Врата ада

Врата ада
Юрий Соколов

Если самое плохое уже случилось, казалось бы, можно ожидать только изменений к лучшему. Но это неверно – все может быть еще хуже. Сделанное некогда видным ученым предсказание сбылось: по всей планете открываются хоулы – проходы в другие миры. Вторжение из них на Землю множества живых существ: от огромных кровожадных чудовищ до вызывающих губительные пандемии микробов – стало повседневной действительностью. Однако человечеству удается справляться с трудностями, пока прямо посреди столицы одного из государств не открывается хоул, который впоследствии получит название «Врата ада» – и многомиллионный город превращается в ад. Хаос распространяется по его окрестностям и грозит охватить всю страну, а следом – всю планету. Остановить катастрофу возможно лишь проникнув в другой мир и узнав о причинах. И первыми туда идут разведчики Объединенных сил противодействия.

Пролог

– Добрый день, уважаемые телезрители, – хотя для кого-то из вас это может быть вечер, а для кого-то утро. В эфире международная программа «Мир сегодня»; с вами я, журналист российского телевиденья Антон Горовиц, и мой американский коллега, оператор Билл Додсон. Мы ведем прямой репортаж с окраины Гринфилда – небольшого провинциального городка в штате Миссури, США. Здесь, как вы можете видеть, именно день, и смею вас заверить, для местных жителей он совсем не добрый: город оцеплен полицейскими подразделениями и частями Национальной гвардии; что происходит – совершенно непонятно; люди в панике пытаются прорвать кордоны изнутри, в том числе с применением огнестрельного оружия; те, кто оказался по эту сторону оцепления, напротив, стремятся попасть в город к своим семьям. Сквозь общий шум постоянно слышатся выстрелы, а иногда и взрывы. Вот опять – слышите?.. Заявлений официальных лиц пока не было, в новостях тоже ничего нет. Жители соседних населенных пунктов теряются в догадках. Мы обратились за разъяснениями к полковнику Картрайту, который любезно согласился ответить на наши вопросы и прояснить ситуацию… Полковник, прошу вас, всего пару слов!

– Пару слов – это можно! Полное дерьмо – вот все, что я могу сказать о ситуации.

– А нельзя ли чуточку подробнее? Что случилось? Почему город оцеплен?

– Что случилось? Да ничего особенного – просто прямо перед мэрией в пространстве образовалась дыра. Натуральная здоровая дыра, понимаешь? Она именно так выглядит, откуда ни смотри. А из нее в город лезет какое-то агрессивное зубастое дерьмо и расползается по улицам. Видел бы ты это…

– А вы видели?

– Я? Да, черт возьми! Вовек не забыть.

– И на что это похоже?

– Ты с ума сошел парень! Ни на что это не похоже. Должно быть, с той стороны дыры и вправду другой мир, мать его!.. Слыхал, что ученые говорят? В Африке уже в двух местах то же самое началось!

– И каковы будут ваши действия? У вас есть приказ?

– Есть ли у меня приказ? Да, черт раздери! У меня приказ никого не выпускать из города, пока не будут развернуты карантинные посты. И еще у меня приказ остановить проникшее к нам потустороннее дерьмо и запихать его обратно. Хотя, убей бог, не знаю, как это сделать.

– А если не получится?

– Лучше бы получилось! Иначе мы все окажемся по уши в этом дерьме…

Глава 1

Авиабаза Объединенных сил противодействия в Пакистане. Шестой год после начала интеграции миров и гринфилдских событий.

Сирена взвыла, как всегда, внезапно. И, как всегда, пронизывающе – до глубины кишок. За три года в учебке и пять лет работы скаутами мы так и не сумели к этому привыкнуть, как и заставить себя реагировать спокойнее. И только недавно узнали от знакомых научников, что сигнал с тем расчетом и моделировали: привыкание к нему невозможно. Первые звуки тревоги – и ты уже на нервах, а заодно и в полной боевой готовности. Вот и сейчас… Хорошо хоть никто не успел улечься и заснуть – нас не разбудили. Плохо то, что и отдохнуть не дали.

Сегодня вой сирены показался мне особенно неприятным. Он предвещал не просто проблемы, а большие. Нет, не так, – БОЛЬШИЕ.

Может, психотехнологи и это смоделировали. Может, у сигнала неразличимые для слуха вариации есть. Надо потом спросить у научников – если в живых останемся.

Похватав оружие и снаряжение, мы мчимся на аэродром, с которого пришли приятным прогулочным шагом лишь двадцать минут назад. Справа и слева несутся к своим самолетам все три группы спецназа поддержки. О-о-о, точно, серьезные дела – на планеты с ясным солнышком и бабочками спецназ со скаутами не посылают. Тем более – в полном составе.

– Вашу мать, вашу мать, вашу мать!.. – глухо и ритмично ругается на бегу Артем.

– Хочу спать, хочу спать, хочу спать, – уныло вторит ему неверным эхом Даша.

Это кажется нам смешным, и мы ржем. Невесело, но дружно. Лето, жарко, давно не было дождя; из-под ботинок бегущих впереди взлетают облачка пыли, похожие на маленькие взрывы. И действительно жутко хочется спать…

– На лету выспитесь! – поприветствовал нас Гридин, когда мы ввалились в салон. Сам он даже из самолета вылезти не успел.

– Ага, выспишься тут на лету, – проворчал я, сбрасывая с плеч рюкзак и падая в кресло.

Нет, в самом деле, – двадцать минут как приземлились, а еще шестью часами раньше мы с боями возвращались из дальней разведки по Танганару. Два часа штурмовали тамошний хоул, чтобы на Землю пройти. Час тряслись в машинах по проселку до взлетно-посадочной, поскольку ближе к хоулу на Танганар никто и ничто не садится. На три часа вырубились, пока на базу летели, а здесь – на тебе.

– Выспишься, Серега, выспишься, – успокоил меня Гридин. – Сейчас лететь дольше.

– Слушаюсь, командир, – вяло отозвался я. – Есть выспаться!.. А на сколько дольше-то?

– На пятьдесят минут.

Все опять почему-то заржали, включая меня, хотя стоило бы зайтись в рыданиях. Отсмеявшись, я покрутил головой, пытаясь понять, что вокруг не так, – а что-то было не так. Переглянулся с Дашей и только тогда понял. Ну да – обычно самолет стартует, едва последний скаут окажется внутри. А тут – стоим. Летуны не успели заправиться? Не может быть – ребята дисциплинированные, порядок знают. И Гридин же здесь торчал – он бы им не заправился.

– Чего стоим-то? – спросил Пашич.

– Дожидаемся высокого гостя, – ответил Гридин. – Спокойно, парни-девчата. Его самолет уже на посадку заходит.

И вот люк захлопнулся – за кем-то. Но в салоне этот «кто-то» не появился. Зато мы наконец пошли на взлет.

– Усвоите вводную – и можете дрыхнуть, – сказал Гридин. – Беспокоиться не о чем – сразу по прибытии в разведку не идем. Для начала нас ждет простая и понятная пальба по всему, что не так шевелится. Участвуем в зачистке города от его гостей и коренных жителей. Не всех, конечно, а только тех, что хомосапиенс-тест не пройдут. Правда, таковых там большинство. У местного отделения ОСП ресурсов не хватает. У соседей тоже – потому нас и дернули.

Мы с Дашей вновь переглянулись. Если уж скаутов бросают на зачистку, значит, дела в том городе и у ОСП совсем швах. И швах, в перспективе, мирового масштаба. Или уже переросший в таковой. У меня аж мурашки по спине побежали. Не хватает ресурсов… У Объединенных сил противодействия?!..

– С общевойсковыми частями в проблемной зоне порядок, – успокоил нас Гридин. – Спецназа не хватает – нельзя ж его по всей планете поснимать и послать туда. А мы – тот же спецназ…

– Только лучше, – ввернул Даго.

– И покойники из нас получаются лучше, – добавил я. – Красивее.

Скауты снова заржали. Нет, не к добру это – чего мы сегодня так ржем? В нашей группе из первоначального состава осталось шесть человек. Во второй – трое, в третьей – вообще один. От четвертой группы осталась только память. «Двушку» и «трешку» кой-как доукомплектовали, а нашу «единичку» и доукомплектовывать оказалось некем: новички нужны для формирования свежих команд. «Четверку» не восстановили, и не собираются. Под сотню хоулов уже по всей Земле, и ведут они в сорок шесть разных миров. Регулярно открываются новые. И везде нужны скауты. И везде нас может ждать смерть – даже на планетах с ясным солнышком и бабочками. Так что текучка кадров у нас большая – в основном на тот свет. Может, и видим-то друг друга в последний раз…

В кресле слева от меня – Даша. Рыжая, конопатая, курносая – и что я в ней нашел? Сроду не влюблялся в рыжих, а тут угораздило. Правда, повод был особенный – мы оказались в джунглях на другой планете еще до интеграции миров. Я плюс она – это легендарная пятая двойка первой разведгруппы ОСП. Неубиваемая, непотопляемая, и так далее, и так далее. Мы с Дашей единственные из первого выпуска учебки, кто не хоронил напарников.

Через проход от нас – серб Пашич, в прошлом актер. С такой внешностью только в кино и сниматься, – но он давно этого не делал. Рядом – африканец Даго, черный, как мои грехи. Когда-то пас коз, или коров, или кого-то еще, без разговоров отстреливая из перевязанного изолентой автомата всех, кто приближался к его стаду с подозрительными намерениями. Не умел ни читать, ни писать даже на родном языке, – если у его племени вообще письменность была. Теперь на семи языках свободно говорит и читает, далеко превзойдя в этом плане стандарты Объединенных сил, а вид такой важный, точно он не рядовой скаут, а председатель ООН. Дальше – вьетнамец Зунг. Раньше он был… я не помню, кем. Кажется, поваром. Артем кем только не был, пока не попал на Сатанаил, – тоже еще до интеграции. Там ему страшно изуродовало лицо. Оно у него сплошь в таких шрамах, что и смотреть без содрогания было бы нельзя, если б не Артемкины глаза: живые, добрые, веселые. Все мы вместе – один из последних кусочков былого интернационала полевой разведки ОСП. Начиная с четвертого курса группы формировали уже по национальному признаку…

– Проблемная зона охватывает целиком крупный город с его окраинами, – начал Гридин, расхаживая туда-сюда по салону. – И с прилегающими к нему территориями, – но это уже не наша забота. После открытия хоула в городе имеет место нетипичный мутагенез…

– Что за город-то? – спросил Даго.

– Секретная информация. По крайней мере пока. Гриф Центрального комитета «Противодействия».

– Нифига себе новости! – изумился Артем.

– Хорош борзеть! – рявкнул Гридин. – Вы перебивать меня будете или слушать? Я вам командир или кто? Вы допрыгаетесь – точно подам рапорт, чтоб расформировали нашу анархию к чертям!

– Нет, правда, – сказал Пашич, не обращая на угрозу Гридина никакого внимания, поскольку тот повторял ее в среднем раз в месяц на протяжении последних пяти лет, и пугать нас она давно перестала. – Что за идиотизм? Не сказать, где работать будем?

– Мы же все равно на месте узнаем, – вкрадчиво заметил Зунг. – Даже раньше – как только карты получим.

– Вот тогда ты и узнавай, – повернулся к нему Гридин. – А сейчас заткнись. Ты поспать до прибытия хочешь?.. Остальные хотят? – оглядел он нас. – Если да, давайте без реплик не по делу. Мы люди служилые, бывалые, ко всему привычные, в том числе к внезапному идиотизму начальства. А не нравится быть такими – увольняйтесь нахер. Ферштейн?