Алымов

С Адамом Алымовым, в котором Сергей, встретившись через много лет разлуки, углядел всё такого же темпераментного и небесперспективного, как раньше, хотя и не реализовавшегося пока исполнителя любой, даже самой беспредельной задачи, если в этом есть его интерес, во время учёбы в институте с удовольствием общались все. В девчачьей любви он вообще был вне конкуренции. Сбренчать на гитаре и даже сыграть на баяне Адам мог что угодно, мгновенно подбирая любую мелодию. Пел, правда, мало. Зато как пил! Приняв порою «на грудь» больше остальных собутыльников, он умудрялся оставаться самым трезвым. Рубаха-парень, Алымов после получения каждой стипендии или денежных переводов из дома гулял до последней копейки, угощая разносортной выпивкой всех подряд. А потом, до следующего поступления денег, нередко перебивался случайными заработками, в том числе и разгрузкой вагонов на товарной станции.

Малоприметный с виду, образцовый в учёбе и общественной работе Сергей и внешне яркий, способный на многое, но не совсем серьёзный по жизни Адам на первый взгляд никак не смотрелись рядом как друзья-товарищи. Но было в них и кое-что общее, что может связывать людей куда крепче, чем поверхностные личностные характеристики. В первую очередь это – одинаковый подход к достижению цели. Если уж она поставлена, всё остальное уходит на задний план, становится второстепенным, в лучшем случае вспомогательным для главного. Цели у обоих, согласно уровням интеллекта и воспитания, бывали разные, но бескомпромиссная целеустремлённость того и другого вызывали одинаковое уважение однокашников. Мужицкая сметка и потрясающая интуиция Адама в сочетании с его несокрушимым здоровьем и фантастической, когда надо, работоспособностью служили ему в достижении цели порой не меньшую службу, чем глубокий ум и широчайшая эрудиция Сергея. И ещё у обоих примерно одинаково высокими были, по возможности, правда, скрываемые амбициозность и честолюбие на грани тщеславия. Поэтому казавшаяся многим странноватой дружба между столь разными молодыми людьми для них самих была нормальной и естественной.

Словом, благодаря своим нерастраченным качествам – неглуп, коммуникабелен, симпатичен внешне, в меру порочен и достаточно амбициозен, – Адам, в общем, подходил Сергею для осуществления его планов. Только вот одна незадача: этот парень способен иногда, закусив удила, брать на себя куда больше, чем может на самом деле потянуть, что, бывало, подводило их обоих. А значит – он управляем не полностью. Это нежелательно, а в каких-то случаях может представлять собой и опасность. Именно поэтому Сергей и решил немного подкорректировать начало вхождения Алымова во власть. Он позвонил секретарю по промышленности Лесогорского обкома партии с просьбой немного отсрочить вступление Адама Альбертовича в должность, чтобы высвободившееся время посвятить его «обкатке», то есть проверенной и хорошо зарекомендовавшей себя процедуре обработки нужного человека. Заодно неплохо бы поручить соответствующим службам разработку новой концепции трудовой и общественно-политической биографии Алымова, в которой пока мало героического. Слава Богу, хоть судимостей нет.

Вызвав помощника, Сергей Сергеевич напомнил ему:

– Алымов здоров как бык и пьёт хоть и как сапожник, но при этом почти

не пьянея. В обычных, конечно, условиях. А в специально подготовленной обстановке, да после «правильно» поднесённой дозы не только бык, а и слон свалится. Твоя задача – развратить его за неделю по-максимуму. Он, конечно, не паинька, но ловелас примитивного, рабоче-крестьянского уровня. Женщин должно быть как можно больше да поярче, высшего класса, чтобы мужик прибалдел, как говорится, от такого уровня удовольствий. На карманные расходы дашь ему пачку сотенных в десять тысяч рублей и тысчонку-другую долларов – пусть привыкает к деньгам вообще и конвертируемой валюте в частности. Этот фактор действует на рост амбиций большинства людей как дрожжи на тесто. Позволь ему немного почудить, а чтобы быстрее и чаще терял контроль над собой – применишь по мере необходимости в разумных, конечно, дозах хотя бы тот же проверенный и безотказный клофелин. Все выкрутасы снимешь скрытой камерой. Ну, не мне тебя учить, профессионала. И всё-таки попрошу: уровень компромата должен быть для него убийственным. А сам он пусть за неделю так насладится жизнью, чтобы его неудержимо тянуло к такому ещё и ещё, как наркотик. Улетаешь сегодня. Встречаетесь в гостинице. Возвращаетесь через

неделю в Москву вместе для выполнения следующего пункта программы.

Всё, ступай.

Оставшись один, Серов попросил секретаря соединить его с генералом госбезопасности Авдеевым:

– Пётр Михалыч, отряди, пожалуйста, пару своих хлопцев в Сочи на недельку, а то тамошние местные кадры могут не справиться с задачей. Пусть поквалифицированнее снимут компромат-кино об отдыхе одного товарища под опёкой моего помощника. Почему послал своего помощника, а не нашёл кого попроще? Слишком уж значимый объект на обкатке. А помощнику и самому не помешает лишняя проверка. Хоть и талантливый, вроде бы проверенный парень, но работает недавно. Взял я его из милиции, а кто знает, чего от них сейчас ждать. Коттеджик для вас на море строится точно по проекту. Через пару-тройку месяцев – принимайте работу, как и договаривались.

Положив трубку, Серов вызвал в кабинет второго помощника:

– Разговор с генералом записан? Прекрасно! Расшифруйте, размножьте и – на хранение. Один экземпляр – мне на стол. Ну, а теперь приглашайте посетителей. Кто там первый?

Плодопитомник «Лесогорский»,

осень 1988 – весна 1989 гг.

Зарегистрировав в пригородном райисполкоме созданный на первое время кооператив «Русский сад», Иван Семёнов, Аркадий Синберг и Андрей Селиванов, просчитав возможные прибыли от различных видов сельскохозяйственного производства, сочли наиболее простым и выгодным выращивание саженцев ягодных кустарников вроде смородины и малины. Это не так рискованно, как, скажем, откорм скота, где в любой момент жди какой-нибудь каверзы в виде заболеваний, а то и вовсе падежа поголовья. Ладно, коль по недосмотру в единичных случаях, – это поправимо. А, ежели

– эпидемия? Тогда весь труд насмарку.

Выращивание посадочного материала кустарников – это и не такое

сложное занятие, как производство саженцев плодовых деревьев, требующее куда больших навыков и умения, например, правильно сращивать привой с подвоем, то есть прививать ростки культурных сортов к дичку – специально выращенным юным деревцам с сильной корневой системой. Да и производственный цикл в работе с будущим фруктовым деревом – не один год, как с кустом, который всего лишь за лето своей жизни становится полноценным товаром, готовым к продаже.

Судя по рассказам молодого оптимистичного директора плодопитомника, в недавнем прошлом – секретаря райкома комсомола, стоит только понавтыкать в землю побольше черенков с тремя-четырьмя нераспустившимися почками, затем укатать катком или утоптать ногами засаженный участок и хорошенько залить всё это в зиму водой, а зимой проследить, чтобы на участке было как можно больше снега, по мере необходимости подгребая его спецтехникой, и – дело в шляпе: весной гарантированы обильные всходы. И если потом в течение лета хотя бы один раз обработать всходы ядохимикатами, да подкормить почву азотными удобрениями и два-три раза тщательно выполоть сорняки, то осенью… стопроцентно обеспечен рекордный урожай, реализация которого по рыночным ценам может дать такие деньги, что и в мешке не унесёшь. Ведь себестоимость одного черенка-заготовки – меньше десяти копеек, а цена каждого саженца на рынке – целый рубль! Это как минимум – десятикратная отдача. А на одном гектаре посевных площадей, даже при соблюдении всех рутинных сложностей технологии посадки, реально рассадить до полумиллиона черенков. Есть, над чем подумать…

– Как видите, ничего сложного. Более того, – продолжал во время одной из встреч развивать и самому ему всё больше нравившуюся идею директор, – задачу можно ещё упростить: не суетиться сейчас, осенью, а отложить посадку до весны. Тогда и зимой за участком следить не надо. Но – не советую. Во-первых, озимые культуры всегда были выносливее и давали более гарантированный урожай, чем яровые. Это вам может подтвердить любой агроном. А во-вторых, осенью срок активной жизни почки на ветке той же смородины гораздо больший, чем весной от момента её разбухания до превращения в листочек. Именно в этот промежуток времени и следует производить посадку. Так что сейчас у вас есть шанс засадить вдвое-втрое, а может быть даже и вчетверо больший участок, чем будет весной. Если ваша цель – заработать деньги, то не теряйте времени.

– А исходный материал, сельхозтехника, орудия труда, эти самые химикаты и удобрения будут предоставлены? – практичный Андрей думал сейчас более всего о технической стороне дела.

– Без промедления! За ваш, правда, счёт. Но не с предоплатой, а – с последующим вычетом всех расходов при окончательном расчёте. Заранее оплатить надо будет только солярку для заправки трактора. Сами понимаете, что для вас её придется закупать дополнительно, сверх лимитов, скорее всего – где-нибудь на стороне. А за всё остальное вычтем, как я уже сказал, после итоговых взаиморасчётов. Да, о трактористе, который занаряжен вам в помощь. Если захотите его подстимулировать, чтобы веселее и добросовестнее работал, можете поставить ему магарыч. Я не возражаю. Только не спаивайте его до начала или во время работы, а пообещайте расплатиться по её окончании. И всё будет на мази. Он же привезёт и компрессор для перекачки с речки поливной воды, и оросительные трубы с разбрызгивателями доставит, когда поле уже засажено будет.

Юрист Аркадий, которого больше волновала правовая основа рождающегося совместного их с плодопитомником бизнеса, предложил директору уточнить некоторые детали:

– Рыночные цены, низкая себестоимость, прекрасные общие перспективы – звучит, конечно, заманчиво. А какова конкретно потребность на рынке и у государства в этой продукции? Сколько процентов от выращенного мы должны будем по договору сдать вам, а сколько – оставить себе для реализации? И по какой твёрдой цене вы примете у нас саженцы? Надеюсь, не бесплатно? И как, наконец, отнесётся трудовой коллектив плодопитомника к решению дирекции привлечь арендаторов со стороны? Желательно, чтобы подпись председателя Совета трудового коллектива как-то фигурировала в договоре. Хотя бы в виде резолюции «не возражаю».

– При благоприятных условиях, если будут проведены все необходимые агромероприятия, а для этого я специально закреплю за вами агронома-питомниковода, – минимум девяносто процентов черенков превратятся в полноценные саженцы.

– Какие площади можете выделить?

– Думаю, что если пообещаете хорошо сорганизоваться, гектар осилите.

– А если два?

– Это будет сложнее. За отсутствием навыка без наёмной рабочей силы однозначно не обойдётесь.

– Ничего, начнём, там видно будет. Как говорил Наполеон, главное ввязаться в бой, а дальше – война план покажет.

– Ну, хорошо, Наполеоны, тогда по рукам! Выделю вам лучший участок, есть тут один в запасе, два года под паром[9 - Пары – временно не засеваемые, «отдыхающие» участки пашни] стоял, рядом с речкой – очень удобно для интенсивного послепосадочного полива. Как раз – два гектара. Только, пожалуйста, не подведите. Я и сам здесь человек новый, а сразу же привёл со стороны арендаторов-кооператоров, к которым сами знаете, какое отношение у населения: дескать, рвачи, хапуги и так далее. Без особой любви, как говорится. Словом, наблюдать будут за вами со всех сторон.

– Я задал вопрос совершенно конкретно, – напомнил Аркадий, – каковы цифры и проценты?

– Пятнадцать процентов от урожая в качестве натуроплаты вам хватит?

– Наверное, маловато.

– Ну, двадцать… ладно, двадцать пять!

– Сколько саженцев нужно от нас питомнику в цифрах? И по какой

цене примете их?

– По дополнительно спущенному из «Облплодопитомника» плану я должен заложить для обновления маточных плантаций кустарниковых сто тысяч саженцев. Это – минимум, который с вас потребуется осенью будущего года. Заплатить за эту партию товара можем только по государственным расценкам – двенадцать копеек за штуку. Не обессудьте, я ведь человек государственный и надо мной проверяющих куда больше, чем помогающих работать. Вот натуроплату свою увозите куда хотите, и продавайте за любые деньги – никто вам слова не скажет.

– Значит, если мы осилим с двух гектаров около миллиона саженцев и три четверти урожая сдадим государству, то есть вам, то плодопитомник перевыполнит план по закладке маточника в семь с половиной раз? Да вас же, Алексей Петрович, за такой трудовой подвиг сразу выдвинут в министры сельского хозяйства или в депутаты Верховного Совета! Где же вы раньше-то были? И о чём думали ваши предшественники-недотёпы, если на самом деле всё так, как вы сейчас нам рассказываете?

– Вряд ли куда-то выдвинут, – не приняв иронии, с серьёзной миной на лице отвечал директор. – Скорее, наложат казённую лапу на прибыль от перевыполнения. А от меня отделаются какой-нибудь премией в размере одного или двух месячных окладов. Поэтому, не лучше ли мне скооперироваться с вами, ребята? А что? Толкнём потихоньку большую часть урожая на рынках где-нибудь за пределами нашей области, разделим прибыль пополам, и всем нам будет хорошо!

– Если это такое хорошее дело – то, что вы нам предлагаете, почему же местные жители им до сих пор не занялись? – подал, наконец, голос молчавший до сих пор и что-то сосредоточенно черкавший на бумажке Иван. – Что, никому на селе такие большие деньги не нужны? Богатейшая была бы деревня при желании, а не такая нищая и убогая, как сейчас. Ведь практически все здесь умеют выращивать саженцы, вот и сажали бы их в своих огородах вместо картошки. Они ведь как специалисты всю жизнь занимаются на своей работе тем, что нам, дилетантам, сейчас только предстоит освоить.

– А я, разве, вам не рассказал? Ну, значит, просто из головы выскочило. Мы же с главным агрономом и парторгом на прошлой неделе обошли каждый дом в нашем хозяйстве, переговорили поголовно со всеми специалистами, имеющими опыт выращивания саженцев, с ветеранами питомника. Предлагали возможность хорошо заработать, и уговаривали их помочь дирекции справиться с дополнительным планом. Ни одна душа не откликнулась. Основную свою работу вроде худо-бедно выполняют, а вот на школку – ни ногой. Хоть убей! И что за люди?

– На какую школку?

– Так на черенки эти, саженцы, что я вам предлагаю.

– Значит, не видят перспективы. И то, что вы нам сейчас так красиво расписываете – сказки.

– Ну, какие сказки? Это просто – инертность мышления. Ещё пока не дошло до этих людей, что в нашем государстве можно теперь зарабатывать приличные деньги законным путем. Не верят, что их труд будет по справедливости, достойно оплачен. Всех нынешних кооператоров, имеющих большие, непривычные для большинства населения доходы, считают жуликами. Необоснованно? Но так они привыкли думать и не скоро перестроят своё мышление. А дело действительно того стоит. Вот давайте ещё раз всё просчитаем, потом наведите справки, посоветуйтесь со специалистами. Ребята, теряем время! И деньги. Миллионами здесь на самом деле пахнет, если сработаемся. Лучше, конечно, чтобы одним годом не закончилось, а подольше поработать. Хотя, знаете, раз уж на то пошло и даже вы, приличные грамотные люди, сомневаетесь, давайте так: оплатите аренду двух гектаров земли вперёд, хотя бы за год, в законном порядке, и забирайте к чёрту весь урожай, который сумеете вырастить. Он – ваш. А сколько потом решите выделить питомнику саженцев для выполнения плана, столько и примем. И спасибо скажем. Ну, мне пора идти проводить вечернюю

планёрку. До встречи!

Тщательно выверив все расчёты, в основном подтверждающие реальность задуманного, заметно повеселевшие от действительно недалёкой перспективы высоких прибылей, свежеиспечённые кооператоры уже во второй декаде сентября с энтузиазмом взялись за дело.

Выделенный дирекцией питомника им в помощь тракторист за шесть бутылок водки тщательно вспахал и пробороновал два гектара хорошо отдохнувшей под паром земли рядом с речкой, нарезал наиболее подходящие технологически борозды сорокасантиметровой ширины. В эти борозды и втыкали потом через каждые четыре-пять сантиметров друг от друга дециметровые черенки, с парой-тройкой почек на каждом, наструганные из черносмородиновых и прочих хлыстов, которые, в свою очередь, срезались с маточных кустов на специальных участках питомниковых плантаций.

Труд, с учётом огромного количества требуемого материала, был и в