Психоделика. Книга для мертвых

– Резонно.

– Это слишком похоже на вход в преисподнюю.

– Согласен, но похоже, другого выхода нет.

– Крепость не отпустит нас иначе, – вмешался старший Эсперо, – теперь или в портал, или сидеть здесь вечно до скончания времен.

– А если в ворота? – хитро прищурился Гарольд.

– Там туман.

– И что?

– Это не простой туман, из него нет выхода, будешь блуждать там, пока хватит сил, а потом все равно выйдешь к Крепости, но тогда портал уже закроется.

– Откуда ты это знаешь?

Германцу явно не нравились описанные перспективы.

Франциско не успел ответить. А может, промолчал, потому что отвечать не мог.

– Спускаемся? – это Пьетро спросил у старшего брата

Глаза францисканца сузились, казалось, он думает о чем-то ином. Мы ждали. Наконец он кивнул. Пьетро улыбнулся нам на прощанье и ступил в ссыпающийся под землю песок.

Гарольд издал странный звук. Типа: «Эхм…» и перекрестился. Монах исчезал медленно по частям, сначала в этом песчаном водовороте? Или как назвать… исчезли его ноги, потом он уже пропал по грудь, и вот только голова в капюшон, раз и нет головы…

Паоло что-то запел и шагнул вслед за братом…

С ним все произошло еще быстрее, воронка набирала обороты.

– Ну же рыцари, – францисканец обернулся к нам.

– Это вынесет нас к Иерусалиму? – спросил германец, теребя бороду.

– Да.

– Всегда хотел там побывать… А ладно, Господи душу свою вверяю в руки твои… Клемент, прощай на всякий случай… – с этими словами Гарольд смело шагнул вперед крепко сжимая верный меч.

«Эхм», – донеслось до меня из-под земли, и мы остались с Франциско вдвоем.

Я медлил.

– И что ты об этом думаешь, Клемент? – спросил Эсперо.

– Думаю, два мира столкнулись здесь, – подумав, медленно ответил я.

– Или все это у нас в головах… – задумчиво проговорил монах.

– Как это?

Монах хитро улыбнулся, от его улыбки кого-нибудь более нежного чем я наверняка бы стал бить озноб. Черты лица исказились неимоверно, казалось со мной рядом стоит совершенно другой человек.

– Представь на минутку, что ничего этого нет… – он обвел рукой пространство вокруг нас.

– Как нет? – он определенно поставил меня в тупик, – а мы?

– И нас нет…

– ?

– Мы кажемся друг другу, или снимся…

– То есть…

– Ладно, брось, идешь или пропустишь старика?

Я ничего не ответил и шагнул в песчаный поток.

«Как песчинки меж пальцев»…

Сначала ноги мои, потеряв опору, провалились куда-то вниз, и в теле возникло ощущение затяжного падения в пустоту, желудок сжался, и меня стало словно бы выворачивать наизнанку, но это длилось совсем недолго. Через несколько мгновений тошнота прошла и ноги сами собой нашли опору, это было похоже на то ощущение, когда плывя по реке, ты останавливаешься, чтобы перевести дух и ищешь ногами дно. А его нет. Тогда ты еще немного проплываешь, и снова ищешь дно, а берег уже близко, и потом наконец происходит маленькое чудо, и ты стоишь, а река течет мимо…

Потом появился свет, вечерний сумеречный. Я стоял посреди пустыни, рядом со мной стояли мои спутники. Под ногами была та же воронка, только песок крутился в ней в обратную сторону и он плавно вытолкнул меня к моим спутникам. А над головой, наконец, было нормальное сероватое небо и солнце клонилось к горизонту, и даже мелкие облака присутствовали, что вселяло робкую надежду на завтрашний дождь…

x x x

Глава XXV

Пик Клаксон «Приют Святой Цецилии»

Явь 25

Утром я проснулся под журчание неторопливой беседы. Бу-бу-бу… Некоторое время лежал прислушивался и пытался определить где я, и что я… Вчерашнее полностью выветрилось из моей несчастной головы и потому было безнадежно утеряно. Потом все-таки разлепил одно веко и к удовольствию своему определил, что нахожусь в своей квартире. Но тут же к неудовольствию пришла мысль, а кто эти бу-бу-бу по соседству… Знаючи свою неугомонную натуру я подозревал, что притащил ночевать каких-нибудь друзей, а если не друзей… И что вчера произошло черт побери… Я заворочался, но все равно делал вид, что сплю. Бу-бу-бу прекратилось, и кто-то громко объявил:

– Проснулся что ли? Вставай, давай, бля на хуй…

«Ого!» подумалось мне, и я открыл второй глаз. Лучше бы я этого не делал.

Их было двое и оба мне незнакомы. Обычные такие мужики, не тонкие не толстые, крепенькие, один седоватый со сломанным носом, второй – обычный брюнет коротко стриженый, моего возраста. Говорил как раз старший, отрывисто и резко. И еще от них пахло Конторой. Той самой, с большой буквы. Я решил молчать, бесповоротно и непоправимо. Короче так как-то…

Седоватый подсел ко мне на диван и произнес почти ласково. Ох, не люблю я, когда седоватые мужички ко мне на диван подсаживаются…

– Ну и здоров же ты спать, Александр Петрович, вставай, умывайся и идти надо. Начальство ждать не любит…

– Какое… – это было все, что я смог из себя выжать.

–Твое, какое же еще. Нам сейчас на спецобъект топать. Сопровождать нас будешь.