Церковь и её влияние на государство и личность

Старые летописи не только существовали во множестве, но и постоянно использовались вплоть до XVII века. Так, православная церковь еще в XVI веке использовала ханские ярлыки Золотой Орды для защиты своего землевладения.

Среди авторов книги Мавро Орбини – два русских историка древности – Еремея Русский (Иеремия Русин / Geremia Russo) и Иван Великий Готский. Причем Еремей написал «Московские анналы» от 1227 года, судя по всему – первую историю Руси.

Опять же – странные пожары в архивах церквей вспыхивали то тут, то там, а то, что удалось сберечь, по мнению Д.В.Белоусова, изымалось для сохранности людьми Романовых и уничтожалось. Большая часть остатков архивов – с запада Руси (Волыни, Чернигова и т. д.), т. е. оставили то, что НЕ противоречило новой истории Романовых. Мы о древних Риме и Греции сейчас знаем больше, чем о временах правления Рюриков. Даже иконы были сняты и сожжены, а фрески церквей – сколоты по приказу Романовых.

По сути, сегодняшние архивы – это лишь три столетия русской истории при доме Романовых. Кроме документов всех царственных особ с начала царствования Петра I до отречения Николая II, хранятся только материалы известных дворянских фамилий, родовые фонды землевладельцев и промышленников, игравших заметную роль в России XVIII–XIX веков. В их числе – поместно-вотчинные фонды (Елагины, Кашкаровы, Мансыревы, Протасовы) и семейные архивы (Болотовы, Блудовы, Бутурлины, Веригины, Второвы, Вындомские, Голенищевы-Кутузовы, Гудовичи, Карабановы, Корниловы, Лонгиновы, Николаи, Половцовы, Репнины).

Церковь не только фальсифицировала историю, но и осуществляла православную инквизицию, устроив гонения на науку, просвещение и вообще на инакомыслие. Об этом достаточно информативно изложено в работе Е.Ф.Грекулова (1893–1979 – советский историк религии. – «Гонения на просвещение и науку/Православная инквизиция в России https://scisne.net/a-81?pg=10). Далее автор приведет, наиболее значимые, с его точки зрения, извлечения из данной работы Е.Ф.Грекулова, а также некоторые другие источники.

Представители современной православной церкви утверждают, что гонение на просвещение и науку в России, если и было, то носило случайный характер, а церковь никогда не отрицала необходимости и пользы просвещения и науки. Профессор Московской духовной академии А.Иванов во время встречи в 1956 г. с представителями церкви США в своем докладе «Христианская вера и современная наука» уверял, что и вера, и наука – каждая имеет свою особую область и не мешает одна другой. Профессор Ленинградской духовной академии Л.Парийский в докладе на ту же тему доказывал, что религия не может противоречить науке, так как, по его словам, «библия и природа – это две книги, написанные богом и предназначенные человеку» («Журнал московской патриархии», 1956, № 5, стр. 66).

В действительности было не так. Российская православная церковь признавала только такое просвещение, которое было основано на религии. Просвещение же, не освященное благодатным влиянием религии, говорили ее представители, скорее пагубно, чем полезно. Относясь враждебно к просвещению народа и развитию отечественной науки, отечественная синодальная церковь часто была инициатором травли наиболее талантливых ученых и прогрессивных учителей. Она тормозила развитие просвещения и науки, добивалась уничтожения книг передовых ученых.

Еще на церковных соборах XIV–XVII рассматривались и утверждались списки запрещенных книг. За их прочтение назначалось церковное проклятие. Книги, признанные вредными, предлагалось сжигать на теле лиц, у которых они были обнаружены. Стремясь сохранить в неприкосновенности господствующую религиозную идеологию, освящавшую крепостнический строй и эксплуатацию народа, духовные власти боролись с проникновением в Москву западноевропейских идей, «испорченных» развернувшимся в Европе «Возрождением», уничтожали привезенные оттуда книги, а распространителей этих идей и хранителей запрещенных книг подвергали жестокой казни. При Иване III за хранение и чтение иностранных книг в Москве сожгли в деревянной клетке князя Лукомского вместе с переводчиком Матиасом Ляхом, обвинив их в чародействе и злом умысле. Тогда же, как колдуна, знавшегося с нечистой силой, казнили врача-иностранца Антона Эренштейна. При царе Федоре Алексеевиче хотели сжечь голландского фельдшера Квиринуса по обвинению в волшебстве. Боярина Артамона Сергеевича Матвеева за его пристрастие к книгам в 1676 г. обвинили в чародействе и сослали в Пустозерский монастырь.

В XVIII в. Российская Академия наук не была свободна от бдительного контроля представителей церкви. Православные инквизиторы проверяли ее издания, выискивая в них места «сумнительные и противные христианским законам, правительству и добронравию». По их настоянию в 1743 г. был изъят изданный Академией наук астрономический календарь, в котором духовные цензоры умудрились найти сведения о планетах, «к соблазну народному склонные». Они возражали также против предпринятого Академией наук издания русских летописей – ценнейшего источника для изучения русской истории. По отзывам духовных цензоров, в летописях содержится «много лжи явственные».

Ненависть Синода и духовенства вызывал М.В.Ломоносов за его исследования, которые подрывали основы религии. Ломоносов отвергал церковное учение о неизменности природы и создании ее богом. «Напрасно думают, – писал он, – что все, как видим, сначала творцом создано. Таковые рассуждения весьма вредны приращению наук. Легко быть философом, выучив три слова: бог так сотворил, – и сие дая в ответ вместо всех причин» (М.В.Ломоносов. Избранные философские произведения. М, 1950, с.397). В 1740 г. по инициативе Ломоносова была издана книга французского ученого, академика Фонтенеля «Разговор о множестве миров», в которой в популярной форме излагались научные данные астрономии, шедшие вразрез с религиозными мифами о создании мира. Синод признал книгу Фонтенеля «противной вере и нравственности»; книгу изъяли и уничтожили. Раздраженный выступлениями М.В.Ломоносова против религии и церкви, Синод хотел помешать его научной деятельности. Он требовал, чтобы произведения Ломоносова были сожжены, а сам Ломоносов был отослан в Синод «для увещания и исправления» (П.П.Пекарский. История Академии наук, т. II. СПб., 1873, с. 603–604).

В 1756 г. Московский университет хотел издать философскую поэму выдающегося английского писателя Александра Поупа (1688–1744) «Опыт о человеке». В этой книге автор выступал против средневековых научных взглядов о строении вселенной, пропагандировал «зловредные идеи Коперника о множестве миров, противные Священному писанию», и книга была запрещена. До 1815 года с «благословения» РПЦ издавалось школьное пособие «Разрушение коперниковской системы», в котором гелиоцентрическую систему называли «ложной системой философической» и «возмутительным мнением». Для справки: Русская православная церковь выступала с критикой гелиоцентрической системы мира вплоть до начала XX века! Последним произведением, в котором критиковалась гелиоцентрическая система, стала вышедшая в 1914 году книга священника Иова Немцева: «Круг земли неподвижен, а солнце ходит». Автор «опровергал» систему Коперника цитатами из Библии и творений отцов Церкви.

Преследованиям духовных властей подвергся прогрессивный ученый, профессор математики Московского университета Д.С.Аничков (1733–1788), издавший в 1759 г. диссертацию «Рассуждение из натурального богословия о начале и происхождении богопочитания у разных, особенно невежественных народов». Отзыв о диссертации Аничкова дал московский митрополит Амвросий. Книга была признана им «вредной и соблазнительной». По его настоянию книгу Аничкова публично сожгли в Москве на Лобном месте.

Не избежал цепких лап духовных инквизиторов и другой выдающийся русский писатель, А.Н.Радищев, автор знаменитого «Путешествия из Санкт-Петербурга в Москву». Радищев был материалистом, он считал, что материя и природа существуют вечно, что их нельзя ни уничтожить, ни создать. Радищев отстаивал единство души и тела и критиковал религиозные взгляды на бессмертие души, осуждал царский деспотизм, религиозные суеверия. Воззрения Радищева были найдены «противными закону божьему, десяти заповедям, Священному писанию, православию и гражданскому закону». Книгу Радищева, уничтожили, а его как «бунтовщика хуже Пугачева» приговорили к смертной казни, которая была заменена 10-летней каторгой. Прошло более ста лет, и вновь эта книга писателя-материалиста подверглась осуждению со стороны церкви. В 1903 г. духовные цензоры нашли, что книга Радищева все еще опасна для религии и церкви, что она подрывает авторитет светской и духовной власти. По требованию церковников весь тираж книги уничтожили.

В 1819 году были преданы земле все экспонаты анатомического кабинета Казанского университета, по причине того, что «мерзко и богопротивно» употреблять «создание и подобие Творца человека на анатомические препараты» (хотя «распилить» тело «святого» на мощи – считалось богоугодным, но для поиска причин болезни и лечения оной нельзя).

В 1866 г. появилась замечательная книга русского ученого И.М.Сеченова «Рефлексы головного мозга». Опасаясь, что развитие естествознания и распространение материалистических идей подорвет основу христианской религии – веру в бессмертие души, по настоянию духовных цензоров эту книгу «за изложение самых крайних материалистических взглядов» признали вредной и наложили на нее арест. Автора хотели сослать в Соловецкий монастырь «для смирения и исправления». Но к книге И.М.Сеченова было привлечено внимание общества, и, боясь возбудить к ней особый интерес, цензурное ведомство было вынуждено снять с нее арест. Однако труд И.М.Сеченова продолжал долгое время числиться в списках запрещенных книг. Автора книги зачислили в число «неблагонадежных» и запретили ему читать лекции для народа («Материалы по пересмотру действующих постановлений цензуры и печати», ч. I. СПб., 1870, с. 499–505; В.Прокофьев, Атеизм русских революционных демократов. М., 1955, с.88).

Французская буржуазная революция 1789 г. напугала церковь и самодержавную власть. Опасаясь проникновения в Россию революционных идей, самодержавие усилило цензурные репрессии. Во многих городах были организованы цензурные комитеты с участием представителей духовного ведомства. Эти комитеты были настоящими инквизиционными трибуналами. Они сжигали на кострах «вредные» книги, преследовали их авторов и лиц, заподозренных в хранении этих книг. Не довольствуясь деятельностью этих инквизиционных трибуналов, Синод организовал в 1797 г. еще особую духовную цензуру, которой были предоставлены самые широкие полномочия.

Книги французских философов-материалистов, были встречены духовным ведомством с особенной враждебностью. Так, в 1868 г. в труде Вольтера «Философия истории» духовные цензоры нашли «глумление над истинами и опровержение священного писания». По их настоянию этот труд Вольтера был уничтожен. В 1890 г. уничтожили «Сатирические и философские диалоги» Вольтера, а в 1893 г. – его поэтические произведения, в которых были найдены «антирелигиозные тенденции» («Архивное дело», 1938, № 1 (45), с. 93).

Такая же участь постигла произведения «корифея безбожия», выдающегося представителя домарксова материализма и атеизма Дени Дидро (1713–1784). Ненависть духовного ведомства вызывали и атеистические трактаты Гольбаха (1723–1789). Его знаменитая книга «Система природы» считалась одной из самых страшных книг и справедливо называлась «библией материализма». Еще в 1770 г. эту «адскую книгу» предали огню католические инквизиторы и с тех пор ее неоднократно запрещали и в России. Даже в 1898 г., опасаясь «адского» действия этой книги, разрушавшей, по словам духовных цензоров, основные начала религии, духовные инквизиторы настояли на ее уничтожении. Так же расправились они и с книгой английского философа-материалиста Томаса Гоббса (1588–1679) «Левиафан», которую католические инквизиторы включили в список вредных книг еще в XVII в. и подвергли ее публичному сожжению. Через 200 лет ее осудили православные инквизиторы. Они признали книгу Гоббса «противной священному писанию и православной церкви» и добились ее сожжения в 1874 г. За выступление против церкви и феодальной идеологии уничтожили в 1871 г. книгу «О человеке» другого выдающегося философа-материалиста XVIII в. – Гельвеция.

Опаснейшим врагом религии считали и крупнейшего материалиста домарксова периода Людвига Фейербаха (1804–1872). Еще в 1907–1910 гг. по настоянию духовных цензоров произведения Фейербаха уничтожались. Опасаясь разрушительной силы идей философа, цензурное ведомство, защищавшее интересы православной церкви, не разрешало излагать взгляды Фейербаха даже в журнальных статьях.

Церковно-приходская школа рассматривалась как дополнение к церкви. Из церковных школ «изгонялись» учебники прогрессивных педагогов – К.Д.Ушинского, И.А.Худякова, В.П.Вахтерова. Их заменяли антинаучные учебники, составленные в религиозно-монархическом духе. Представители церкви говорили: «Пусть дети лучше останутся темными людьми, но добрыми христианами и верными сынами царя и отечества, чем будут грамотными, но напитанными ядом революции» (П.С.Иващенко. Народная школа в Белоруссии с конца XIX в., дисс., стр. 54.). По данным на 1850 г. (https://studfile.net/preview/6266518/page:50/) грамотность составляла: в США – 85–90 %, в Англии – 67–70 %, во Франции – 55–60 %, В РОССИИ – 5-10 %! Первая российская перепись 1897 г. показала, что за 47 лет грамотность народа в стране достигла лишь 24 % (грамотными считались умевшие хотя бы читать; учёт производился для лиц в возрасте от 9 лет и старше). Это было огромным отставанием России по грамотности населения от абсолютного большинства стран Европы даже уровня почти полувековой давности. Внутри страны различия в грамотности населения были значительными. Так, в прибалтийских губерниях отмечался её высокий уровень (Эстляндская – 95 %, Лифляндская – 92 %, Курляндская – 85 %), а в восточной части Российской империи население было практически полностью неграмотным. (https: // w.histrf.ru / articles / article / show/gramotnost).

Священники запрещали пользоваться учебными пособиями – картинами по географии, зоологии, даже глобусом, ибо школа должна развивать не ум, а сердце и религиозность.

В 60-х годах XIX в. в связи с развитием капитализма в России возникла необходимость в грамотных рабочих. Стали появляться воскресные и вечерние школы, где прогрессивные преподаватели учили рабочих грамоте, знакомили их с основами наук, а также с идеями революционных демократов. Правительство закрыло эти школы, считая их рассадниками революции. Взамен них были открыты новые школы, контроль за которыми был возложен на священников. Вместо науки здесь водворялось религиозное мракобесие. Об этом «просвещении» А.И.Герцен писал: «Делают все так, чтобы куда человек ни обернулся, перед его глазами был бы или палач земной, или палач небесный, – один с веревкой, готовый все кончить, другой с огнем, готовый жечь всю вечность» (А.И.Герцен. Собрание сочинений, т. 14, с.481).

Православная церковь относилась к науке, особенно материалистической, с непримиримой враждебностью. Так, харьковский епископ Амвросий писал в 1901 г., что развитие науки приводит к росту неверия. Прогрессивных ученых он называл «опаснейшими врагами церкви» («Вера и разум», 1901, № 12). Другой епископ, Иннокентий, призывал отказаться от научного мировоззрения и вернуться к вере («Вера и разум», 1901, № 12.). Московский епископ Никон обвинял в 1905 г. московских профессоров в том, что они-де сгубили юношество и вовлекли его в революцию (Газета «Русь», 1905, № 164). К этой точке зрения присоединился и петербургский митрополит Антоний Вадковский. Служители культа пытались убедить народ, что наука не принесла человечеству пользы, что она бесплодна и бессмысленна, не нужна для практической жизни.

Чтение художественной литературы духовное ведомство считало грехом, ибо рассматривало в ней угрозу для религии. Многие писатели пострадали от жесткой церковной цензуры: Н.В.Гоголь, М.Загоскин, Н.С.Лесков. При издании в 1889 г. собрания сочинений последнего духовная цензура «растерзала» шестой том, в котором были собраны произведения из жизни духовенства. Весь тираж книги был уничтожен. Рассказывая о расправе «попов толстопузых» над своей книгой, Лесков назвал эту расправу «подлым самочинством и самовластием со стороны всякого прохвоста» («Книжные новости», 1937, № 12).

За литературной деятельностью Л.Н.Толстого следил лично обер-прокурор Синода Победоносцев. По его настоянию многие произведения Толстого, как противные учению и духу христианства, не увидели света в свое время. Еще в 1901 г. Синод добился запрещения романа Толстого «Воскресение» за «неуважительные отзывы о православной церкви и христианстве».

Л.Н.Толстой тоже не жаловал официальную церковь: «То, что я отрёкся от церкви, называющей себя Православной, это совершенно справедливо… Прежде, чем отречься от церкви и единения с народом, которое мне было невыразимо дорого, я по некоторым признакам усомнившись в правоте церкви, посвятил несколько лет на то, чтобы исследовать теоретически и практически церковь: теоретически я перечитал всё, что мог об учении церкви, изучил и критически разобрал догматическое богословие; практически же – следовал в продолжении года всем предписаниям церкви, соблюдая все посты и посещая все церковные службы. И я убедился, что учения церкви есть теоретически коварная и вредная ложь, практически же собрание самых грубых суеверий и колдовства, скрывающее совершенно весь смысл христианского учения.

Я отвергаю все таинства. Это совершенно справедливо. Все таинства я считаю неизменно грубым, не соответствующим понятию о Боге и христианскому учению колдовством и кроме того нарушением самых прямых указаний Евангелия. В крещении младенцев вижу явное извращение всего того смысла, которое могло иметь крещение для взрослых, сознательно принимающих христианство; в совершении таинства брака над людьми, и в допущении разводов, и в освящении браков разведённых вижу прямое нарушение и смысла и буквы евангельского учения. В периодическом прощении грехов на исповеди вижу вредный обман, только поощряющий безнравственность и уничтожающий опасение перед согрешением.

В елеосвящении также как и в миропомазании, вижу приёмы грубого колдовства, как и в почитании икон и мощей, как и во всех тех обрядах, молитвах, заклинаниях, которыми заполнен требник…

По жизни человека, по делам его, как теперь, так и тогда, никак нельзя узнать, православно-верующий он или нет. Даже, напротив, в большей части случаев: нравственная жизнь, честность, правдивость, доброта к людям встречались и встречаются чаще в людях неверующих (подч. авт.), внешне не соблюдающих ритуалы религии. Напротив, признание своего православия и исполнение наглядное его обрядов большей частью встречается в людях безнравственных, жестоких, высокопоставленных, пользующихся насилием для своих похотей – богатства, гордости, сластолюбия» (4.04.1901 г. Полное собрание сочинений т. 34).

Православная «инквизиция» отметилась и в сфере народных зрелищ, театра, музыки. В XVII в. они отбирали у народа музыкальные инструменты – домры, сумры, гудки, гусли и сжигали их на площадях. В XIX–XX духовные власти сравнивали театр с опиумом и добились запрещения устраивать зрелища накануне праздничных и воскресных дней, а за посещение театра в дни великого поста грозили отлучением от церкви и церковным проклятием. По их настоянию из пьес и оперных либретто вычеркивались целые страницы за то, что в них якобы оскорблялось религиозное чувство верующих. Так, пострадали комедия Гоголя «Ревизор» – за насмешливое отношение к религии и церкви; опера А. Рубинштейна «Демон» – за положения, несовместимые с учением православной церкви (либретто пришлось переделывать по указке духовных цензоров); драма Л.Н.Толстого «И свет во тьме светит» – за критику православной церкви. Духовное ведомство в 1910 г. добилось запрещения ее постановки.

Сожжение на кострах, каторжные работы, лишение гражданских прав, ссылка и преследования – вот средства защиты православной веры. Под видом сохранения ее «чистоты» насаждалась религиозная нетерпимость. Вероотступников и ослушников «воспитывали» в монастырских тюрьмах в тяжелейших условиях в течение многих лет. Сомневающихся в вере и критикующих религию отлучали от церкви и предавали анафеме (например, Л.Н.Толстого).

Итак, Российская православная церковь в рассмотренный период проводила следующую политику.

1. Жестоко подавляла всякое инакомыслие. Не имея такого организованного аппарата, какой был у католической церкви, она расправлялась с церковными «мятежниками» с не меньшей жестокостью, чем это делали католические инквизиторы, опираясь на светскую власть.

2. Осуществляла тоталитарное насаждение православия во всех слоях русского общества, а порой и у других народов.

3. Всесторонне навязывала невежество и религиозные взгляды на восприятие мира и человека, сдерживая развитие науки, литературы, искусства и культуры в целом.

Не смотря на тотальную «промывку мозгов» церковью и госструктурами, имело место падение религиозности народа России. На закате царствования Николая II, в 1916 году Синод в определении № 676 признал, что началось массовое отпадение от веры. (Л.А.Андреева. Феномен религиозного индифферентизма в Российской империи. Дата обращения 22.06.2013). Во второй половине XIX в. процесс распространения индифферентного отношения к православию возрос даже среди неграмотного сельского населения. Например, из общего числа 580 прихожан села Дмитровского Звенигородского уезда Московской губернии на годовой исповеди побывали лишь 214 человек. (Л.А.Андреева. Феномен религиозного индифферентизма в Российской империи).

Собственное обогащение.

Постоянно заботясь об укреплении самодержавия и православной веры в России, церковь не забывала и о своем материальном благосостоянии.

Курс на пышность и богатое убранство храмов, как уже отмечалось выше, было провозглашено игуменом собственного Иосифо-Волоколамского монастыря Иосифом Волоцким. Иван Грозный поправил сторонников этого курса «Стоглавом», но патриарх Филарет вернул церковь на путь богатства и роскоши, которого придерживается и нынешняя РПЦ.

Русские православные храмы сильно отличаются от всех прочих своей роскошью. Еще издали видна позолота на куполах. Внутри храма можно увидеть иконы с богатыми окладами. Особо украшены царские врата, через которые, как считается, исходит для причастия сам Иисус Христос. Золото, драгоценные камни, красочные фрески, которые находятся во многих церквях, поражают и настраивают на торжественный лад.

С принятием христианства церкви на Руси стали строиться в соответствии с византийской традицией (ее сегодня называют крестово-купольной). Это и позолоченные купола с крестами, и внутренняя роскошь. Но делается это вовсе не для того, чтобы удивлять людей богатой обстановкой, – утверждает священник Афанасий Гумеров, насельник Сретенского монастыря, – храм не является обычным жилищем, а символически изображает Небо. Царство Небесное своим совершенством превосходит наш земной ум. Чтобы изобразить его человек берет все лучшее и драгоценное в окружающем его мире и пытается создать этими средствами образ небесного. (Кириллица. 13.10.2018. https://news.rambler.ru/other/41031158-pochemu-pravoslavnye-hramy-ochen-bogato-ukrasheny/). Часто иерархи РПЦ объясняют, что роскошь и напускное богатство ей необходимы, чтобы «отражать общественный престиж Церкви».

Однако католические храмы обходятся без православной помпезности. Они скорее функциональны, чем красивы. Например, в католической церкви прихожане не стоят, а сидят на скамейках. Для создания атмосферы торжественности в католических храмах используется орган, визуальная же часть убранства значительно скромнее, чем в православных. Если в крупных соборах ещё можно встретить статуи и богатые витражи, то в небольших церквушках это редкость. Вместо икон стены католических храмов украшают фрески. Протестантские церкви выглядят ещё более аскетично. Они отличаются строгостью и минимализмом.

У русских первосвященников и высших церковных иерархов одежда и облачение отличаются несравненно большей роскошью, чем у представителей других христианских церквей, хотя в России далеко не самая богатая паства, на пожертвования которой якобы и украшаются храмы, шьются облачения прелатов РПЦ.

Но откуда богатства у церкви?

Представители самой церкви так объясняют свое содержание («Кто платил деньги на содержание церквей в Российской империи?» ОТ ADMIN. МАЙ 5, 2017 http://xn–80afce4b.xn—p1ai/kto-platil-dengi-na-soderzhanie-cerkvej-v-rossijskoj-imperii/).

Церкви полковые, казенные и домовые содержались за счет казны или частных лиц и учреждений. Дополнением содержанию служили сборы с богомольцев. И если церковь была «открытая», то содержание ее было обеспечено: в ней устраивались приличные облачения и церковная утварь; так было в храмах столицы и тех уездных городов, в которых летом жили дачники, как например, в Царском Селе, Петергофе, Ораниенбауме, Гатчине. Столичные и уездные соборы, кроме пожертвований частных лиц, содержались или единовременными пособиями, или постоянными, в виде ежегодной суммы на церковь. Соборы городов, где не было летнего пребывания дачников, имели средства скромные, поэтому содержание и ремонт их требовал постоянных пособий от казны; в противном случае, постройка затягивалась, пока не являлся благотворитель, особенно из купцов, всегда усердных к созиданию храмов.

Церкви приходские имели разнообразные средства содержания. Главным источником был свечной и кружечный доход; дополнением к нему служили доходы с имений и арендных статей, как то сенокосов, пашен, рыбных ловель, мельниц, лесов, ярмарочных бараков, лавок, жилых домов. Потом на церкви шли разнообразные пожертвования, чаще всего в виде капиталов, положенных за поминовение умерших. Сумма дохода с имений и от частных жертвователей, изменялась очень мало. С освобождением крестьян, она стала значительно возрастать.

Существенная перемена в церковном хозяйстве произошла в начале двадцатого столетия, когда правительство (царское), в видах улучшения быта духовенства и развития духовного обратило внимание на свечные и др. доходы церквей. Явился ряд распоряжений, касательно хранения и возрастания церковных доходов, предписывалось делать в церквах более крепкие сундуки и замки, отдавать деньги в кредитные учреждения и, главным образом, в опекунский совет, а впоследствии – в Государственный банк. Благодаря этим мерам, доходы церковные, конечно, возвысились…

И ничего про эксплуатацию крепостных. А это была не просто главная статья доходов церкви, но и важнейшая характеристика нравственной стороны ее деятельности.

Как и у всякой проблемы, у церковного крепостничества есть, как минимум, две стороны. Согласно одной, часть духовенства относилась к закрепощению крестьян отрицательно и активно боролась с этим. В соответствие с другой – официальная церковь занимала противоположную позицию, то есть, поддерживала крепостничество и стремилась всячески его укреплять.