Философия как наука. Двадцать пять потерянных веков

В настоящее время принято считать, что в учениях ионийцев процессы компенсации и декомпенсации связаны между собой последовательно, т.е. таким образом, что вначале происходит один из этих процессов и, как только он завершается, ему на смену тотчас приходит другой, противоположный процесс. Однако в учении Гераклита это не так. Иначе ему вполне достаточно было бы «закона весов», как нельзя лучше отражающего сказанное. Для Гераклита учение о противоположностях, является частью более общего учения о гармонии, которую философ понимал как циклический процесс, как «гармонию лука и лиры», как процесс обмена ресурсами. Однако сущность этого важного открытия так и осталось не понятой ни его современниками, ни его ближайшими потомками: Платоном и Аристотелем. Поэтому Гераклит является самой загадочной, «Темной» фигурой античной философии. Так что эпитет «Темный» ему вполне подходит и сегодня. Но не потому, что он путано излагал свои мысли, а потому, что современные философы с их рассудочным мышлением не понимают его идеализаций.

Для наглядного объяснения обменных процессов посредством закона сдвоенных весов, Гераклит использует реальные вещи: лук и лиру. Поэтому и нам необходимо представить себе, как функционирует хотя бы одно из этих приспособлений. Для простоты рассмотрим действие лука, который в чувственно-наглядной форме дает представление о том, что растягивание лука в горизонтальном направлении приводит к его сжатию в вертикальном направлении и наоборот.

Рис. 6. Гармония лука

Мышление Гераклита схватывало этот процесс и выражало его посредством двух сравнительных понятий: «сходящегося» и «расходящегося». Взаимосвязь этих понятий, совместно образующих единое, более сложное понятие «сходящееся-расходящееся», по моему мнению, и составляет рациональное зерно и самую большую загадку учения Гераклита. При этом Гераклит сожалел, что его оппоненты

«не понимают, как враждебное находится в согласии с собой: перевернутое соединение (гармония), как у лука и лиры»[23 - Там же.].

Рис. 7. Сходящееся—расходящееся

И хотя древние прекрасно видели, что растягивание лука в средней части неизбежно вызывает его вертикальное сжатие, они, тем не менее, не могли понять причину обменов в природе и обществе как отношение двух пар противоположностей, смещенных относительно друг друга по времени на четверть периода. Да что там древние, возьмите иного нашего современника, кандидата или даже доктора философии, и он решительно не сможет понять, о каких, в сущности, отношениях идет речь.

Для Гераклита же, напротив, гармония лука (и лиры) определяется отношением двух пар противоположностей, связанных между собой ортогонально, т.е. смещенных друг относительно друга по времени на четверть периода или под прямым углом на основе «закона сдвоенных весов». В любых колебательных системах эта связь организована таким образом, что если одна пара, уничтожаясь, сходится к положению равновесия, т.е. к промежуточному (компенсация), то вторая пара возникает из промежуточного и расходится (декомпенсация). Поэтому образ лука специально и был выбран философом для демонстрации того, как «единое» расходясь, например, в горизонтальном направлении сходится с собой в вертикальном направлении.

Таким образом, Гераклит нашел возможность передать свое понимание космических обменов, их гармонию как отношение двух диад. Она проявляет себя в том или ином конкретном ритме: будь то колебание струны музыкального инструмента – лиры, обмен товаров, действие лука или движение космических тел по своим орбитам. Гераклиту удалось создать такую совокупность понятий, в которой каждое представляет собой понятие-процесс: «сходящееся», «расходящееся» и «сходящееся-расходящееся». И если первые два понятия отражают взаимосвязь в рамках бинарных оппозиций на основе закона весов», то понятие «сходящееся-расходящееся» отражает проявление закона «сдвоенных весов», обусловливающего взаимосвязь в «едином» четырех сторон, связанных между собой попарно в одной точке. Это как раз и будет той объективной точкой зрения, с позиции которой Гераклит исследовал преходящий мир.

«Все обменивается на огонь и огонь на все, подобно тому, как на золото товары и на товары золото»[24 - Маковельский А. О. Досократики. Ч.1. С.162.].

О том же, но значительно позже, писал К. Маркс: «Товары уходят как меновые стоимости, а приходят как потребительные».

Итак, отношения противоположностей послужили древнегреческим натурфилософам в качестве основания для самых широких обобщений. Однако все эти мыслители за исключением Гераклита, так и не сумели убедительно показать взаимосвязь между процессами уничтожения и возникновения, компенсации и декомпенсации, обусловленных каббалистическим «законом сдвоенных весов». Гераклит же продумал эту связь во всех аспектах бытия, начиная с гармонии лука и лиры, и кончая осмыслением социальных ритмов – обменом товаров. При этом его мышление пополнилось новым сравнительным понятием – «сходящееся-расходящееся», которое в данной работе мы называем «ортогональное» и которое в общей схеме сравнительных понятий мы располагаем вслед за понятиями «соотнесенное» и «противоположное».

Рис. 1.

Рис.8. Лестница Универсума[25 - Каббалистам предлагаю сравнить мою версию Лестницы Универсума (Лестницы Авраама, Лестницы Восхождения) с версией Йегуды Ашлага, каббалиста прошлого века, известного как «Бааль Суллам», т.е. «Хозяин Лестницы» или «Постигший восхождение».]

III. Путь истины или «путь мнения»

1. Парменид: по пути от разума к рассудку

Парменид (ок. 540 – 470 гг. до н. э.) был современником Гераклита, но в отличие от последнего жил не в Ионии, а в противоположном конце греческого мира – в южно-итальянском городе Элея. Причем, то направление, которое он придал философии, в корне отличается от того, чему учил Гераклит. В итоге, оба учения навсегда остались олицетворением «противоположных», а, вернее, совершенно разных методов философии. Если Гераклит исходил из признания процессуальности бытия, то Парменид утверждал, что сущее неизменно. Если первый строил учение, опираясь на органы чувств и разум, то второй связывает свою философию с опорой на рассудок.

Основной труд Парменида – поэма «О природе» состоит из Пролога и двух частей. В Прологе повествуется о том, как юный Парменид направляется к богине справедливости Дике, которая сообщает ему о том, что знание, опирающееся на чувства, является всего лишь мнением (докса), тогда как истина является продуктом разума. В соответствии с этим одна часть поэмы называется «Путь истины», а другая – «Путь мнения».

Однако Парменид не может вместить свою концепцию ни в рамки ионийской физики, ни в рамки пифагорейской математики. Подозрение ко всему релятивному, противоречивому приводит его к тому, что мир античных философов, который они осмысляли либо с позиции противоположного, либо соотнесенного, оказывается под сомнением. Пытаясь найти опору для мышления, Парменид решает, что истинный мир является миром непротиворечивых классификационных понятий. Тогда как мир качественных различий и противоречивых сравнительных понятий объявляется неистинным миром и переводится в разряд мнений: Поэтому мнением будет:

«Все, что приняли люди, за истину то полагая:

«Быть и не быть», «рождаться на свет и гибнуть бесследно»,

«Перемещаться» и «цвет изменять ослепительно яркий»[26 - Фрагменты ранних греческих философов. Ч. I. М., 1989. С. 297.].

Эти строки показывают, что исходным положением Парменида было утверждение о том, что чувственному восприятию человека дан только изменчивый, текучий, противоречивый мир. Что же касается вечного, неизменного и тождественного себе бытия, то оно доступно только мышлению, исключающему относительность и противоречивость. Это означает, что Парменид исключает из своего мышления сравнительные понятия: «соотнесенное», «противоположное», «сходящееся-расхордящееся» Гераклита, т.е. «ортогональное». Ему остается только одно – выражать окружающий мир посредством классификационных понятий. Поэтому предлагаемая Парменидом точка зрения – это взгляд на мир с позиции абстрактного тождества: А = А, т.е. с позиции рассудка. Стало быть, познание действительности всегда есть познание с определенных позиций, с определенной точки зрения.

В то же время, согласно учению Парменида, абстрактное различие «не-А» не может быть использовано в «учении истины», поскольку «не-А» не существует в реальности как некий единичный объект. По этой причине его невозможно ни познать, ни выразить в слове, а значит, его нет для разума. В мышлении должно быть лишь то, что есть в действительности. Отсюда, согласно учению Парменида, следует вывод: «Бытие есть, а не-бытя нет».

«Ибо мыслить – то же, что быть…

Можно лишь то говорить и мыслить, что есть; бытие ведь

Есть, а ничто не есть: прошу тебя это обдумать»[27 - Там же, С. 296.].

И далее по этому поводу:

«То же самое – мысль и то, о чем мысль возникает,

Ибо без бытия, о котором ее изрекают,

Мысли тебе не найти. Ибо нет и не будет другого

Сверх бытия ничего: Судьба его приковала

Быть целокупным, недвижным»[28 - Там же, С. 297.].

И в учениях предшественников Парменида «единое» играло очень важную роль. У милетских философов, например, оно осмыслялось с позиции промежуточного и противоположностей, у последователей Пифагора – с позиции соотнесенного, у Гераклита как сходящееся – расходящееся, но в любом случае как некий множественный объект. У Парменида, напротив, речь идет о единичных, неизменных, тождественных себе объектах, а точнее о принципе, с позиции которого наблюдается действительность. Это значит, что Парменид возражал не только против противоречащих понятий /не-А/, против не-бытия, но и против количественных и сравнительных понятий, которые обусловливают множественность сущего, его относительность, динамику и противоречивость. С его точки зрения, «сущее» неделимо и «всецело подобно»:

«Тут вот – не больше его ничуть, а там вот – не меньше,

Что исключило бы сплошность, но все наполнено сущим.

Все непрерывно тем самым: сомкнулось сущее с сущим.

Но в границах великих оков оно неподвижно,

Безначально и непрекратимо: рожденье и гибель

Прочь отброшены – их отразил безошибочный довод»[29 - Там же, С. 296.].

Далее, Парменид утверждает, что бытие «завершенно

Отовсюду, подобное глыбе прекруглого Шара,

От середины везде равносильное, ибо не больше,

Но и не меньше вот тут должно его быть, чем вон там вот.

Ибо нет ни не-сущего, кое ему помешало б

С равным смыкаться, ни сущего, так чтобы тут его было

Больше, меньше – там, раз все оно неуязвимо.

Ибо отовсюду равно себе, однородно в границах»[30 - Там же, С.297.].

Отдавая предпочтение классификационным понятиям как единственно надежной опоре ума, Парменид первым увидел строгие очертания «абсолютного» знания. У него не возникает сомнения в открытии им подлинной реальности, самой истины, в столкновении с которой, другие взгляды на мир открывали лишь зыбкое, релятивное, правдоподобное мнение.

Если Гераклит видел возникновение и уничтожение реальности сквозь призму борющихся между собой двух пар противоположностей, если Пифагор осмысливал ее с позиций соотнесенного и количественных понятий, то Парменид ту же самую действительность увидел с иной позиции – через отношение абстрактного тождества и непротиворечивость мышления. Парменид впервые обратил внимание на то, как мы мыслим, и вплотную подошел к закону запрещения противоречия – главному формально-логическому закону. В этой связи Парменид резко выступает против лишенных знания людей, которые «бродят о двух головах». Речь здесь идет об ионийских философах