Красная Армия в начале Второй мировой. Как готовились к войне солдаты и маршалы

38. ЦА ФСБ РФ. Ф. 40, оп. 5, д. 270, л. 132, 141.

Гениальность сталинских полководцев и бездарность гитлеровских

Для начала рассмотрим мнения о советских маршалах и генералах тех, кто сражался против Красной Армии. Необходимо сказать, что ни в одних немецких мемуарах я не нашел утверждений о бездарности сталинских полководцев, коими пестрят новейшие «исторические исследования» российских демократических историков, так любящих марать свое же прошлое.

Генерал-майор Ф. Меллентин — начальник штаба немецкой 5-й танковой армии:

«…В этой критической обстановке русское командование проявило глубокую стратегическую проницательность – в то время руководство действиями русских войск на Волге и на Дону осуществлял маршал Жуков, а начальником штаба у него был генерал Василевский…»

«…Вполне возможно, что Жуков со свойственной ему стратегической прозорливостью сознательно откладывал наступление на фронте 8-й итальянской армии до тех пор, пока не убедился, что все силы Гота оказались втянутыми в боевые действия…»

«…Русское Верховное Главнокомандование руководило боевыми действиями в ходе Курской битвы с большим искусством, умело отводя свои войска и сводя на нет силу наших ударов…»

«…Никто не сомневается, что у России может быть свой Зейдлиц, Мюрат или Роммель – в 1941–1945 годах русские, безусловно, имели таких великих полководцев…»

«…Высшее командование русских хорошо понимает склад ума русского солдата и умудряется так использовать недостатки последнего, что они становятся его сильной стороной…»

Генерал пехоты Ф. фон Зенгер — командир немецкого 14-го танкового корпуса:

«…Это был гениальный ход Сталина – приказать окружить армию Паулюса путем фронтальных ударов с флангов…»

Генерал пехоты о. фон лаш — комендант крепости Кенигсберг:

«…Широко и умело задуманные операции Красной армии приводили к многочисленным окружениям немецких частей и уничтожению тех из них, которые сопротивлялись…»

«…Русское командование хорошо разработало и прекрасно осуществило эту операцию. Мы потеряли 100-тысячную армию под Кенигсбергом…»

Генерал-оберст Г. Гудериан — начальник немецкого Генерального штаба Сухопутных войск:

«…Во Второй мировой войне стало очевидным, что и советское верховное командование обладает высокими способностями в области стратегии…

Русским генералам и солдатам свойственно послушание. Они не теряли присутствия духа даже в труднейшей обстановке 1941 года…»

Генерал-оберст Г. Фриснер — командующий группой армий «Южная Украина»:

«…В ходе войны я наблюдал, как советское командование становилось все более опытным…»

«…Совершенно справедливо, что высшее советское командование, начиная со Сталинграда, часто превосходило все наши ожидания. Оно мастерски осуществляло быстрый маневр и переброску войск, перенос направления главного удара, проявляло умение в создании плацдармов и оборудовании на них исходных позиций для последующего перехода в наступление…»

«…Русские весьма искусно и успешно применяли свою артиллерию…»

Генерал-фельмаршал Г. фон Клейст — командующий группой армий «А»:

«…Их командиры моментально усвоили уроки первых поражений и в короткий срок стали действовать на удивление эффективно…»

Генерал-фельмаршал Г. фон рундштедт — командующий группой армий «Юг»:

«… Если говорить о 1941 годе, то выделить некого. Что касается Буденного, с войсками которого мне пришлось столкнуться, один из пленных офицеров сказал: «Это человек с очень большими усами, но с очень маленькими мозгами». Но в последующие годы качественный состав русского генералитета заметно улучшился. Особенно хорош был Жуков…».

Подобные высказывания можем отыскать в мемуарах и других немецких генералов. Все бывшие гитлеровские полководцы писали свои откровенные мемуары не в советском плену, а писали там и тогда, когда они могли не бояться «всемогущего НКВД».

И все же, начальный период войны сложился крайне неудачно для Красной Армии, хотя анализ, который неоднократно делается в воспоминаниях высших гитлеровских генералов, приводит их к выводу, что даже летняя кампания 1941 года вермахтом была проиграна уже хотя бы потому, что они не смогли выполнить поставленные задачи. Это они сами приходят к такому заключению.

Прежде чем попытаться рассмотреть субъективные причины того, почему на первом этапе войны советские военачальники выступали больше в роли «мальчиков для битья», стоит сказать и об объективных причинах.

Первая мировая война практически не захватила территорию Германии, следовательно, не была разрушена инфраструктура страны (промышленность, сельское хозяйство, транспортная система, телеграфная и почтовая связь, медицинская система, жилье, образование), ее государственная структура. Заметим также, что все людские потери Германии ограничились потерями ее армии. Гражданское население пострадало очень незначительно.

Германия вышла из войны в ноябре 1918 года, т. е. с этого времени немцы имели возможность начать устранение последствий войны и восстановление своего народного хозяйства, причем из государственных расходов в тот период оказались исключены, вследствие Версальского договора, всегда обременительные для любой страны военные расходы.

Что касается Вооруженных сил Германии, то достаточно отметить, что потери кадрового офицерского состава, этого костяка любой армии, составили около 67–69 процентов, т. е. немцы сохранили 31–33 процентов офицеров с довоенным образованием. Что касается высшего офицерского состава, т. е. генералов, то потерь фактически у немцев здесь не было. Стоит добавить, что немцы в послевоенное время в максимально возможной мере постарались сохранить свой офицерский и унтер-офицерский состав за счет того, что им были установлены достаточные пенсии и выплачивалась регулярно материальная помощь, они в первую очередь устраивались на работу, им находили возможность продолжать заниматься военной деятельностью, перейдя с благословения немецких властей на военную службу в ряд стран Южной Америки, Азии, Африки, да и ряда европейских стран. Под видом различного рода союзов ветеранов, комитетов фронтовиков, обществ любителей военной истории в Германии сохранялись штабные структуры, военно-учебные заведения.

Словом, делалось все, чтобы сохранить военные кадры, чтобы сохранялась преемственность передачи знаний и умений от старшего поколения офицеров и унтер-офицеров младшему.

А что же происходило в России? Достаточно посмотреть на карту, чтобы убедиться, что значительная часть европейской части страны (наиболее населенная и развитая в промышленном отношении) пострадала и весьма значительно от сражений Первой мировой войны. С окончанием этой войны на территории России война, как таковая, не закончилась. На западе страны боевые действия закончились в апреле 1924 года, а в Средней Азии лишь в июне 1926 года. На все разрушения и несчастья Первой мировой войны наложились разрушения и несчастья еще более чем шестилетней Гражданской войны. За 10 лет подряд двух войн практически оказалась разрушена вся промышленность (и так не слишком хорошо развитая по сравнению с Германией), вся транспортная система, все здравоохранение, образование, связь. Оказалось разрушенным все государство.

Встает вопрос: одни лишь большевики в этом виноваты?

Гражданская война не была войной единых демократов всей России против узурпировавших власть кучки большевиков. Если бы большевиков и вовсе не было, то Гражданская война полыхала бы с не меньшим размахом, поскольку политическая палитра той России была очень широка – от эсеров до монархистов. Заметим, что те же эсэры были гораздо более радикальными революционерами, нежели большевики, и их планы социальных преобразований были куда шире и круче большевистских.

А что же Русская армия? Уже к весне 1917 года в ее рядах оставалось всего-навсего около 3 % офицеров с довоенным образованием, т. е. кадровых офицеров. То, что осталось от российского офицерского корпуса, было затем перемолото в мельнице Гражданской войны. И здесь не одни лишь большевики виноваты.

Травлю, избиение и выдавливание из армии офицеров начали еще зимой-весной 1917 года именно демократические партии. Не верите? Почитайте «Очерки руской смуты» А. И. Деникина. При всей его ненависти и неприязни к большевикам вину в разгроме русского офицерского корпуса он возлагает на демократические партии. Это подтверждает и А. Ф. Керенский в своей книге «Русская революция 1917», указывая, что офицерский корпус, особенно на фронте, был крайне реакционен, и без его нейтрализации взятие власти демократическими партиями было невозможно. То есть демократическим партиям, рвавшимся к власти, армия с ее верными прежней власти офицерами мешала. О том, что разрушая армию, они разрушают страну, лидеры буржуазно-демократических партий совершенно не задумывались. Совершенно точно так же, как и сегодняшние демократы.