Мигранты. Сетевики

ними не понадобился, чтобы взять его на вооружение?

– Для них это новое – не забытое старое, как и для миллионов близких им по духу. А вот взять, например, бывшего подполковника морской пехоты Александра Ивановича Георгицу, так он и был, и остался приличным человеком. Эталон защитника Родины, какие бы политические и экономические катаклизмы ни сотрясали её, многострадальную. В эту помойку – Салон восточной медицины, попал случайно, в поисках нормальной работы с достойным заработком, не найдя таковой у себя дома в Молдавии после демобилизации из армии. И, раскусив суть этого Салона, ушёл оттуда, ещё и крепко поколотив на прощание его хозяев. Такого не

своротишь никакими тёмными деньгами, хоть в мульти-миллионных суммах.

– Выходит, качественных изменений во взглядах и поведении наших соотечественников не произошло? Кто каким был, тот в целом таким и соатлся? И ты берёшься это утверждать?

– Нет, Алексей, вот этого как раз я утверждать не буду. Возьмём хотя бы того же интересного во многих отношениях персонажа – Антона Дроботова. Такой же, как и Георгица, кадровый офицер, разве что званием пониже, с настоящим стержнем в характере и мышлении, сохранившимся, поверь, и сегодня, несмотря на некоторые метаморфозы в личных жизненных обстоятельствах. Служил отлично, да демобилизован был, как тысячи и тысячи его сослуживцев, по сокращению в духе той же непродуманной перестройки. Пошёл в бизнес, потерпел в нём крушение и, спасая себя и семью от нанятых инвесторами бандитов, при этом не отказываясь погасить возникшие финансовые задолженности, подался в столичную авантюрность. Но, заметь, не пошёл в прямой криминал, где быстрее всего можно было бы решить денежные проблемы, а выбрал наиболее безобидный, если можно так выразиться, метод «честного отъёма больших денег у богатых и сверхбогатых москвичей и гостей столицы», ибо малоимущие граждане дорогостоящими услугами «древнекитайских» салонов не пользуются. То есть к грабежу простого трудового народа Дроботов никак не причастен. Но и по отношению к богатым (добывающим, кстати, свои большие денежки чаще всего путями, далёкими от праведных), в отличие от своих коллег по бизнесу бесстыжих братьев Моськиных, применял он исключительно безвредные, и даже полезные, действительно настоящие, элитные травяные препараты, пользуемые королями и президентами. Не скрою, вынужден был Антон ради спасительного заработка мошенничать, назначая пациентам-богатеям лошадиные дозы по баснословным расценкам, а также обманывая при взаиморасчётах своих нижестоящих дистрибьюторов и расклейщиков листовок, но, ещё раз повторяю, не во вред прямой безопасности общества. И других к этому призывал, имеется в виду «не во вред», то есть «не навреди». Эксперты подтверждают: доза приёма препаратов реального китайского учёного-травника доктора Ли, поскольку они относятся к пищевым, а не лекарственным, не имеет решающего значения. А Дроботов пользовал своих пациентов только этими препаратами, и никакими другими.

– То есть данный субъект – Дроботов если не полезен в настоящее время обществу, но и относительно безвреден, то есть серединка-наполовинку, и при благоприятных условиях мог бы ещё неплохо послужить Родине?..

– Здравствуйте, товарищи! – прервал беседу генерала и полковника вошедший без стука в кабинет тот самый интеллигентный, доброжелательно улыбающийся, безупречной внешности «генерал в штатском», велевший во время первой встречи с Олегом Алексеевичем называть его «просто Анатолием Анатольевичем».

– Здравия желаем! – вскочили со своих мест собеседники, не знающие точного звания этого генерала, поэтому и ограничившиеся лишь первой половиной уставного приветствия.

– Поздравляю вас, товарищ полковник, и с присвоением очередного воинского звания, и с успешным выполнением, судя по прочитанным нами тезисам вашего многообещающего отчёта, служебного задания! Поправлюсь – первой части задания…

Упреждая разочарование новоиспечённого полковника, Анатолий Анатольевич многозначительно, как и во время первой их встречи, кинул краткий взгляд к потолку:

– В силу той же успешности, руководству нашего государства задание ваше интересно было бы продлить.

При всей многозначительности взгляда и поправки к краткому поздравлению генералу в штатском полностью загасить обеспокоенность героя дня не удалось. Так и есть, вскользь озвученное когда-то Серёгиным на уровне предположения продолжение эпопеи с внедрением в мигрантские круги – объективная реальность, и никуда от этого не денешься. Плакала скорая защита докторской, если придётся отправляться куда-то

немедленно…

Совсем немного, всего лишь в рамках приличия при разговоре со столь высоким начальством, но всё же приупавшим голосом Олег Алексеевич как можно спокойнее внешне попытался осведомиться:

– А… диссертация?

– Мы навели справки, – невозмутимо продолжал Анатолий Анатольевич. – К вашей её предварительной защите Учёный совет университета готов. По единодушному мнению председателя и членов совета, поработали вы над ней прекрасно.

– Спасибо, тов…

– Да Анатолий Анатольевич же я… – точь-в-точь с такой же, как в первый раз, мягкой улыбкой поправил точно так же, как тогда, волнующегося Олега Алексеевича генерал.

– Да-да, извините, Анатолий Анатольевич. Ещё раз спасибо, так сказать…

– Спасибо пусть будет потом, при получении заслуженных наград, которые, как я полагаю, в вашей судьбе ещё будут. Это кроме той, разумеется, которая ждёт вот-вот. А теперь, прошу прощения, вынужден прервать приятное общение с вами – пора на очередное рабочее мероприятие. Всего доброго!

XV

– Ну, что я тебе говорил перед этой твоей командировкой-погружением?

– усмехнулся, доставая из замаскированного в громадном, во всю стену, книжном шкафу бара-холодильника бутылку коньяка, бокалы, лёгкую закуску генерал Серёгин. – Как в воду, получается, глядел.

– Хитришь ты, Алексей Александрович, – с сомнением покачал головой Ельников. – А ну-ка, наливай, да выкладывай, что за операцию разработал для меня опять. Как и предполагал – пресса, журналистика?

– Ну, конечно! Что ещё более подходящее можно было придумать к

настоящему моменту, когда над общественным сознанием творится такое измывательство, какое иначе, чем идеологической диверсией и назвать трудно?

– Диссертацию, как не столько обещает, сколько дипломатично предполагает наш мудрый наставник-куратор Анатолий Анатольевич, я успею защитить до этого своего этого исчезновения на неопределённое время?

– А ты никуда и не исчезаешь. Сразу здесь, дома, в Москве будешь «погружаться», без всяких предварительных командировок, да ещё и под тем же, ставшим тебе, надеюсь, уже как родным, псевдонимом. Псевдоним делу не помеха, а даже в пользу, так как согласно роду твоей службы настоящее твоё имя широкой публике неизвестно, разве что нашему управлению кадров да твоим друзьям детства и ранней молодости, которые в лицо на улице скорее всего не опознают, если сам целоваться не полезешь, а под этим псевдонимом тебя уже знает немало людей, как среди богатых бывших пациентов, являющихся реальными представителями нужных тебе теперь деловых кругов, так и среди связанных с твоей недавней деятельностью разных жуликов, встречи с которыми теоретически весьма возможны. Так что, вполне сойдёшь за того, кого надо. А если, случайно, наткнёшься ещё и совсем уж на кого-то из близких коллег по прохиндейскому древнекитайскому бизнесу, то уж в их-то понимании ты под твоим этим псевдонимом не только реальная, но и почти героическая фигура – меньше года в Москве, а уже сумел полностью легализоваться, заделаться «коренным» в первом поколении москвичом, то есть приобрести, хоть и в кредит, собственное жильё и прописаться в нём, а после небольшого косметического ремонта и переселишься из съёмной квартиры. Это – символ успеха приезжего, и люди данной категории ещё больше к тебе потянутся.

– Так, может, вы уже и работёнку мне подыскать успели, чтобы самому не утруждаться?

– А как же! Наметили тут одну газеточку, неплохо раскрутившуюся на

благодатной и актуальной для пресс-жулья рекламно-мошеннической почве. Учредители её подыскивают грамотного, работящего, желательно солидной интеллигентной внешности бесправного приезжего человечка на место «зиц-председателя», то есть подставного директора, умеющего организовать рабочий процесс, но при этом не наделённого ни правом подписи финансовых документов, ни правом прикасаться к кассе фирмы вообще, без печати в руках и без каких-либо иных юридических и прочих полномочий.

– Именно приезжего? Предыдущий тоже таковым был?

– Точно так. Предыдущего выгнали по отработанной методике – человек приезжий, если он прибыл в Москву на заработки как обыкновенный гражданин, самостоятельно, без знакомств и связей, начинает ради наработки какого-то внешнего статуса вкалывать где получится, в том числе и на подобные этой шайки, как ломовая лошадь, получая, как в данном случае, свой небольшой процент от подтянутых им в кассу этой шайки денежных поступлений. В качестве дополнительной нагрузки, а скорее как условие получения этой «статусной» должности, в этой, например, редакции его заставляют ходить по различным массовым мероприятиям вроде пресс-конференций, выставок, писать репортажи с них, разные другие материалы для заполняемости газеты «живой» журналистской продукцией.

– А трудоустройство хоть легитимное, по трудовой книжке?

– Куда там! Рано или поздно от большинства таких псевдодиректоров начанают поступать в требовательной форме вопросы, а не узаконить ли администрации газеты с ним трудовые отношения. Тут «бузотёра» и выталкивают взашей, а на его место находят следующего, благо столица кишит приезжей рабочей силой на любой вкус и цвет.

– Ну, а если взбунтуется какой-то гордец, и не захочет сам уходить?

– Элементарно перестают платить заработанные деньги, и человек сам уходит. А в случае буйства – у учредителей всегда под рукой ангажированные силовики в милицейской форме или без неё, с бритыми головами. Утихомирят приезжего вмиг…

– Как называется издание?

– «Мастер».

– Дело, значит, мастера боится? А оно, издание, отраслевое какое-нибудь, или общей направленности?

– Отраслевое строительное.

– А примут меня?

– Ты уже порекомендован кое-кем из хороших знакомых основного, крупнейшего из учредителей. Этому знакомому тот верит безоговорочно.

– Главная цель моей работы в данном издании и ориентировочные сроки? Ведь, как я понимаю, это – проходной, промежуточный этап для подготовки к чему-то более серьёзному. А то слишком уж мелкий плацдарм для стратегического исследования.

– Правильно понимаешь, Олег. Работа в этой жалкой, но финансово вполне успешной для её уровня газетёнке – лишь подготовительная площадка, учебный класс для прохождения тобой так называемого «курса молодого бойца». Ты должен по возможности скоро подготовиться к основной работе – организации и управлению новым, с нуля,       изданием, ни названия, ни конкретной ниши для которого ещё не определено. Определить, как считает наше с тобой начальство, ты должен сам.

– Что ж, спасибо за доверие…

– Не ухмыляйся, тебе действительно доверяют. На тебя рассчитывают, ты даже не подозреваешь, как.

– Ну, хватит, а то сейчас слеза прошибёт… скажи лучше, финансы на это новое, с нуля…

– Не твоя вообще-то должна быть эта забота, но чтобы всё было, как у нас в подобных операциях принято, по-настоящему, на тебя она всё-таки ляжет. Есть один амбициозный до болезненности бизнесмен-нувориш. Мишей зовут, Михал Михалычем. Вот за его обработку и возьмёшься попутно с адаптацией в газете «Мастер», с которой он, кстати, время от времени входит в рабочие контакты, рекламирует через неё свою продукцию, даёт интервью на актуальные для него темы, в общем пиарится понемногу. Как новый руководитель познакомишься с ним, посвятишь его фирме пару-троечку высокосодержательных, красиво написанных материалов скрыто-рекламного содержания если и не задаром, то за самую умеренную плату. Постепенно ненавязчиво втемяшишь в его голову блестящую идею стать знаменитым медиа-магнатом, единоличным владельцем для начала одного собственного яркого издания желательно федерального уровня, способного со временем не только прославить владельца, но и приносить сверхприбыли.

– Насколько он контактен?