ПАЛЕЦ АРИСТОТЕЛЯ. Против всех философских мнений

Причем каждое из сравнительных понятий может быть осмыслено в симметрийных общенаучных категориях, что характеризует восхождение разума с одной ступени на другую, не давая ему возможность перескакивать ни через одну.

Имея такой сугубо научный фундамент, общество будет строиться уже не стихийно, как это было в прошлом и происходит в настоящем, а с учетом объективных законов истории, то есть с пониманием того, какое государство, как и зачем мы его строим. При этом отношения между людьми, отношения между обществом и властью, между человеком и природой будут рассматриваться в качестве решающего фактора социально-экономического, политического и культурного развития народов[10 - Ротенфельд Ю. А. Законы истории: есть у революции начало // Филос. науки. – 2014. – №5. – С. 117—131.].

Поэтому философию, как «любовь к мудрости» следует определять в качестве «системы все более общих понятий о мире и человеке», почти так же, как долгое время ее и определяли философы. Вопрос лишь в том, что это за понятия: классификационные или сравнительные, абстрактно-всеобщие или конкретно-всеобщие?

Если в осмыслении реальности использовать классификационные понятия – мы получаем филодоксию, т.е. академическую рассудочную, дефинитивную форму общественного сознания, которую называют философией. Если при этом научиться мыслить все более общими сравнительными понятиями – пред нами ликейская разумная конкретно-всеобщая, то есть развивающая свое мышление более высокая ступень философии – мудрость, которую в отличие от предыдущей ступени, предлагаю называть «аристология».

Такое разделение на академическую и ликейскую философию не только исключает путаницу между абстрактно-всеобщей и конкретно-всеобщей формами общественного сознания. Оно обращает внимание на то, что философия, построенная на аристотелевских началах, не только исключает раскол науки по предметному принципу, но и включает платоновскую философию, в границах которой действует только произвольное рассудочное мышление, в качестве своего частного случая. При этом главная цель аристологии состоит не только в том, чтобы показать человеку кратчайшие пути к освоению мудрости Природы, но и в том, чтобы сделать Человека более успешным и лучшим (Aristos – лучший)[11 - 5. Ротенфельд Ю. А. Революция в философии и проблема формирования элит в России и ближнем зарубежье. Философия элитологии. Сб. трудов Первого Всероссийского элитологического конгресса с международным участием. Том 3/ Науч. ред. проф. А.М.Старостин. – Ростов н/Д.: Донское книжное издательство, 2013, С. 51—68.][12 - Ротенфельд Ю. А. Революция в философии и проблема формирования элит в России и ближнем зарубежье. Философия элитологии. Сб. трудов Первого Всероссийского элитологического конгресса с международным участием. Том 3/ Науч. ред. проф. А.М.Старостин. – Ростов н/Д.: Донское книжное издательство, 2013, С. 51—68.].

В немалой степени этому будет способствовать новая организация науки. Ее вершину будет занимать «Ликей», под общим руководством которого будут находиться все действующие сегодня Академии, университеты и общеобразовательные школы.

Литература

1. Аристотель. Соч. в четырех томах. Т. 1. Ред. В. Ф. Асмус. М., «Мысль», 1975. С. 68.

2. Липский Б. И., Сергейчик Е. М. О преподавании философии в школе. //Философские науки. 2013. №5. – С. 143—151.

3. Ротенфельд Ю. А. Возродить мышление Аристотеля – значит перейти от рассудка к разуму в социально-гуманитарных науках // Современное социально-гуманитарное знание в России и за рубежом: материалы второй заочной междунар. науч.-практ. конф. (25—28 февраля 2013 г.): в 4 ч. – Ч. I, кн. 1, С. 10 – 22.

4. Ротенфельд Ю. А. Законы истории: есть у революции начало // Филос. науки. – 2014. – №5. – С. 117—131.

5. Ротенфельд Ю. А. Революция в философии и проблема формирования элит в России и ближнем зарубежье. Философия элитологии. Сб. трудов Первого Всероссийского элитологического конгресса с международным участием. Том 3/ Науч. ред. проф. А.М.Старостин. – Ростов н/Д.: Донское книжное издательство, 2013, С. 51—68.

6. Сноу, Ч. Две культуры / Ч. Сноу. – М.: Мир, 1973.

7. Хабермас Юрген. Речь на 23-м Всемирном философском конгрессе, 4 – 10 августа 2013 года, Афины.

II. Рождение и гибель мудрости (Софии)

1. В начале было Слово

1 В начале сотворил Бог небо и

землю.

2 Земля же была безвидна и

пуста, и тьма над бездною, и Дух

Божий носился над водою.

3 И сказал Бог: да будет свет.

И стал свет.

4 И увидел Бог свет, что он

хорош, и отделил Бог свет от

тьмы.

5 И назвал Бог свет днем, а

тьму ночью. И был вечер, и

было утро: день один.

    Ветхий завет

В данном разделе книги речь пойдет о «первых днях» творения философии, которую Аристотель понимал как науку о первых причинах и началах. По существу, выделенные Аристотелем начала[13 - Аристотель. Сочинения в четырех томах. Т. 1. Ред. В. Ф. Асмус. М., «Мысль», 1975. С. 121 – 168.], а это «противоречащее», «противоположное», «соотнесенное», «лишенность и обладание» не отличаются от начал, которые в своих действиях в первые дни творения использовал Всевышний. И в одном, и в другом случае речь идет о сравнительных понятиях, главными из которых являются противоположности, составляющие суть любого действительно научного метода познания, поскольку именно противоположности, понимаемые не иначе, как избыток и недостаток того или иного субстрата относительно промежуточного обусловливают двигательную силу любого природного или социального процесса, его энергетику. Поэтому Аристотель называет философию «божественной наукой», «которой, скорее всего, мог бы обладать Бог»[14 - Аристотель. Сочинения в четырех томах. Т. 1. Ред. В. Ф. Асмус. М., «Мысль», 1975. С. 70.].

Но если у Всевышнего все получилось хорошо, то у философов что-то не сложилось. Поэтому в нашу задачу входит осмысление пройденного философским мышлением пути: от его зарождения в древнегреческой мифологии до сегодняшнего дня, символизирующего крах не только диалектической методологии, как наиболее перспективного метода освоения действительности, но и, как кажется, всей философской традиции, ориентированной на веру в прогресс и всемогущество разума. Не случайно многие философы, да уже и не только философы, говорят о «заблудившейся философии»[15 - Кротов Виктор. Заблудившаяся философия. (XXI век – время исправления философской парадигмы) http://www.port-folio.org/part94.htm].

Тем более, это справедливо, когда речь идет о современной плюралистической философии, для которой созданный «по слову Божьему» мир – природный и социальный, не представляет собой некой целостности, а состоит из множества ничем не связанных фрагментов.

Иначе воспринимали мир первые древнегреческие мудрецы. И начало этому целостному восприятию мы находим у Гесиода, являющегося одним из основных предфилософских источников древнегреческой философии, который не в пример современным любителям мудрости, занимался осмыслением конкретных природных и социальных связей, в том числе и отношений между людьми. При этом в поэме «Труды и дни»[16 - Гесиод. Теогония. Работы и дни. // Эллинские поэты. / Пер. В.В.Вересаева. М., 1963.] Гесиод раскрывает содержание двух диаметрально противоположных конкретно-всеобщих процессов, протекающих как в природном, так и в социальном мире, обозначая их двумя понятиями: «дике» и «адике», обусловленных отношением противоположностей.

«Адикия» – характеризует процесс декомпенсации, в результате которого возникают противоположности «избытка» и «недостатка» из некой промежуточной основы. Например, я занимаю или вымогаю у Вас десять монет. В результате находящиеся в руках богини правосудия Дике «весы» выходят из равновесия, показывая, что мой карман стал тяжелее на десять монет, а Ваш – на десять монет легче.

«Адике» отождествляется Гесиодом с заведомо несправедливым делом, которое противопоставлено процессу компенсации – «дике», т.е. уничтожению противоположностей в промежуточное состояние, обусловливающее справедливость и порядок не только в природе, но и в человеческой жизни. Ибо установленные Зевсом законы требуют добровольно вернуть долг или то, что изъято силой, либо обманом. В противном случае, Вы обращаетесь к судье, и он устанавливает справедливость. И тогда «весы» приходят в равновесие[17 - Не путать действие действительно справедливого судьи с действиями наших современников – «судей», берущих взятки за то или иное, выгодное заказчику решение.].

«Дике» или сходящееся (компенсация)

Благодаря идеализациям «дике» и «адике», «справедливости» и «несправедливости», Гесиод осмысливает не только судебный процесс или другие отношения между людьми, но и природный порядок[18 - Драч Г. В. Рождение античной философии и начало антропологической проблематики. Электронная копия. Библиотека философской мысли Юга России. Ростов – на – Дону.].

«Адике» или расходящееся (декомпенсация)

Именно идеи компенсации и декомпенсации, выраженные на «языке закона весов» («путь вверх вниз»), становятся переходной ступенью от рассудка, к разуму, осмыслявшему реальность сквозь призму отправной точки зрения на мир – «промежуточного». Поэтому привлеченные из мифологии образы обусловливают разумное, рациональное понимание мира и человеческой жизни. Они составляют ту рациональную конкретно-всеобщую основу, на которой не только зарождается первая философская школа в Милете, но которая обусловливает и все последующее развитие ранней греческой философии и сопровождающего ее искусства (Кентавр, Минотавр, Гермафродит и др).

Философская школа в Милете, представленная Фалесом, Анаксимандром и Анаксименом возникает в 6 веке до новой эры. Под влиянием мышления Гесиода все они осмысляли природный и социальный мир посредством противоположностей, понимаемых не иначе как «сгущение» и «разрежение», т.е. как «избыток» и «недостаток» того или иного субстрата относительно промежуточного состояния. Создаваемая ими (античная) наука хотя и делилась на отдельные обособленные области, однако Природа рассматривалась в целостности, с выдвижением на первый план конкретно-всеобщего и пренебрежением частностями.

В свидетельствах Симплиция, жившего на тысячу лет позже Анаксимандра, сохранился один чрезвычайно важный фрагмент из его сочинения «О Природе». Этот фрагмент важен тем, что отражает воззрение на мир с точки зрения промежуточного всех представителей милетской школы:

«Из чего возникают все вещи (т.е. противоположности Ю.Р.), в то же самое они и разрешаются согласно необходимости (в промежуточное Ю.Р.). Ибо они за свою нечестивость (адике Ю.Р.) несут наказание (дике Ю.Р.) и получают возмездие друг от друга в установленное время»[19 - Маковельский А. О. Досократики. Первые греческие мыслители в их творениях, в свидетельствах древности и в свете новейших исследований. Ч. 1. – Казань, 1914. С. 37.].

Из приведенного фрагмента следует, что с одной стороны, язык закона весов относится к явлениям природы, а с другой стороны, этот же закон, может быть применен и для осмысления социальных явлений. Кроме того, этот фрагмент позволяет предположить, что процессы «компенсации» и «декомпенсации» связаны у Анаксимандра временными рамками и в целом представляют собой циклический процесс.

Чтобы судить о всей милетской философии, конечно же, одного сохранившегося фрагмента из произведения Анаксимандра недостаточно. Однако этот фрагмент позволяет историку восстановить в общих чертах суть милетской философии, обусловленной исходной парадигмой гесиодовского мышления – отношением противоположностей, которые понимаются не иначе как «избыток» и «недостаток» относительно промежуточного положения. Причем «противоположности» подразумеваются здесь исключительно в качестве универсалии, обобщающей многообразные взаимодействия вещей – партикулярий[20 - «Универсалии» и «партикулярии» – понятия средневековой философии, которые должны быть использованы и сегодня при рассмотрении разнообразных способов идентификации вещей. Универсальный – охватывающий всё или многое, относящийся ко всему, всеобъемлющий, т.е. пригодный для множества сильно отличающихся случаев. Это слово применимо, когда ищут общую сущность, общую природу вещей, когда ищут «одинаковое» в «различном» и выражают это одинаковое в понятии. Универсалииупорядочивают мир по отношениям сходства, это имена, при помощи которых человек выделяет в окружающем мире и группирует все «одинаковое». Партикулярный – происходит от лат. слова «particula» – частица или от англ. particular, где part – часть. Оно обозначает часть, долю или компонент чего-то целого, единого.].

Восстанавливая в правах общенаучного закона сходящиеся и расходящиеся стрелки весов, раскрывающие специфику древнегреческого разумного мышления, можно совершенно по-новому провести реконструкцию учения Гераклита. Тогда как игнорирование или непонимание этих абстракций, ставит непреодолимый барьер на пути осмысления ранних философских учений, а также на пути преодоления пропасти, возникающей между современной гуманитарной и научно-технической культурами.

От сочинения Гераклита (544—483 гг. до н. э) «Музы» или «О природе» (точного названия не известно), сохранилось более 200 фрагментов, а также несколько сот свидетельств об учении. Но, несмотря на значительное «наследство», Гераклит так и остается для философов самым загадочным и самым непонятым мыслителем, поэтому споры вокруг его наследия не прекращаются, по сей день.

Вот уже два с лишним столетия, – пишет русско-французский филолог С. Н. Муравьев, как Гераклитом

«пристально занимаются не только философы и поэты, но и ученые – филологи и историки философии». Однако у исследователей нет единодушия ни об учении Гераклита в целом, ни об отдельных элементах этого учения, ни о правильном чтении и толковании фрагментов, ни об их числе, составе и подлинности. Они не могут придти к согласию «о месте и роли Гераклита, будь то в истории античной философии, в истории западной философии, в истории философии мировой, в истории диалектики или в истории всемирной литературы…»[21 - Гераклит Эфессккий: все наследие: на язках оригинала и рус. пер. Подготовил C. Н. Муравьев. М., «Ад Маргинем Пресс», 2012. С. 7.].

И это действительно так, поскольку если рассматривать учение Гераклита с позиций общепринятого философского мышления, то невозможно постичь истинный смысл имеющихся фрагментов. Это происходит по разным причинам, одной из которых является мнение о том, что в текстах Гераклита кроется кроме внешнего смысла потаенный, скрытый смысл. Поэтому многие из фрагментов кажутся бессмысленными, темными, совершенно случайными.