ограниченном… Гражданская война – это не настоящая война, потому что это была война без артиллерии, без авиации, без танков, без минометов»[67 - Тайны и уроки зимней войны, 1939–1940. СПб.: «Полигон», 2002. С. 509–510.]. В то же время Сталин указывал на то, что «опыт Гражданской войны очень ценен, традиции Гражданской войны тоже ценны, но они совершенно недостаточны. Вот именно культ традиции и опыта Гражданской войны, с которым надо покончить, он и помешал нашему командному составу сразу перестроиться на новый лад, на рельсы современной войны»[68 - Тайны и уроки зимней войны, 1939–1940. СПб.: «Полигон», 2002. С. 510.].

Далее в своем докладе Сталин обратил внимание участников совещания на слабую подготовку общевойсковых командиров и штабов. «Сейчас командир, если он хочет быть авторитетным для всех родов войск, он должен знать авиацию, танки, артиллерию с разными калибрами, минометы, тогда он может давать задания. Значит нам нужен командный состав квалифицированный, культурный, образованный.

…Требуются хорошо сколоченные и искусно работающие штабы. До последнего времени говорили, что такой-то командир провалился… надо в штаб его. Или, например, случайно попался в штаб человек с «жилкой», может командовать, говорят – ему не место в штабе, его на командный пост надо.

Если таким путем будем смотреть на штабы, тогда у нас штаба не будет. А что значит отсутствие штаба? Это значит отсутствие органа, который и выполняет приказ и подготавливает приказ. Это очень серьезное дело. Мы должны наладить культурные искусно действующие штабы. Этого требует современная война, как она требует и массовую артиллерию, и массовую авиацию»[69 - Тайны и уроки зимней войны, 1939–1940. СПб.: «Полигон», 2002. С. 513.].

Одним из следствий Советско-финляндской войны явилась отставка «Первого маршала» К.Е. Ворошилова с поста наркома обороны СССР. Очевидно, что Сталин в нем увидел главного носителя «культа традиции и опыта Гражданской войны». Правда, наркомом обороны стал маршал С.К. Тимошенко, сформировавшийся как крупный военачальник тоже в годы Гражданской войны.

Приказ нового наркома № 120 от 16 мая 1940 года о боевой подготовке войск на летний период (Приложение 1) требовал коренной ее перестройки: «Обучение войск приблизить к условиям боевой действительности».

Однако в соответствии с вековыми российскими (а в данном контексте – уже и с советскими) традициями даже превосходно разработанный приказ не означает, что все будет выполнено в полном соответствии с ним. Это извечная проблема. На бумаге одно, а в действительности – другое. Здесь и менталитет российского (советского) народа и надежда на «русский авось» и «пока гром не грянет…» и многое другое.

В этом можно убедиться на примере организации боевой подготовки в Западном Особом военном округе летом и осенью 1940 года.

«До осени 1940 года, – вспоминал генерал Л.М. Сандалов, – в тактической подготовке войск, как и в предыдущие годы, преобладали условности. Наступление стрелковых подразделений и частей обычно условно поддерживалось батальонной, редко полковой артиллерией, обозначенной одним орудием, а иногда и указками (!). Дивизионные артиллерийские полки и зенитно-артиллерийские дивизионы дислоцировались отдельно от стрелковых полков, весной убывали в специальные лагеря и поэтому в совместных действиях со стрелковыми войсками не тренировались. Танков в стрелковых дивизиях не было. На тактических занятиях иногда танковые группы поддержки пехоты обозначались тракторами или броневиками. Передача радиограмм на учениях в приграничных дивизиях из-за боязни перехвата запрещалась. Разрешался только обмен радиосигналами.

…Командный состав и штабы всех степеней, в том числе и штаба армии, не умели управлять войсками при помощи радио и не любили этот вид связи из-за трудности его применения по сравнению с проводной связью.

На учениях главное внимание обращалось на правильность принятия решения, его формулировку и оформление. Управление войсками на основе принятого решения отрабатывалось слабо. Опыта в управлении целыми соединениями, частями и подразделениями со всей боевой техникой и тылами командный состав не имел»[70 - Сандалов Л.М. Первые дни войны: боевые действия 4-й армии 22 июня-10 июля 1941 года. С. 38–39.].

Вот так выполнялся приказ наркома обороны в летнем периоде 1940 года в 4-й армии ЗапОВО, войска которой 22 июня 1941 года окажутся на направлении главного удара немецкой группы армий «Центр».

Нельзя не отметить, что С.К. Тимошенко много внимания уделял кадровым вопросам, так как его не могли удовлетворять те данные, которые ему представили кадровики в середине мая 1940 года. Они его просто удручали. В связи с этим, С.К. Тимошенко развил кипучую деятельность по реабилитации репрессированного командно-начальствующего состава в конце 30-х годов.

Так, в июне 1940 года Семен Константинович представил на имя Сталина справку-доклад с просьбой пересмотреть около трехсот дел командиров и лиц высшего начальствующего состава, репрессированных в 1937–1938 годах. Познакомил он с этим документом Ворошилова, реакция которого была крайне негативной. И все же С.К. Тимошенко решил лично обратиться к Сталину с ходатайством за тех людей, которых он хорошо знал по предшествующей службе. Сталин согласился с доводами Тимошенко и положительно решил этот вопрос. Заметим, что Сталин, не только в военной, но и в различных областях, практически всегда решал вопросы положительно, если обосновательная база была убедительной и справедливой.

По ходатайству С.К. Тимошенко более 250 командиров, в основном высшего начальствующего состава, было возвращено в строй. Среди них были К.К. Рокоссовский, К.Н. Галицкий, А.В. Горбатов, А.И. Тодорский, А.В. Голубев, Н.А. Эрнест, В.А. Шталь, Предотвращен был арест Л.А. Говорова и других командиров[71 - Португальский Р.М. Маршал Тимошенко. «Поставьте меня на опасный участок…». М.: Яуза, Эксмо, 2007. С. 142.].

Конечно же, состояние боевой подготовки в РККА не могло не вызывать тревогу у руководства страны и Наркомата обороны. На совещании высшего руководящего состава РККА 23–31 декабря 1940 года недостатки в боевой подготовке все выступающие военачальники видели в низкой квалификации большинства командного состава Красной Армии. А кто должен был повышать эту квалификацию? Сталин? Вот какую оценку можно дать командованию округов, если командующий войсками Московского военного округа генерал армии И.В. Тюленев в основном докладе на тему: «Характер современной оборонительной операции», отметил: «Ни в нашей, ни в заграничной военной литературе нет полного изданного труда, в котором были бы изложены основы оборонительных действий, теория обороны в оперативном масштабе, в масштабе, скажем, армейской операции. Таким образом, мы не имеем современной обоснованной теории обороны, которую могли бы противопоставить современной теории и практике глубокой армейской наступательной операции»[72 - Тюленев И.В. Характер современной оборонительной операции. Доклад командующего войсками Московского военного округа генерала армии / Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23–31 декабря 1940 года. См. интернет-ресурсы: http://www.hrono.ru/libris/lib_n/nakanune52.php.].

Разумеется, такой вывод военачальника удивляет. Ведь принципы организации и ведения оборонительной операции, правильность которых подтвердилась в ходе Второй мировой войны, были подробно изложены в работе А.И. Егорова «Основы операции и боя», переведенной, кстати, на немецкий и французский языки[73 - Португальский Р.М. Маршал Тимошенко. «Поставьте меня на опасный участок…». М.: Яуза, Эксмо, 2007. С. 137.].

Правомерен вопрос, какая «теория обороны» нужна командующему войсками округа, написавшему после Великой Отечественной войны мемуары под названием «Через три войны»? Военачальнику такого уровня самому необходимо принимать активное участие в военно-научной работе, как это делали, например, немецкие военачальники Гудериан, Лееб, Роммель и другие, а не ждать от товарища Сталина указаний и рекомендаций.

К сожалению, и начальник штаба Прибалтийского Особого военного округа генерал-лейтенант П.С. Кленов, принимая участие в обсуждении доклада И.В. Тюленева, самым важным в основном докладе определил: «ценное для нас в докладе генерала армии т. Тюленева заключается в том, что вопрос оборонительной армейской операции на сегодня, как и в прошлом, является вопросом наименее освещенным. Это, во-первых. Во-вторых, мы, в частности в том округе, где я работаю, проводя такую же оборонительную армейскую операцию, принуждены изыскивать эти формы и, естественно, в известной степени кустарничать в этом вопросе. Трудность исследования этого вопроса заключается в том, что опыт современных войн, хотя бы тех, что мы наблюдаем за последние годы, если исключить из этого войну в Испании, не дает нам ярких примеров оборонительных действий, подвергшихся воздействию крупных масс танков и оказавших им сопротивления на всю глубину»[74 - Кленов П.С. Выступление по Докладу командующего войсками Московского военного округа генерала армии Тюленева И.В. Характер современной оборонительной операции / Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23–31 декабря 1940 года. См. интернет-ресурсы: http://www.hrono.ru/libris/lib_n/nakanune62.php.].

Какие же еще нужны войны, чтобы военачальники такого уровня разобрались в тенденциях развития современных оборонительных и наступательных операций? По таким выступлениям уверенно можно судить, что обороной в округах действительно занимались постольку-поскольку, раз командование округов плохо себе представляло армейскую оборонительную операцию и занималось «кустарничеством». Кстати, Н.Н. Воронов – участник войны в Испании, многое извлек из опыта этой войны, и многое сделал на посту начальника артиллерии Красной Армии до Великой Отечественной войны. А Кленова сняли с должности и впоследствии расстреляли. Потому что «сидел и ждал у моря погоды».

В заключительном докладе нарком обороны С.К. Тимошенко изложил: «До сего времени мы подразделяли оборону, в зависимости от задач, сил и средств, на оборону упорную и оборону подвижную. Такая терминология не точна, так как всякая оборона должна быть упорной.