Народные предания и первая Киевская Русь

Коли про старые часы говоряти, такъ за старыми еще старшiе видно, а за ними самостаршiе, да такiе, что вже жъ и камень отъ техъ часовъ распался, и земля съ техе могилъ давно осыпалась. Такъ ото жъ, за старые часы, за самостарые, а ще й и Комыри до насъ не приходили, такъ бувъ, живъ у степахъ Царь Макодунъ, та було въ его множество скота, коней, овець, а за столъ съ нимъ, налево, тысячи две людей садилось, и то жъ не все были, бо межъ Донцом, Дономъ та Днепромъ скоро одна Земля Макодунова лежала, и темъ, кто съ краю жили, дней пять скакать надо было, ащебъ на обедъ до Царя попасть, а другимъ и десять дней требовалося.

Такъ Царь сказалъ: «Кто прыйдеть, сажайся! Хлеба, соли дамо, а платить не заставимо! А кто жъ не хочеть Макодуномъ зваться, тому все пути-дорогы свободнiя, а нать идеть, куда хочеть зъ краю нашого, ажъ до тамъ-тудь!» И такъ люди до Царя ишли, якъ добилося, и слева за столъ сажались тесно, и хлеба-соли Царской ели поважливо. А коли жъ Царь Макодунъ за столъ седавалъ, несли ему служки теля жареное целое, и онъ ножомъ своимъ чоботнымъ кусъ одрезавалъ, и приходилъ козакъ съ мечомъ и щитомъ, а другой съ роговиной, меду полною, и третiй ставалъ Царя-Князя славити. Вздыналъ Царь рогъ меду до неба, тыкалъ мечомъ до мяса, и вздыналъ, вздыналъ мясо до Перунка добраго, потомъ бралъ щитъ и держалъ надъ столомъ, а такъ говорилъ Царь: «Благослови, Боже, рогъ нашъ прими, насъ благослови, ежу нашу степовую, якову маемо, а защити людей щитомъ моимъ одъ враги!» И тожъ пили люди славу Богу, и кричали тричи славу Царю, а то жъ седавали ясти, пити, и спевака послухати темъ часомъ.

Спевакъ вставалъ, Царя славилъ, и Царь ему рогъ меду давалъ сребряный, а коли жъ тотъ пилъ, и рогъ отдавалъ ему, абы память Царскую имелъ прото. А те жъ люди, что налево сидели, все Макодунами звалися! И Царь былъ одинъ за всехъ, и все были за него одного. Тутъ спевакъ пелъ, починалъ: «Слава Богу на небе, слава! И Царю-Князю Макодуну слава! И кажному роду-племени слава! И всякому, кто Макодуномъ прозывается!

Булы часы, коли жъ Руса Ойраза была. Булы часы, коли жъ Сварогъ царевалъ надъ ними, и тый часъ земля дрягнулася и до воды пошла, а Сварогъ-Царь людей до полудне велъ, шли они лодями по морю бурьному, не пили, не или, схолодали, и за три дни до великой земли пришли. Царь ихъ передъ берегомъ рыбу великую трезубомъ зъ вовны доставалъ, и то, повелъ, есть одзнакъ Боговъ, яко Руса не пощезне, и Сура въ небе будеть, и Руса по тяжку часу будеть въ земле новой на [й] лепше житья имать. Пошли Русы дале по протоце, и тамъ же Янушъ Рыбень былъ, а велика устраданья за Русу взявъ, и оказалъ такъ Яношъ людямъ: «Кланяюся я Царю нашему одъ бела лиця до Сурой Земли, бо я жъ белый, мужъ Земли Русой, и еще кланяюсь одъ бела лиця до Сурой Земли Роду Руському великому, хороброму, и еще кланяюся всемо людямъ Руськимъ одъ бела лиця до Сурой Земли!»»

А якъ спевакъ того доспевалъ, подходилъ знавецъ гилочный, а два пруткы подоймалъ, а крутилъ, и сталъ лицомъ до полудня, а тако жъ кричалъ Царю Макодуну: «Гэй, Царь, гэй, Макодунъ! Гономъ! Гономъ гони до полудня! Скачи туда! Бо гоныть Грець люду нашу! До отроцтва гоныть, а три тысячи! А догонишь ихъ завтра рано въ утери, по всходъ Сонця нашего великого. И Царь Макодунъ кричалъ людямъ: «Люди жъ мои, сыны Сонця нашего! Доедайте, допивайте, до коней садитесь! А на полудень за ворогомъ-Грецемъ целую ночь неустанно скачите!» Доедали люди, допивали меды Царскiе, а до степу гнали гономъ за ворогомъ, целу ночь гнали, а въ утери рано догоняли Греця въ степу съ людьми и стадами, а налетали на не и нищили доразу! И Русовъ съ полону слобоняли, а було ихъ тамъ же триста а три тысячи, Выйшли тутъ напередъ Волыняци и заграли на волыницахъ громко, и народъ весь кричалъ славу Царю, Царю-Князю Макодуну хороброму. И так-то было весь часъ на Русiи, яко бъ миръ, такъ война будеть, а якъ война, такъ еще война будеть! А то рьеклы, абы знали, якъ за волю свою Руса былася!

Комментарий

В общем комментарии к обозначенным Сказам отметим, что Сказы донесли до нас очень интересные сведения о наших предках. В древности был край Пращурский, который звался Русиною, и был он богатый и славный. Однажды Русы пошли в землю другую обетованную, но не нашли они той земли, а свою счастливую Русину оставили. К сожалению, мы не можем сказать, где располагалась та Русина, так как для этого нет никаких свидетельств. Но по «Влескниге» известно, что Русы действительно переселялись из дальних краёв в землю Русскую (на Русскую равнину, включая и степи, и лесную зону). Там отмечено несколько переселений, в том числе из Арийской земли (с Южного Урала), из Иньского края у гор Ирийских (от Семиречья у Балхаша), из Зеленого края за морем (на востоке от Каспия), от Кавказа, а также из-за Волги. В Сказах даются некоторые сведения о землях, где была в древности земля Русов. Было время, когда ещё Комыри не приходили, то земля Русов простиралась от Донца и Дона до самого Днепра (про Комырей см. третий раздел). Были Русы не только в степях, но использовали и леса для укрытия и защиты от врагов.

В старые времена были Прадеды наши в степи и на возах жили. И в одном из Сказов говорится об участии Богов в судьбе царя Криворога, которому Бог посылает женихов для двух его дочерей. Аналогичный эпизод есть и в «Влескниге», где «Дажьбог услышал мольбу ту и по мольбе дает ему [отцу Тиверскому] просимое [мужей для его дочерей]». Видим схожесть сюжетов, что возможно говорит о реальности события Сказа. В Сказе также изложено космогоническое представление древних Русов о мире. Посланники Бога говорят о том, что «мы [они] – сыны Царя въ Неби, а все, що прошло, у насъ живетъ, а что будетъ, тако жъ у насъ живетъ!». Здесь представлен целый комплекс понятий. Всё, что прошло, т.е умерло, живёт на небе – души умерших находятся на небесах и ждут своего следующего воплощения в физическом мире, что и означает «что будетъ, тако жъ у насъ живетъ». Иносказательно выражена тем самым вера Русов в перерождение (реинкарнацию) человеческих душ. А это полностью соответствует Эзотерическому учению, значит, Сказ несёт элементы аутентичности. Говоря об умерших, Сказы повествуют о птицах, которые несут нам привет с Того Света от родичей, что ушли гонять стада синие в Нави. Имеем подтверждение о вере Русов в загробную жизнь, обозначая этот период как Навь. «Влескнига» рассказывает подробно о вере Русов в Правь, Явь и Навь. Т. е. Сказы не отходят в своём изложении от принятых у предков традиций и верований.

Сказы донесли до нас процедуру захоронения царя. В Сказах переданы сведения о погребенье великом царском. Очень важный момент, который позволяет определить примерно время обозначенных событий через сопоставление обряда похорон с установленными наукой известными археологическими фактами. Русы по Сказам вырывали могилу большую, в земле хоромы складывали из дерева, камнями вокруг обустраивали. Речь явно идет о Срубной археологической культуре, которая сложилась к 1500 г. до н. э. Положат Царя в могилу в убранстве, а с ним и коней его добрых, и воинов, вместе павших, и слуг его верных. А с ним вместе и жену его, что сама на себя наложила руки, перед санями царскими убиваючисъ, чтоб вместе с ним ехать в край дальний, где стоит Рай-Ирий и т. д. Русы насыпали над могилой великий курган, чтоб не добрался до могилы зверь дикий, и чтоб не тронула чужая злая рука. Здесь, как видим, дано и объяснение, зачем был нужен курган над могилою. Обращаем внимание на один интересный момент – тело умершего клали на сани, которые являлись транспортным средством при переходе умершего в загробный мир. И это было настолько символично, что даже Великий князь Владимир, живший совсем в другие времена, находясь при смерти, согласно летописям, употреблял выражение – «стоя уже перед санями», т.е. готовясь отправиться в Навь. И что ещё более удивительного древние шумеры отправляли своих царей в последний путь также на санях! И по вопросу о захоронениях, как видим, Сказы не противоречат известной существовавшей в древности традиции.

А после похорон собирались Русы на Раду, чтобы обсудить, как дальше жить без царя? Значит, у Русов был коллективный орган – Рада, на котором совместно принимались решения. Из «Влескниги» известно, что у Русов было Вече. Это было позднее тех времен, о которых идет речь в Сказах. Вечевое правление началось в ІX веке до н.э. и продолжалось по «Влескниге» 15 веков: «Как избирали наши старцы князей и управлялись так через Веча пятнадцать веков и собирались на них, чтобы судить о всяком отклонении и управлялись так Отцы. И благо это-то мы потеряли из-за Хазар». И по вопросу об управлении родами Сказы также не противоречат традиции.

Находим в Сказах интересные сведения и о грамоте. Говорится, что грамота была невеликая – что надо, на чурку резали. Это свидетельствует, что письменность у Русов была с древнейших времен.

Важный момент касается славления Русами Богов. Пращуры Богов славили, и Боги давали им добра всякого, для жизни необходимого. Но и лишнего не давали Боги. Эти сведения подтверждаются данными «Влескниги» об отношении Русов к Богам. Причем процесс славления проходит красной нитью через всю «Влескнигу». Русы Богов славили, и ничего не просили. Как представляется, через прославление Богов Русы и получили дополнительное имя Славные, а потом стали и славянами – от славления, а не просто от славы от военных побед.

Были предки наши древние скотоводами. Сначала стада гоняли, в телегах жили, и всё добро – на возу, и жена с детьми, и всё добро – скотина в степи – овцы, коровы, лошади. И об этом говорится неоднократно в Сказах, и перемещались наши прадеды по степи в поисках новых пастбищ. И об этом же говорит «Влескнига», и именно поиск новых пастбищ, в чём возникала потребность из-за изменения климатической ситуации, и заставлял Русов переселяться в другие места. Но в степи при этом не заживались, а к осени домой ворочались – подальше в леса тёмные, дубовые. И там до первых снегов таились, а когда снега на крыши падали, покрывали леса и овраги, тогда радовались люди – до весны уже не придут враги! И это было в древнейшие времена, в том числе и в так называемый скифский период нашей истории. Да, скифы наши предки, и об этом аргументировано показано в исследовании «Скифия – родина Русов».

Именно для защиты от всяких степных врагов стали ставить при царе Замахе с полудня своей земли деревянные города. С полудня всегда приходили враги могучие и неведомые. И так сотворил Замах Русь Городищенскую. Замах был внуком Маха, который жил по исторической традиции в VІ веке до н.э., следовательно, Русь Городищенская была создана не позднее V века до н.э. (см. седьмой раздел). По «Влескниге» с VІІ века до н.э. у Русов существовала держава Русколань. По-видимому, границы Русколани и защищала Русь Городищенская, состоявшая из укрепленных городов-крепостей.

В Сказах показан также процесс перехода от скотоводства к земледелию. Когда Пращуры наши пастухами были, не было у них хлеба, не было проса, всё надо было у соседей выменивать. Сказы говорят о двух вариантах приобщения предков к земледелию. И через Богов, и через опыт других людей. В частности, играли как-то дети в траве, и девочка одна землю рыла, вскапывала и в неё травинки втыкала. Подошёл к ней Старец Белый и похвалил: «Так, дитя, сеять надо». И дал ей всякие зёрнышки, велел посадить и поливать часто. Взяла девочка, сделала, как Дед велел, а через неделю взошли ростки. Поливала их девочка целое лето, и созрели огурцы, дыни, арбузы. Все удивлялись, ели, хвалили, новые семена собирали. И стали люди землю бороздить, стали зёрна в неё садить и с тех пор научились хлебопашеству. Другой вариант через царя Оратая, который увидел процесс обработки земли у соседей. И когда получили первый урожай, то восславили люди богов, и принесли им первую требу новым хлебом. И с тех пор стали Пращуры работать в поле, и от голода больше не пухли, и кореньями горькими не питались. Как отмечалось, процесс славления Богов был неотъемлемой стороной жизни наших древних предков. Обычно натыкал царь на острие меча мясо, принимал рог с мёдом и вздымал к Даждьбогу и говорил: «Благослови, Боже! Прими рог наш и степную еду, какую имеем, защити люд свой щитом и мечом от врагов всяческих! Слава тебе, Свароже! Слава тебе, Перуне! Слава тебе, Даждьбоже!»

3. Из Сказов этого третьего подраздела становится известно, как царица Мать-Сиромахова расправилась с персидским царём Киром, как Русы воевали с Дарием и заставили его отступить, применив тактику «выжженной земли». Также получим сведения о неких Комырях.

Сказ про войну с вайлами

А какъ пришли потомъ Вайлы на Руску Землю, такая сила несметная пришла, да въ руке – шабля, борода плетеная, а на голове – шапка глечиком-кувшином, и много пешихъ, много конныхъ, а конные гарцуютъ, по земле стелются. Вотъ летятъ одни въ кувшинахъ на Дедовщину, а другie съ боковъ забегаютъ, волкомъ рыщутъ, золото разыскиваютъ, серебро, скотину, зерно глядають, да на Дедовщину налезають. Та встали Деды, вздохнули, за шабли взялись, пошли от Мары нечистой обороняться, та разбили одну частину, а за ней другая, та разбили ту, а за ней третья иде. А как увидели Деды, что напасть еще больше, стали биться, а сами стали мира просить, а соглашалися Вайлам подати платити.

А те Вайлы пришли, стали Станомъ Великимъ, на Русской Земле заставилися, а почали бити каждого плетями, а съ каждого требовать золота спрятанного, а мучили детей, чтобъ казну указали, а не было у Дедов ни золота, ни сребра, а не знали они, что то такое, ни казны никакой не имели, а самъ Царь ихний, Рогачъ Старый, казны не зналъ, скотиной жилъ, какъ и все Деды, сыромъ, молокомъ питался, а золота не зналъ, не имелъ. Убили его Вайлы злые, а видели, что правда, у Дедов нету, такъ погнали половицю людей съ собою, забрали ихъ до конця жизни, а друга половиця на Полночь бегла, а тамъ по лесамъ сидела, скиталася, а скоро Руска Земля размножилась, а пошла на Вайловъ, чтобъ ихъ побити, а те Вайлы давно въ степу сгинули, а кости ихъ в траве белелися.

Сказ про царицу Сиромахову

А якъ Деды наши своего Царя устратили, да была у нихъ Царица вдовая, да все пошло прахомъ у нихъ, и скотина попадала, и разбойники нашли, и людей до полону брали, да заплакали люди: «Сиромахи мы бедные! И некому за насъ шабли взяти, некому насъ отъ врага обороняти!» Услыхала плачъ тотъ Царица вдовая, а такъ имъ сказала: «Чего плачете? Что у васъ уже нетъ молодцовъ добрыхъ? Пускай они придутъ до меня, такъ еще лучше все будетъ и счастливее, а коли плакать да журиться, такъ еще хуже будетъ! И сошлись до нее молодцы сильные, собрались, да стали спориться, кто сильней да кто увертливее. А Царица имъ сказала: «Чего споритесь? Буду я надъ вами, а вы все слухайтесь! А кто слухаться не будетъ, тому голову напрычь!»

И бегутъ гонцы издалека до Царицы Сиромаховой, а кричатъ они, что Царь Вайловъ войной идетъ, а что побилъ онъ уже стражу на полудни, и чтобъ Руска Земля боронилася. А Царица на то приказъ дала строгiй, сына съ войскомъ послала на полудень, а приказала ему сторожкимъ быть, а Вайлову хитрость знать заранее. И пошелъ Царевичъ Бугоразъ на Вайловъ, а те на пути попрятались, а те въ горы позалезали, а на дорогахъ возы съ горилкой оставили. Налетелъ на те возы Бугоразъ Царевичъ, а добро забралъ, горилку выпилъ да и легъ въ будяки, на солнышко, заснулъ крепко съ войскомъ своимъ, а проснулся, видитъ передъ нимъ Вайло Царь, стоитъ, въ боки взялся, смеется: «А что, добрая у Вайла горилка?» Какъ пришелъ въ себя Бугоразъ Царевичъ, да заплакалъ горько, что плошалъ такъ, да что пьяного себя позволилъ взять.

А Царица уже про то дозналася, сама съ войскомъ впередъ поспешала, да два дня не дошла, спознилась, а Царевичъ ее, Бугоразъ, повесился. Поплакала Царица Мать Сиромахова, На Куряку Царя напала войсками, разбила, побила, полонила и Царя Куряку в полонъ взяла. Привели къ ней Царя, а она ему сказала: «Прощо сына моего Бугораза сгубилъ? Прощо крови пришелъ пить ты Руской? А хотелъ ее пить, такъ пей свою!» И сказала, чтобъ вели пленныхъ туда, головы имъ рубили, да Царя Куряку поили, да чтобъ пилъ онъ ее досыта. Какъ сказала Царица Мать Сиромахова, такъ и сделали люди, Деды наши, Вайловъ пленныхъ вели, головы имъ рубили, да кровью ихнею Куряку Царя поили. А колы напился Царь Куряка, ажъ пьяный сталъ, отрубила ему голову Царица Мать Сиромахова, чтобъ другiе знали, чтобъ ведали да на Русь Дедовскую не лазили.

Долго Царица Мать Сиромахова Дедами правила, судъ рядила, а еще не разъ техъ Вайловъ Деды видели, а не разъ они на Русь войной шли, да не далося имъ Дъдовъ сбити, не далося Руси полонити.

Наход царя ойранскаго Кыряки

За те старые часы, про которые и воронъ не крячеть, за часы времянъ, якiе отъ старовины пожелтели, якъ старая борода Деда-Прапращура нашего, доскажемо правду о часахъ техъ, якъ на Руську Землю Ойранскiй Царь Кыряка шелъ, со своей силою несметною, якъ туча, а звали его то Кыряка-Царь, то Куряка, а шелъ онъ поперве на Русь, хотелъ всехъ Щуровъ[12 - Т. е. Предков.] и Пращуровъ нашихъ бити, Руське имя на Земле нашей истребыти, Землю Дедовщинскую забирати, а самому въ ней Ойранщину заводяти. А яка то туча темная встала, яка та туча съ полудня облегла? А то Ойранци идуть, а то Кыряка идеть, а съ нимъ рать несметная, съ конями, верблюдами, и быками, съ ослами, абы что ести, съ припасомъ, мечами, щитами военскими.

И была надъ Пращурами нашими Царица, а звали ее Царица Сиромахова. И послала она напередъ Рати Руськiе, а сына поставила Воеводою. Яка туча та, яко кура стала, а прощо туда воронье летить? А летить оно на ежу свежую, а чуеть смерть нашу Руськую многую! И якъ въ степу курява встала, курява встала, всадники скачуть, приказъ царскiй всемъ несутъ, приказъ несутъ, уходити велятъ, скотину гнать до полуночи, до лесовъ до темныхъ, до балокъ, абы ворогу злому не досталася, абы людей не хитилъ, детей не билъ, людей старыхъ не уродилъ, кровь не точилъ, кровь не точилъ, родъ Русекъ не знищивалъ. А не плачь, не кричи, Руська мати, якъ сыновъ твоихъ до сечи зовуть, а не плачь по нимъ, якъ по мертвымъ!

А и что за туча-хмара встала? А что воронье кружить кружалою? Чуетъ оно, мяса много будетъ! Чуеть оно, вражина будетъ! А идуть возы на полночь Руську, а скрипять возы, поспишаються. Идуть коровы, овцы, телята, идеть скотина Руська до лесу темнаго. Тамъ, въ лесе, будемъ отсижатися, тамъ будемо отъ ворога хранитися. А и что за пыль-кура по пути летить? А то два вершника летять, летять впередъ, на лесъ кажуть: «Хоронитеся, отсижуйтеся! А все, кто младъ, до рати иди, а все, кто старъ, до рати иди!

Идуть намъ Серби допомоче, идуть Славутане отъ Днепра широкаго, идуть люди отъ Корвань-Горы, отъ Корвань-Горы съ Васильками, идуть они на допомочи намъ! И вже жъ тый Кыряка-Царь заставился и не зна онъ, какъ датися. Держись, браты, держитеся, Землю Руську бороньте такъ, абы ворогу не далася ста, абы ему не поваждилася!» А и что въ ночи на полдень горитъ? А что за вершники тамъ поскачуть? А то Самъ Богъ-Отецъ со всеми Ратниками, якови за Русь живота дали, по степи летить, огня въ траву даеть, а степь уся закурялася, а трава та вся загорялася. Завылъ Кыряка-Царь, въ трубы задулъ, въ бубны забилъ, въ барабаны, а бежить назадъ, пострамотенный, а не ведаеть, камо тыкатись, а не зна вже жъ, окуда идти. А степь горить, степь ожгавилась, а зверь бежить, напрямикъ допредь, а глядаеть онъ тако жъ спасенiя!

Такъ и сталося, коли утро пришло, курява руда подаль пошла, а Кыряка-Царь съ Вайлами ушелъ, а Руси не збилъ, ни Пращуровъ, а ни стадъ нашихъ, ни скота, овецъ, ни добра якого, ни злата нашего. А той день шла Русь за нимъ, погорилыхъ брала, опаленыхъ, а те ратники Кыряку кляли, а те ратники Царя проклинали. А ввечери до костра все шли, а ввечери собиралися, а спевали славу Богу великую, а спевали про Царицю Сиромахову, а про сына ее Винамира, та про Бога-Отца, якiй степь пожегъ, а про Прадедовъ, яки билися, яки билися, не мирилися, съ ворогами лютыми до смерти самой, до Смерти самой, яка славна есть, а до Рая веде Богатыря Руська, а предъ Богомъ-Отцемъ его ставыть, а такъ поведаеть: «Того взяти не можу! Той, Боже, сынъ твой, бо хоробрый есть, а съ ворогами бился за Землю Руську, а съ ворогами бился, такъ и взять не можу!» А и речетъ Богъ-Отецъ тому Русу: «Поседай, сыне, подле мене, а тутъ будешь, до конца пождешь, ажъ и Русь возьму однократъ къ себе». А такъ пели все, брагу, меды пили, а такъ грали на скрыпахъ, на густяхъ, а на той кобозе, на журавчатей, та на густяхъ переливчатохъ.

Комментарий

В этих Сказах говорится о нападении царя Кира Великого на землю русскую (подчеркиваем, русскую, а время-то скифское). Это произошло в 530 г. до н. э. Не стало царя Маха, который за время своего правления объединил многие русские земли. После него правила царица Сиромахова (прозвище). По официальной истории царицу звали Томирис[13 - Имя, похоже, греческое или грецизированное.]. В Сказах описана известная по официальной истории попытка Кира завоевать скифов. Как видим, скифы – это Русы. Но эта война закончилась для Кира смертью. Из историй древних авторов также известно, как царица Томирис напоила Кира кровью и убила его. Иными словами изложенные в Сказах события подтверждаются исторической традицией, но с одним важным дополнением. Кир напал, как известно, на саков, которые обитали в Средней Азии. И те земли в Сказах называются Русской землей! Очень интересный факт, который стоит запомнить.

«Влескнига» также вспоминает указанного в Сказах Маха (дощ. 33), который делал попытку объединить славянские племена: «Вспомним Маха, который Славян вместе на всеединство земли собрал». Этот Мах вспоминается в связи с другими аналогичными событиями, когда князь Кий, поставив город Киев на Днепре, объединил вокруг себя славянские племена: «И вот Русичи пошли от Белой Вежи и от Роси на Непрскую землю, и там Кий создал град Киев. И собрались вместе Поляне, Древляне, Кривичи и Ляхи в кучу Русскую, и стали все Русичи». Отсюда следует, что царь Мах был реальным объединителем племен на Русской земле, о чем и говорится в Сказах. Это следует также из того, что на призыв Сиромахи на защиту Руси, согласно Сказам, откликнулись многие – и Сербы, и Славутане от Днипра широкаго, и с Карпат-горы. Наличие огромной державы у Русов того периода подтверждает и «Влескнига», согласно которой в VІІ веке до н.э. все племена Русов объединились в державу Русколань, которая просуществовала более 1000 лет и пала только под ударами готов и гуннов.

Сказ про Кныша-царя

За часы Дедовъ да Прадедовъ нашихъ, за те часы, что самые старые люди забыли уже, не знаютъ больше, былъ у Дедовъ нашихъ Канышъ-Царь. Жилъ онъ, какъ все, ни въ селе, ни въ городе, а на возу своемъ добромъ, железомъ кованномъ, двумя конями запряженномъ, на возу было добро его, сундуки, позаду поставленые, попоной укрытые, а попереду самъ Царь Канышъ Ласый, сидитъ да книшъ хлеба жуеть, а съ него и Деды стали книши делать, а съ него глядючи, тако же жевали, да добро свое дбали, за детьми глядели, абы не урвался какой подъ колеса съ воза, да чтобъ скотина траву добрую ела, да чтобъ поили ее, коли потребно. Такъ весну целую, лето жаркое, на степахъ, на травахъ Деды ездили, а въ осени Грець прiезжалъ, скотину куповалъ, горшки продавалъ, вино-пиво, перецъ-соль менялъ, да срибро-золото за гурты скота давалъ. Канышъ-Царь за всемъ самъ смотрелъ, абы людей не поманулъ хитрючiй Грець, а коли хитровину замечалъ, такъ кiемъ ему грозился, и Грець кланялся, одрекался, да все на шутку звертал абы Царь не билъ его кiемъ крепкимъ. То бо Царь былъ Ласый, да людей любилъ, людей любилъ, въ обиду не давалъ.

И сказалъ разъ Грець Царю Канышу, ищо Царь Дурiй на него злобится, а отнять землю его хочетъ, добро забрать, срибло, золото захватить, ограбити. Послухалъ про то Царь Канышъ, осмеялся, Грецю сказалъ, абы не брехалъ людямъ, ащебъ люди не боялися да не растекалися, а еще сказалъ ему, бо Дурiй-Царь прото и Дурiй, що дурной больно, а дурной, такъ съ того, що голова его отъ зароженья въ него глечикомъ. А коли бо жъ Грець отъезжалъ додому, Канышъ-Царь созывалъ всехъ до возу, а сказалъ имъ правиться до войны, а на весну быть готовыми, якъ надо. Почали съ того дня Прадеды наши до войны готовиться, вовтузиться, молодыхъ навчать, якъ пику держать, а якъ шаблюкою железною тыкать, а якъ голову рубить врагу злому. И послалъ Канышъ-Царь до степу на полудень молодцовъ своихъ, щобъ глядали, да щобъ ворога не пускали такъ, якъ приде, да щобъ Царя Каныша овещали вразъ.

Пройшла зима холодная, а стало тепло, весна почалась кветучая, трава пошла яручая, а бежать гонци одъ полудня, бежать, кричать: «Бросай, Царь Канышъ, книши твои солодкiе! Бери людей до кола свого та боронись! Лезеть сюды Дурiй-Царь, ворожiй песъ, съ вояками многима, а силою страшливою! За три дни одъ насъ на полудень…» Поднялъ Канышъ-Царь дуду до неба, задуделъ въ нее, ажъ трава похитилася, а сталъ звать людей до воза своего, а рассказалъ имъ скотину гнать до полуночи, женокъ, детей, старцевъ своихъ, съ возами, съ коньми, съ добромъ всякимъ. Гудить дуда по лынамъ дальними, беду-войну озвещаеть людямъ: «Гэй! Гэй! Люди добрые, стережитеся! Идеть война на насъ страшливая! Подавайтеся до полуночи, до лесу темного! Гонить скотину подальше отъ ворога! А молодь сюда, до Царя Каныша, на коню, да щобъ шаблюки были!»

Прискакала молодь оруженная до Царя Каныша, до Царя свого, стала кругомъ, съ коней слезла, ухо доземь дала, землю слухаеть, а земля гудыть, а земля гудыть! Много ворогу на Руську Землю течеть! Много ворогу, не пощитаешь его! Наделъ Царь Канышъ Шаблюку Кладницу, а якъ тая махнеть, ворога збуде! А якъ тая секоче, голова напрычъ! А тая Шаблюка отъ самого Бога, зъ неба упала въ самый день тотъ. Самъ Богъ ее зъ неба ронялъ, а щобъ Щурамъ[14 - Т. е. Предки.] нашимъ, Пращурамъ защита була отъ Бога нашего. И пошли съ Царемъ Канышемъ молодяки по степу гономъ гонять, герцовати, а щобъ Дуря-Царя до земель не пускати. Погонють, погонють, стануть, Богу помолються, Шаблюку Цареву поцелують, а даль гонють. А що тамъ, на полудню сталося?

А горить земля пожарами, дымомъ взялась, дымомъ взялась, пылюкою темною, а то ворогъ идеть, ворогъ нещитанный. А бегуть передъ старые ворожки, спасаються, кричать Царю Канышу: «Не бей насъ! Помилуй! И сами не ради, такое зло течеть на насъ! А съ тобою, Царь, ворожиться не будемо!» Махнулъ рукой Царь, засмеялся, а такъ имъ отговаривалъ: «И вамъ дошло! И васъ бьютъ Дуряци-Вояци? А мы съ вами тако жъ не ворожимся, не бьемся! А виры вамъ не маемо никакое! Текайте себе подальше, за спину нашу, а до насъ не тыркайтеся, бо бить буду!» И такъ сказалъ Царь Канышъ молодымъ своимъ: «Старый ворогъ другомъ не будеть! Не бейте его, коли ему злый часъ, а до дружбы не берите его николи!»

А земля – гудыть! А земля – чудыть! А Земля Русская въ степахъ горыть! А ворогъ Дурячiй валомъ до Земли Руськой валить! Полнеба въ дыму, полнеба въ пылюке, а скоро до сонця та туча хватаеть, а скоро все небо уже застилаеть. Горять хаты зимнiе подале, въ земле. Гудить Земля! Ворогъ течеть! Нещитанный, немерянный, сильнющiй! Прiйшолъ, сталъ станомъ, дальше идти боиться, выглядаеть, куда Щуры[15 - Т. е. Предками.] наши да Пращуры, куда они подевалися, куда поховалися? И послалъ Дурь-Царь Вайловъ напередъ, щобъ все поглядали а все разузнали. Идуть Вайлы, голова у нихъ глечикомъ, на голове валенки, наместо шапки надеты, идуть, выглядають, ничего не видють. Стоить станомъ въ лыну Дурь-Царь, дали идти боиться. Въ ночи напали на него герци Дедовскiе, не дали спать до самой зорьки, а зорька пришла, ихъ нету, якъ не було! Днемъ покажуться, тревогу подиють, а въ ночи занов герци граються, Дуря-Царя тревожуть до зорьки ранней. И поделивъ Канышъ-Царь молодь свою, одни въ ночи бьються, герцями граються, а въ день спятъ, а другiе во дню, а въ ночи спятъ, отпочиваються. А Дурь-Царь вправду дурень былъ, и день, и ночь воякъ своихъ будилъ, да такъ ихъ вымоталъ, такъ опядилъ, що стали они какъ сонные, никуда не годные, ни въ лыну воевать, ни на сторожу стать.

А темъ часомъ Канышъ-Царь приказалъ скотину резать да въ воду кидать, чтобъ нигде враги не могли напиться. А то вышлетъ козаковъ конныхъ, те поскачутъ, врага подразнятъ, а коли врагъ выскочитъ, за нимъ погонятся, побегутъ, остановятся, на врага кинутся, а изъ кущей пешiе бегутъ, подъ конь враговъ кидаются, черева конямъ портятъ! И летятъ враги головой на земь, а имъ Деды наши шеяки режутъ, а имъ Пращуры руки, ноги рубятъ! Испугался Дурь-Царь, что нигде войны нету, а что кажный день людей убиваютъ, что ни спать, ни отдыхать некогда, а ни есть, ни пить нигде нету. Повернулъ Дурь-Царь войско свое несметное, пошелъ назадъ, на полудень Руське, а тутъ Деды за нимъ, а тутъ Пращуры вдогонъ, и уже не бояться, уже близко гарцують, а войны все нету, битвы неякой, а такъ все герци да герци, да посмешище, да носы показують Царю Дурю издалека. Разозлился Царь Дурь, приказалъ стрелять, а Деды-Пращуры пули[16 - Т.е., конечно, стрелы.] въ дохлятину намочили, да какъ выстрелютъ разъ, кого ранили, тотъ и померъ на другой день! Какъ и не было!

Пошли Вайлы Царя своего покидать, почали сами бежать съ Земли Руськой, а Деды ихъ бьють, а Прадеды ловять, руки-ноги ломають, мертвечиной кормлять! Побежалъ самъ Дурь-Царь назадъ, до Земли своей, а тутъ Деды наши, Прадеды, степы запалили да огнемъ его, Царя-Дурiя того, какъ свинью къ Рождеству, осмалили добре, ажъ волосья на немъ погорiли совсемъ. Покидавъ Царь Дурь станъ свой съ вояками, забралъ конницу да самъ съ ней и потекъ, поскорей, поскорей, на полудень, будто за нимъ самимъ тысяча чертовъ на коняхъ злыхъ прогонялася! Побiжалъ Дурь-Царь, вояковъ бросилъ, а те возы покидали, добро разное, ноговици свои поскидали да бегли, валенки съ головы сдирали, кидали назадъ, побросали свои глечики, сброю свою, якъ могли, тикали, еле дышали.

А Канышъ-Царь на возу сидитъ, кнышъ естъ, а коли ведутъ къ нему полонъ большой, говоритъ такъ Дедамъ нашимъ: «Добре, добре! А то – дело ваше пришло. Мое дело уже ушло. Накормите ихъ, напойте, домой пустите, пускай они Дуря-Царя дома приголубять! А мое дело – войну кончилъ да за кнышъ! А чего жъ больше? Гэй, хлопце! Пива дай! Тащи меду жбаникъ, гусятины, поросятины! Канышъ-Царь войну кончилъ? Выпить надо! Эге! Добре пиво! Поздоровъ, Боже!» Сидять полонники, едять, пьють, Каныша хвалять, а Дуря-Царя клянуть, щобъ ему ни дна не было, ни покрышки, дурню такому! Да еще пьють, едять, да домой, на полудень собираються.