Мигранты. Бизнес-леди

Мелькнувшее подозрение, а не является ли этот симпатичный лейтенантик одним из звеньев той жульнической цепи квартирных махинаций, которая регулярно и массово «обувает» в деньгах таких как Клара, она развивать в уверенность, благодаря начавшемуся уже складываться навыку к реальному анализу событий, не стала, и денег, уплаченных за первый и последний месяц по договору аренды жилья, плюс равной месячному платежу залоговой суммы, гарантировавшей сохранность находящегося в квартире хозяйского имущества требовать назад, естественно, даже не попыталась – во-первых, не с кого, поскольку мнимый арендодатель, предъявивший Кларе, как оказалось, фальшивые документы и давший ненастоящие или просто временные контактные телефоны, сразу после заселения Клары благополучно исчез в неизвестном направлении и на связь не выходил. А во-вторых, к предупреждению участкового инспектора после первого ужасного знакомства с некоторыми московскими «силовиками» следовало отнестись всё-таки серьёзно.

И. как ни странно, ситуация не разозлила, а даже в какой-то степени развеселила её. Это какие же деньжищи в столице нашей Родины крутятся втёмную, без особых усилий и напряга со стороны «крутильщиков»! А?

Следующий «прокол» Клары, когда некая «международная компания», сославшись на отсутствие официального трудового договора, не выплатила ей ни копейки зарплаты за целый месяц продаж в беготне по офисам и предприятиям города сомнительного качества косметики, дешёвой бижутерии и прочей мелочёвки, уже воспринимался ею не как прокол, а больше как урок, как очередная после начала тесной дружбы с гостиничной сослуживицей Ириной школа жизни. И, сдаётся Кларе – школа не менее серьёзная.

Теперь она знала, что не будет терять времени на непроизводительные пустяки, и чем займётся в столичных условиях и при столичных возможностях. Нет, не конкретно, конечно (конкретное поле деятельности ей ещё только предстояло выбрать), а – в целом. Народ здесь не менее доверчив,

чем на периферии, поскольку состоит столичная уличная толпа как минимум наполовину из тех же провинциалов. Так что, стоит потратить времечко и изучить вопрос…

Однозначно, в товарном бизнесе приехавшему начинать всё сначала, с нуля, делать здесь нечего. Затратно, напряжно, малорентабельно в принципе и выгодно только при большом товарообороте, да и давно всё наиболее выгодное в таких видах бизнеса захвачено если не местными, то

многочисленными этническими группировками.

Ценные бумаги, акции и прочая дребедень, на которой вырастают мультимиллионеры – штука малопонятная, в которой Клара ни бельмеса не смыслила, ну её к чёрту. Что ещё? Финансы? Да! Но только в каком-нибудь простеньком варианте. Не в банк же идти устраиваться, где хочешь не хочешь, а образование требуется, да ещё и рекомендации с прошлых мест работы или от других банкиров и прочих финансистов…

Как вариант, неплохо пригодились бы сейчас в качестве советников, а может и помощников-единомышленников её бывшие возлюбленные, обанкротившиеся один за другим бизнесмены Серёженька и Эдик. Обоих с удовольствием бы приняла в свои нежные объятия, хоть сразу двоих, а что, опыт есть (при этой мысли она, горько усмехнувшись, вспомнила своё сочинское предательство по отношению к Эдуарду и предшествовавшее этому предательство в эдуардовых объятиях по отношению к Сергею). Да и эти их банкротства – даже положительный фактор, опять та же школа, стимул начать всё снова, уже на другом, с горьким опытом, уровне. Попробовать списаться-созвониться, возобновить отношения? Почему бы и нет?

А пока суд да дело, изучим-ка существующие легально и нелегально в Москве способы наименее затратного и наиболее безопасного изъятия денег из карманов сограждан. И как элемент «высшего пилотажа» – с банковских счетов денежных организаций, разных там корпораций, фондов, разбогатевших неведомо как, чаще всего, как рассказывали когда-то постояльцы гостиницы, на разномасштабных махинациях. А как вариант вообще заоблачного, космического уровня, – чуть не задохнулась Клара в своих разгулявшихся фантазиях, – попользоваться хоть малой толикой неисчерпаемой казны государевой, или попросту госбюджета. Ведь даже «малая толика» в таком объёмном мешке – это многие и многие миллионы, даже, страшно представить, миллиарды. Не рублей, разумеется…

И опять – почему нет? Ведь крадут же по-чёрному губернаторы, мэры и

их многочисленные подельники, не говоря уже о столичных прохиндеях-ухарях, чьей-то высочайшей волей допущенных к разного рода центральным, федерального уровня кормушкам. Но о сути таковых кормушек, как и о многом-многом другом в этом плане Клара имела более чем отдалённое представление, основываясь в своих суждениях и умозаключениях лишь на интуитивных догадках, проистекающих из самой разрозненной информации – критических публикаций в прессе, выступлений радикально настроенных политических деятелей, не гарантированных в своей правдивости рассказов некоторых подвыпивших постельных партнёров в бытность её работы гостиничной горничной. И даже эти поверхностные знания были опосредованы, поскольку собственными непосредственными наблюдениями на данную тему, не говоря уже о личном участии в подобном воровстве, Клара похвастать не могла.

Ну и что, что не могла? Подумаешь! Вон, в науке многие академики сделали же величайшие открытия эпохального значения на чисто теоретических выводах? Сделали. А я чем хуже? Красива, умна… слава Богу, и здорова пока, энергична при этом. Да ещё и жизнью теперь побитая. А за одного битого двух небитых дают… Так что, как говорят, глаза боятся – руки делают? Правильно, вперёд, Кларка! Удача любит смелых и решительных.

***

Дважды, по привычке бывшего работника денежно-счётной бригады, тщательно, но при этом быстро, прямо-таки с шулерской ловкостью перелистав вырученные от распродажи некоторых личных вещей и остатков драгоценностей припрятанные и хранимые пуще глаза купюры, не полностью, к счастью, перекочевавшие в алчные руки многочисленных столичных мошенников, повседневно обирающих не только простоватых, а иногда, случается, и не совсем глупых соотечественников, да и всякого рода иностранных гостей города, Клара прикинула в уме, что если не слишком шиковать, отказаться на какое-то время от посещения без особых на то поводов дорогих ресторанов и прочих увеселительных заведений, пожить по-скромному, то несколько месяцев, неплохо бы с полгода, она на эти средства протянет свободно. И даже сможет что-то высылать своим родителям на содержание сыночка Ромочки. Немного деньжат следовало бы спрятать обратно подальше с глаз как страховочную сумму на случай мало ли каких непредвиденных затрат. Москва есть Москва – кто знает, какие она ещё может преподнести фокусы и сюрпризы в дополнение к уже случившемуся.

А за это контрольное полугодие путём упорной целенаправленной работы мысли, и если слишком уж понадобится, то и всё ещё прекрасного, хотя и подвергшегося грязному надругательству со стыдным заражением венерической болезнью женского её тела, заработать достаточно денег, чтобы хватило на решение проблем, оставленных там, дома. Тут Клара поймала себя на мысли, что понятие «там, дома» – уже не для неё. Нет у неё никакого дома… На него, новый уже дом, начав всё с белого листа, надо ещё заработать. И проблемы те, как таковые, даже при сверхзаработках в эти полгода-год, решить наиболее вероятно в одном варианте: оплатить труд наиболее сговорчивых работников милиции, прокуратуры, суда, бандитов, да кого угодно, хоть самого дьявола, чтобы помогли разыскать уведённые проклятой дворничихой деньги. Да вернуть обратно в свою кубышку эти денежки с максимальным процентом за моральный ущерб! Чтобы неповадно было. А пытаться просто закрыть вопрос, возвратив из собственных заработанных средств вклады хотя бы без процентов многочисленной клиентуре – дело немыслимое. Это слишком большие деньги. Таковые можно добыть, только если взобраться на самые высокие уровни, выше неба, где делают свои малопонятные дела финансовые олигархи современного пошиба и самые высокопоставленные госчиновники. Но это пока из области фантастики. Жить надо реалиями. А среди очень даже возможных реалий есть ещё и такая неприятно напоминающая иногда о себе штуковина, которую именуют «тюрьма», и куда почему-то не тянет… Но может ведь и затянуть при неверном шаге, как дважды два.

Проще было бы, наверное, не ломать себе голову никаким возвратом со своей стороны полученных под проценты денег вообще… никому… перебьются… а купить документы на другое имя, подкорректировать внешность, благо на небольшую пластическую операцию хватит даже части припрятанного денежного запаса, да просочиться через границу в любую, какую получится на первых порах, страну, а там – дальше… Затеряться среди славянского по внешности населения, и жить-поживать себе спокойненько. Да вот, закавыка – не получится это «спокойненько». Никак не получится. Ведь у стариков в деревне дожидается её, мамочку свою родненькую, смысл всей её жизни – Ромочка. И не просто мамочку он ждёт-недождётся, а «крутую» – богатую, успешную. Способную обеспечить сыну достойную, благополучную жизнь с большим будущим.

Ну и самих своих стареньких родителей жалко. Сколько им осталось из отведённого Творцом? И весь этот остаток жизни им будут трепать нервы все, кто считает Клару своей должницей. Да милиция вдобавок, да ещё гадость всякая, шваль бандитская, нанимаемая сейчас многими обманутыми кем-то кредиторами. Ещё украдут опять, чего доброго, сынулю. А неизбежные вызовы бедных стариков по повесткам в следственные и прочие тому подобные органы… Ох-х…

Нет, заграница в таком варианте пока отпадает без обсуждений. Придётся до поры, до времени потрудиться, дорогая Клара, на родине. Сосредоточиться, сконцентрировав всю свою умственную и физическую энергию в кулак для удара по единой цели (вот и в мужика-боксёра превращаться по натуре начинаю). И – вперёд, к победе!

***

Долго ли, коротко ли блуждала Клара по задворкам многоликого и зачастую жестокого столичного бизнеса с его писаными и неписаными законами, правилами и уставами в поисках оптимального, посильного для неё и как можно более продуктивного способа заработать, не потеряв при этом хотя бы относительной личной независимости, и – нашла! Нашла как раз в тот критический момент, когда и деньги были на исходе, и руки совсем было опустились от бессилия и отчаяния.

Пройдя бесчисленное множество собеседований в самых разных по

уровню респектабельности офисах – от душных невзрачных комнатушек до просторных современных апартаментов, выслушав множество довольно однообразных предложений, в основном касающихся использования в том или ином, чаще неприкрыто-откровенном – интимном варианте её внешних данных, посетив десятки торговых центров, рынков, презентаций и «дней открытых дверей» для ищущих работу «гостей столицы», и просчитывая возможные доходы от всех предлагаемых видов деятельности, она всё больше и больше впадала в уныние. Не ждала её, уже весьма зрелую красавицу и искусную провинциальную обольстительницу Москва как почётного, или хотя бы уважаемого, желанного гостя. Не ждала… Ибо красивых и пусть ещё глупеньких, но куда более притягательных своею телесной свежестью юных, начинающих с нуля её конкуренток из такой же провинции, как и она сама, готовых, в отличие от неё, капризной и самовлюблённой, на что угодно ради хоть какого-то заработка, здесь вокруг – пруд пруди. И с её жизненными запросами да с амбициозным, даже заносчивым привередничаньем в способах выживания, она в этой толпе нищих, но изо всех сил рвущихся к сытости и благополучию любой ценой девчонок – конкурент не из сильнейших. Даже если мозгов у тех – капля, как у синицы, но кому тут нужны девчачьи мозги… нужны каждый день всё свеженькие и свеженькие тела, а мозгов у местных хозяев-предпринимателей и своих достаточно. Не оправдала Москва надежд Клары Горынычевой… ой, не оправдала.

И вот, как бывает в приключенческих романах и фильмах, когда герой, отчаявшись, уже готов распрощаться с жизнью и поднял ко лбу сложенные воедино три перста, чтобы, уходя к Богу, перекреститься напоследок, пришло оно, спасение. Пришло в образе, – чьём бы вы думали? – да, да, именно… в образе Эдуарда Эдуардовича Кораблёва, бывшего миллионера, влюблённого когда-то в Клару и потерпевшего полное банкротство своей бизнес-структуры, когда процветающая на тот момент Клара отказала ему в помощи, которую он, как нестабильно удачливый бизнесмен, по её мнению, ни коим

образом не заслуживал.

Встретились они случайно на последнем рекрутинговом мероприятии, какое в поисках сферы приложения своих сил отчаявшаяся Клара позволила себе посетить. Это было нечто среднее между презентацией продукции какой-то малоизвестной парфюмерно-косметической компании и вводным тренингом для продавцов-распространителей всего, что только можно втюрить-продать обывателю во время его поездки в метро, пригородном электропоезде, а то и просто на улице. Заработки, как и на прочих подобных мероприятиях, сулились здесь неограниченные, гарантии же при этом если и озвучивались, то туманно, как-то вскользь, бегло, да и то – если уж настырно спрашивают. В общем, пустая трата времени для умного и практичного человека. И Клара, не желая более тратить впустую такой невосполнимый ресурс, как время, собралась уходить. У выхода остолбенела, не веря глазам своим. Бог мой, неужели?..

– Эдька!!!

– Клара? – пролепетал Эдик, бешено заморгав как полоумный, и тут же, храбро стряхнув смятение, принял обычный свой насмешливо-ироничный вид. – Ты-то как здесь, на такой несерьёзной для солидной бизнесменши тусовке? Неужто по надобности-необходимости? Или так, из любопытства, познавательского какого интереса? Может, как многие сейчас разбогатевшие скучающие дамочки наловчилась книги писать и рыщешь в поисках сюжетов для так называемых «бестселлеров» – женских романов?

– Да хватит тебе, Эдик…. – смахнула платочком накатившую слезу так

скоропостижно вышибленная из колеи и поверженная жизнью необычайно лихо начинавшая свою карьеру недавняя бизнес-леди. – Не до шуток мне.

– Что, и тебя поприжало, такую успешную и перспективную? – не

сбавляя иронии, продолжал приветливо улыбаться экс-миллионер. – Шагавшую, когда надо, через…

– Прекрати! – разрыдалась она. – Я на самом деле рада тебя видеть. Хоть одну родную душу за месяцы шатания по этой Москве.

– Тебе что, правда, плохо? – посерьёзнел наконец Эдуард, в груди которого предательски шевельнулось что-то похожее на отголосок былой безумной страсти к этой бездушной красавице. – В такие места, где мы с тобой сейчас встретились, удачливые люди вряд ли заглядывают.

– Плохо, Эдька. Плохо как никогда. Только теперь я начала понимать по-настоящему, что нельзя в этой жизни в одиночку, одной, без пары-половинки…

– А кто ж мешал тебе в лучшие твои времена обзавестить какой угодно на выбор «парой-половинкой», как ты говоришь, а попросту мужем, выбрав любого из нас, твоих ухажёров. И любой бы пошёл как телёнок…

– Мне не телёнок нужен был.

– Бычок зрелый и состоятельный? Понятно. Ладно, я не в обиде, но поиграла ты судьбами нашими…

– Наверное, я бывала иногда неправа.

– Иногда, говоришь? Может быть… Но и кое-каких отдельных случаев более чем достаточно. Вот, например, чёрт с ним, я… Я покрепче немного, вроде сдюжил твоё бессердечие. А вот Сергей-Серёженька, которого мне перед этим пришлось по твоей душевной просьбе заменить собой, помнишь,

как он был предан тебе?

– Серёжка?!

– Серёжка, Серёжка… А ты знаешь, где он сейчас?

– Что с ним?.. – побледнела, как простынное полотно, Клара.

– Может, не надо о нём сейчас? – чувствуя, что Кларе может стать совсем дурно, и она, чего доброго, лишится чувств, попробовал замять тему Эдуард.

– Говори! – в голосе Клары, тоже, в свою очередь, почувствовавшей, что

услышит что-то тяжёлое, было столько трагизма и мольбы, что Эдуард не мог не сказать всё, как есть.

– Бомжует твой Серёженька где-то здесь, в Москве или Подмосковье. В общем, где ночь застанет…

– Как, бомжует?.. – сдавила она виски пальцами. – Руки её тряслись, глаза помутнели. Видно было, что на этот раз красавица не играет, не притворяется, ей действительно плохо.

– А вот так и бомжует, как тысячи таких, потерявших кто бизнес по глупости или невезению, кто работу и жильё по пьяни, кого бандиты банально нахлобучили, всучив под залог всего имущества заведомо невозвратимый из-за немыслимых процентов кредит в какой-нибудь безвыходной для заёмщика ситуации. Как вот с твоим Серёжей, например.