Двойная игра

– Не тяни, Димка.

– Короче, если в двух словах, то Веру грабанули.

– Как?

– И главный подозреваемый – я!

Не успели мы с Алиской удивиться, а Димон добавил:

– Точнее, не главный подозреваемый, а единственный. Круто, да? Полнейший абздольц!

– Шутишь?

– Я похож на шутника, Глебыч?

– Говори с самого начала.

– Три дня назад это произошло. Из квартиры Веры украли десять тысяч евро.

– Ого!

– Мать Веры, Екатерина Станиславовна хотела накатать на меня заяву в полицию. Родителям еле удалось с ней договориться. Отец машину продаёт. Деньги надо вернуть в кротчайшие сроки.

– Ты-то здесь при чём?

– Они меня обвиняют в краже.

– Они?

– Вера и Екатерина Станиславовна.

– На каком основании?

– На основании Вериных слов. Её избили, в квартире всё перевернули вверх дном. Я в ауте! Влип капитально, – Димон уронил голову на стол, тяжело задышал.

– Подожди, – я похлопал его по спине. – Из твоих слов ничего не понятно. С какой стати Вера обвиняет тебя, она с ума сошла?

– Скорее всего, с катушек съехал я. Я ничего не помню, Глебыч.

Алиса налила в чашку воды и поставила её перед Димоном.

– Выпей воды и расскажи, наконец, что у вас там произошло?

– Чёрт, не помню, Алис. События того вечера стёрты из памяти. Я ж очнулся на скамейке в сквере. Кругом темнота, людей нет, рядом лежит дворняга. Голова раскалывалась. Минут десять сообразить не мог, кто я и откуда. Когда вспомнил, пошёл домой. Ну, как пошёл. Шаг делаю и падаю: всё кружится, вертится. Тошнило сильно. Дома паника, мать в крик, спрашивает, что и с кем я пил. Отец наезжать начал. А я никакой, убитый стою, смотрю на них, а перед глазами круги плывут. Потом упал. В себя пришёл утром в своей кровати, голова продолжала болеть, но уже не так остервенело.

– А дальше?

– Дальше – жесткач! Предки почему-то не пошли на работу, сидят на кухне, молчат. Отец пачку сигарет выкурил, хотя бросил курить год назад. Спрашиваю, в чём дело, а они… В полночь к нам заявилась мать Веры, бизнесменша эта. Обвинила меня в краже десяти тысяч евро и избиении Веры. Начала вертеть перед лицом отца телефоном, говорила, что добьётся моего ареста, требовала, чтобы я немедленно вышел из комнаты. Не знаю, как им это удалось, но дело замяли. Екатерина Станиславовна пообещала не заявлять в полиции о краже и нападении на Веру, но потребовала вернуть в конце недели деньги. Плюс приплюсовала сто тысяч рублей за ущерб. Родители меня убить готовы. Стыдно в глаза им смотреть. Мать говорит, надо переезжать в другой район, если история получит огласку, на меня каждый будет показывать пальцем.

– Абсурд. Какой абсурд! Димон, ты же не брал деньги. Не брал ведь?

Димон посмотрел на меня и уже тише, почти шёпотом, повторил:

– Не помню, Глебыч.

– Не мог он взять деньги, – закричала Алиса. – Димка не вор.

– Я бы не посмел поднять руку на Веру, – закивал Димон. – Но фишка в чём… вдруг у меня сдвиг какой произошёл, крезанулся я малость, и наделал дел, находясь в невменяемом состоянии.

– Не спеши причислять себя к психам. Здесь разобраться во всём надо. Шита эта история белыми нитками.

– И как ты собираешься разбираться, если улики против меня.

– Много улик?

– Достаточно.

– А давай по-порядку. Первое: обвинение Веры. Ты с ней виделся после кражи?

– Один раз. Встретил возле подъезда, но разговаривать со мной она не захотела. Заорала, что вызовет полицию, испугалась, убежала. Глебыч, у неё лицо в синяках и ссадинах. Веру действительно избили.

– Что говорила её мать?

– Вечером ей позвонила Вера, рыдала, просила Екатерину Станиславовну срочно вернуться в город. Сказала, что я её избил, забрал деньги и ушёл.

– А где в этот момент находилась мать?

– За городом. Была с клиентом на объекте.

– Так, а подробнее можно узнать о якобы краже?

– Ну, по словам Веры, мы сидели в большой комнате, разговаривали, потом я предложил выпить. Вера отказалась, а я достал из пакета принесённую с собой бутылку и начал пить.

– Ты же не пьёшь, Димка.

– Не пью.

– Алис, не перебивай его. Димон, что было потом?

– Вера утверждает, что я быстро опьянел, начал требовать у неё деньги, она попросила меня уйти, но я сорвался с цепи. Избил, потом принялся крушить мебель, ища деньги. А наткнувшись на пачку евро в верхнем шкафу, ушёл. Вера сразу позвонила матери. Разговаривать Екатерина Станиславовна не могла, Вера оставила сообщение на автоответчик. Вот в принципе и вся история. Очнулся я на скамейке. Никаких денег, у меня не было.

– Офигеть. Ты действительно попал, Димон.

– Знаю.

В кухню зашла Люська.

– Я пошла к Паньке.