Лес страха

– Или, – перебила Евгения Александровна. – Медальон ему дали в клубе. Семен Григорьевич два года состоит в клубе любителей преферанса.

– А что это за клуб, вы там были?

– Пару раз, Люсь. Так – шарашкина контора. Ничего особенного. Члены клуба более-менее состоятельные мужчины, играют в преферанс, устраивают какие-то турниры или что-то навроде того, я не особо вдавалась в подробности. Карты с детства терпеть не могла. По-моему, медальоны они вручают каждому члену клуба, который становится победителем турнира. У Семена Григорьевича и кубок есть, на нем так же изображена карта – туз червей. Это эмблема клуба.

– Медальон из чистого золота?

– Да брось ты, позолота.

– Евгения Александровна, тогда мне нужно поговорить с вашим мужем.

– А что стряслось, Люся?

– Я пытаюсь раздобыть сведения о человеке, который, как и ваш муж, является обладателем медальона.

– Понятно, – закивала Евгения Александровна, хотя по выражению её лица Люська видела, ей ничего не понятно. – Если этот человек член клуба, Семен Григорьевич наверняка его знает.

– Когда Семен Григорьевич будет дома?

– Он дома, Люся, – скривилась Евгения Александровна. – Спит. Вчера корпоратив был, Семен Григорьевич не рассчитал силы и переборщил с коктейлем. Он немного захмелел.

– Евгения Александровна, его нельзя разбудить?

– Можно, конечно, но…

– Пожалуйста! Очень надо.

– Хорошо, если ты настаиваешь. – Евгения Александровна вышла в коридор, Люська шла за ней.

Семен Григорьевич лежал на полу в гостиной, уткнувшись лицом в круглую подушку. Лежал в мятом костюме, рядом валялся галстук, на нём спал один из йорков.

Щёки Евгении Александровны залил румянец.

– Захмелел немного Семен Григорьевич на корпоративе, – повторила она. – Видишь, даже до кровати доползти по-человечески не смог.

– Все оказалось серьезней, чем я думала, – протянула Люська. – Будить его бесполезно, ничего мне Семен Григорьевич не расскажет в таком состоянии.

– Люся, ты не знаешь Семена Григорьевича, он очень быстро приходит в себя. Если я так захочу, – добавила Евгения Александровна.

Нагнувшись, она начала будить мужа.

– Сёма, просыпайся.

Семен Григорьевич продолжал спать, даже не шелохнулся.

– Сёма, с добрым утром. Э-э-эй, ты меня слышишь, Семен?!

Семен Григорьевич засопел.

– А-а-а, – простонал он, перевернувшись на спину.

– Сёма, открой глаза!

– Чего тебе надо?

– У нас к тебе дело.

– У кого – у нас? – Семен Григорьевич посмотрел на жену, зевнул, поморщился.

– С тобой хочет пообщаться Люся.

– Кто?

– Люся Озерова – моя бывшая ученица.

– Позже… позже пусть приходит твоя Озерова… выспаться мне надо.

– Сёма, ты ставишь меня в неловкое положение. Ради меня, приобрети человеческий облик.

– Вечером приобрету.

– Евгения Александровна, оставьте его, пусть выспится.

– Нет уж, теперь из принципа подниму его на ноги.

– У вас ничего не выйдет.

– Посмотрим.

– Он пьян.

– Протрезвеет.

– Вряд ли.

– Люся, ты меня недооцениваешь. Гарантирую, через двадцать минут Семен Григорьевич будет в полной боевой готовности.

– Собираетесь смочить вату нашатырем?

– Нашатырь его не отрезвит, у меня есть другое средство.

Заинтригованная Люська облокотилась спиной о дверной косяк, а Евгения Александровна отступила на шаг и крикнула:

– Сёма, вставай!

– Уйди!

– Сёма, к нам едет моя мама.