Аллегро с Дьяволом – II. Казань

– Два! – быстро продолжил счет Ком.

Комар тем временем, спрыгнув с верстака, уже встал рядом с ним.

Женщины, не ожидая повторного приглашения, взвизгнув, бросились прочь из гаража. Подхватив, солдатский мешок с Ключом, Пастух кинулся за ними.

– Три!

Ком с Комаром, как и было условлено, ударили одновременно, выкинув вперед распростертые ладони. Дьявол отпрянул.

– Бегом! – подтолкнул Ком Комара к выходу.

Комар пулей выскочил из гаража. Ком бросился следом – и вовремя. В гараж влетел огненный шар размером со средний телевизор. Он горящим маслом разлился по полу и стенам, заполнив пространство бушующим огнем. В доме не укрыться, это было ясно. Ком надеялся, что Пастух не бросится с женщинами в подвал, а направится сразу в гараж.

– В гараж! – успел он крикнуть скрывающемуся в доме Комару.

Заскочив в дом, Ком едва успел миновать дверь, ведущую из прихожей черного хода, когда второй огненный шар влетел в нее. Спину Кома обдало жаром.

– А -а-а, сука! – зло и весело выругался он и сделал казалось уже невозможное: прибавил прыти.

Влетев в гараж, он увидел открывающиеся ворота и Комара запрыгивающего на заднее сидение прямо через верх, и еще открытую, явно для него, переднюю дверцу УАЗика. Едва он запрыгнул на сидение, по спине и голове захлопали женские ладошки.

– Ванька, горишь!

– Где автомат, вояка? – сердито бросил Пастух.

Машина рванула с места, чиркнув крышей по не успевшим полностью открыться воротам.

– А нету, – с улыбкой развел руками Ком.

– И спину обжег, и волосы, – зачем то сообщила Настя.

– Волосы не мозги, новые вырастут! – последовал бесшабашный ответ Ивана. Он снял и выбросил обгоревшую бандану.

Машина тем времена мало того, что ударилась об открывающуюся створку уличных ворот, так еще и протаранила заднее крыло «десятки», стоящей за ними. Пастух, несмотря на всю критичность ситуации, болезненно поморщился, вынужденно тараня одной своей машиной другую. Да-да… УАЗик он давно уже считал своим.

– А теперь гони, Пастух, и очень быстро! – весело скомандовал Ком.

– Аллегро ди мольто, – буркнув в ответ Пастух, отдавая Кому автомат.

Они пролетели по хвойному коридору и свернули на асфальт.

– Чаво это? – дурашливо поинтересовался Ком.

– Аллегро ди мольто – «очень быстро и весело», – недовольно перевел музыкальный термин Пастух, недоуменно посмотрев на друга. Огонь все же явно поджарил тому мозг: что веселого он нашел в происходящем, спрашивается?!

– Точно, можно с песней! – продолжал, куражиться Ком.

Взвизгнув шинами и чудом не опрокинувшись, они свернули на Садовую улицу. Сзади было пусто, Пастух периодически убеждался в этом, бросая взгляд в зеркало заднего вида. Тем не менее он давил на газ; лишь перед поворотом на дорогу, соединяющую Боровое Матюшино с Оренбургским трактом, чуть сбросил скорость. Но едва миновав его, Пастух вновь стал выжимать из машины максимальную скорость. Благо качество покрытия дороги позволяло – сказывалось наличие в Боровом загородных домов чиновников высокого ранга.

Они недалеко удалились от поворота, когда у них за спиной в просвет между деревьями на дорогу вылетел Дьявол. Он летел стоя, расправив крылья, поправ принципы аэродинамики. К тому же расправленные крылья порой задевали деревья, но и это, казалось, не беспокоило их хозяина. Это игнорирование законов физики только усиливало внушаемый им ужас.

– Какой огромный, помоги нам Аллах… – выдохнула Нурия, растерянно посмотрев на мужчин.

– Чем больше шкаф, тем громче падает! – вспомнил Пастух любимую присказку Перца, с ободряющей улыбкой подмигнув любимой.

– Что будем с ним делать? – спросил он негромко, повернувшись к Кому.

– Понятия не имею, – ответил Ком, повергнув Пастуха в легкий шок.

Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать всю убийственность услышанного.

– Не понял. Ты же говорил, что там… на осколке, ты…

– На Ас'околоке, – поправил его Ком. – На Ас'околоке я был жрецом девятого круга, с кучей жреческих прибамбасов. Но главное, я тебе говорил – у меня был Меч и помощь уцелевших братьев. Сто сорок четыре нас оставалось… Здесь ничего этого у меня нет. А до девятого круга мне как до Китая на карачках, разов эдак пятьдесят туда и обратно. Так что дави на газ, иначе вариант «писятсемь» обеспечен… без вариантов.

Дорога нырнула в низину, бывшую очевидно старым разросшимся оврагом.

– Нагнись-ка, – попросил Кома Пастух. – Я тебе поутру зубы через один оставлю, чтобы информация не застревала! – прорычал он в подставленное ухо. – Если доживем, конечно!

– Какого черта ты разрешил им остаться, – кивнул Пастух в сторону женщин, – если не знаешь, что с ним делать?!

– Во-первых, они были правы. А во-вторых, почему им? Перед Богом я только за свою жену отвечаю, – последовал насмешливый ответ.

Пастух с досады сплюнул и ударил по рулю. Только позавчера он упрекнул Конюха, что тот виновен в смерти Наташи, не отправив ее с высоты. А сегодня сам хорош – не смог отправить домой беременную Нурию.

Машина меж тем выскочила из низины наверх, и Пастух моментально покрылся противным липким потом. Время застыло. Дорогу переходили дети. Много детей. Колонна школьников начальных классов. Они явно возвращались с праздничного мероприятия. Вся нарядно одетая ребятня, идущая под лучами ласкового солнца, весело щебетала и смеялась. В оглушительной тишине Пастух отчетливо слышал их звонкие голоса. Они несли в руках сладкую вату, разноцветные пакетики со сладостями и еще воздушные шары – много шаров всевозможных ярких расцветок и всевозможных форм, и банты, банты, банты…

Объехать детей не было никакой возможности: колонна выходила из леса и скрывалась в лесу с другой стороны. В безнадежной попытке избежать столкновения Пастух нажал на тормоз, молясь, чтобы машину не повело юзом – тогда количество детишек, рискующих быть сбитыми машиной как кегли, неизбежно возрастет. Машина надвигалась на колонну, прямо на мальчишку лет восьми. Непослушные светлые кудряшки вились над головкой легким облаком, сквозь которое прибивались яркие лучи солнца. «Солнышонок» – пронеслось у Пастуха в голове.

– Пастух! Пастух!!! Комар, он одержим! Аркадий, ты что творишь?! – издалека, словно из другого мира раздались глухие мужской и женские голоса.

Машина медленно, но неумолимо надвигалась на детей. Осталось метра полтора-два, не больше. Солнышонок повернулся к машине, беззаботно улыбаясь. А Пастух уже видел, как дети словно тряпичные куклы разлетаются в разные стороны от удара жестокого железа и в бессилии заскрипел зубами.

В этот момент кто-то столкнул его вбок, прижав к дверце. Потом этот кто-то сбил его ногу с педали тормоза и нажал на его ногу на педали газа. Он не сопротивлялся – зачем, что это изменит? Почувствовав внезапно на голове непонятную тяжесть и легкие покалывания как от слабого тока, он понял, что ему надели блокиратор. Дети пропали, да и откуда им было взяться тут – ночью, переходящими дорогу из леса в лес, да еще освещенными солнцем? Он бросил взгляд на зеркало заднего вида. Его торможение дорого им обошлось: Дьявол уже буквально нависал над едва набирающей скорость машиной.

– Я в порядке, – сообщил он, отталкивая на место Кома.

– Точно?

– Да, да! – зло бросил Пастух. Как же он был на себя зол, как никогда в жизни, пожалуй, – так всех подставить… Но что это было?!

– Комар, раз! – крикнул, разворачиваясь на сидение, Ком и тут же быстро, почти без паузы: – Два!

Комар едва успел развернуться, когда прозвучало: – Три!

Они Ударили, отбросив Дьявола и выиграв пару десятков метров. Сработавший «сторож» заставил Пастуха бросить машину влево. И вовремя: мимо пролетел и разлился пожаром по асфальту огненный шар. Женщины вскрикнули.

– Что ты такого совершил в своей жизни, Пастух, что он так легко овладел тобой? – строго спросил Комар.