– Штуки по три с каждой стороны, «световух» побольше, – ответил Леший и, заметив, как Пастух закачал головой, добавил: – Но недавно на мине ишак подорвался. Так что они знают, что мины есть. А проверять, сколько их, они навряд ли полезут. Спокойно у нас здесь. По горам группы прикрытия стоят и разведгруппы снуют постоянно. Не переживай, все под контролем.
– Хотелось бы надеяться, – Пастух давно не верил ни в покой, ни в тишину на войне, уж больно часто они обманывают, да и ишаки просто так не бродят.
– Да, а мой предшественник куда делся, на дембель ушел?
– Так ранили его, стрелок у нас тут есть. Стрельнет куда как сможет, падла, потом дня три-четыре спокойно.
– И много этот снайпер у вас настрелял?
– Петруха первый, в кого вообще попал за два месяца. Да не снайпер, а стрелок, говорю же. Настоящие моджахеды принципиально не целятся. Они всю оптику снимают, а у автоматов высоту прицела заклинивают для самой короткой дистанции. Не замечал?
– Обратил внимание пару раз, да времени раздумывать не было. Решил, случайно испортили. А зачем они так делают? Хотя, понятно. Воины ислама, на все воля Аллаха.
– Правильно, если Аллаху угодно – не целясь попадешь, если нет – то и целиться бесполезно.
– А снайпера все-таки у них тоже есть.
– Есть, в семье не без урода, – усмехнулся Леший.
– И что, так и ждете кого подстрелит, ничего не делая?
– Как «ничего не делая»? Охотника посадили со снайперской, наблюдатели с оптикой дежурят. Да только пока без толку, редко стреляет, да все с разных мест.
– Остается только надеяться, что они его раньше высмотрят, чем он убьет кого-нибудь. А лейтеха наш в Афган зачем, интересно, полез, если его отец действительно генерал?
– Карьера, Пастух, карьера. Запись в личном деле об участии в боевых действия много стоит. А если еще и постреляют рядом, и он не наложит в штаны, то медальку али орден, а там и внеочередное не грех присвоить.
– Мне какое отделение принимать?
– Второе. В нем твои земляки, Кок с Перцем.
– Другие сержанты что за ребята?
– Байкал-Мишка с Байкала, как понимаешь, и Тула-Виктор. Откуда – сам догадаешься? Ребята неплохие, но служат только полгода, недавно из учебки. А у нас в основном по году и больше отслужили, вот их всерьез никто и не воспринимает.
«Ни хера из дома пишут – корову продали, деньги пропили! Получается, что мы имеем? Командира взвода, у которого вся служба – "застегнутые воротнички да чистые подворотнички". Имеем также двух молодых сержантов, на которых, похоже, разве только воду не возят. И еще имеем прапора, который то ли из-за личных проблем, то ли решив, что один не справится, тоже, похоже, забил на службу по большому. И что мне делать прикажете? Тоже забить? Да… вопросец. Я бы с радостью забил, находись мы в Союзе. Здесь за это «забил» больно дорого спрашивают. Ладно, что они хоть вообще окопы нарыли при таком раскладе».
– С обстановкой вроде понятно. Личный вопрос можно?
– Можно… Только про письма не спрашивай, – ответил враз помрачневший Леший.
– Тогда все, пошли, – Пастух встал и хотел было идти к палаткам.
– Подожди, – Леший потер немного нервно лоб, уставившись в землю. Помолчал с минуту, тяжело вздохнул. Пастух уже решил, что тот передумал рассказывать, когда он все же собрался.
– В общем, это жены моей письма… Я когда еще на срочной был, полтора года почти отслужил, письмо пришло от друга. Да не друга, так… знакомого. Вечно свой нос везде сует. В общем, написал, что Ольга моя на дне рождения подруги с одним городским попуталась. Я чуть на БТР тогда в Союз не рванул. Потом письма написал – ей, матери, друзьям. Чтобы ответили, правда или нет…
Леший тяжело вздохнул и снова немного помолчав, продолжил:
– Сначала она ответила, потом мать. Обе одно и то же: «Кому поверил, да он же сплетник. Все нормально. Возвращайся. Ольга с сыном ждут». Почти слово в слово ответили. А я же чувствую, врут! Как есть врут. Ну а потом пацаны написали: «Вроде как было, Серый». Вот и я решил – все, домой ни ногой. Остался пока прапорщиком. Через год контракт кончится, мы из Афгана уйдем, так я на север поеду, деньгу зашибать, ядрена кочерыжка. Деньги все матери отправляю. Пусть делает что хочет.
Сергей явно нервничал, то чесал лоб, то стискивал в кулаки свои большие крестьянские руки.
– Она пишет, все Ольге отдает. Жена все-таки, да и сына растить надо… Мать пишет – весь в меня.
– А что Ольга пишет?
– Что пишет, что пишет… Я тогда два письма после этого прочел и все. Остальные рву. Писала, что клевета, да как любит, да как сын растет. Все разжалобить хочет. Вот ей!!! Погуляла? Гуляй дальше!! – прохрипел Леший, глядя перед собой невидящим взглядом.
– Это когда было?
– Два с половиной года назад. Каждую почту письма приходят. Рвал и рвать буду.
– Может, стоит попробовать прочитать хотя бы одно. Вдруг что интересное прочитаешь.
– И ты туда же… Мать все пишет: «Ответь, места себе не находит»… Где ноги раздвинуть нашла место! Она же единственная у меня. И я у нее первым был. Да вот не последним оказался…
– Это ничего, что я ваш интим нарушу? – начал заговорщическим шепотом Перец и почти криком закончил: – Там на ужин зовут!
Наткнувшись на два «дружеских» взгляда, он оскалился и ушел.
– Чем больше узнаю Перца, тем больше уважаю Кока. Как он его терпит? У меня уже кулаки чешутся.
– В очередь запишись, тут много желающих. Но учти, Кок впишется за Перца вне зависимости, прав тот или нет. Ладно, хватит сопли распускать, пошли хавать, – сплюнул и как-то сразу заторопился Леший.
– Что ж, пойдем, пожуем, – пошел следом Пастух.
Уже подходя к столу, где расположились за ужином бойцы, Пастух сказал:
– Работа, говоришь, «не бей лежачего», даже скучно? А чтобы не скучали, с завтрашнего дня траншею между окопами до полного роста углублять начнем.
– В такую жару не заставишь, да и нужды нет, – ответил Леший и остановился, чтобы за столом не услышали разговора.
– Объяснять тебе, что в случае боя по вашим мышиным ямкам много не набегаешь, я не буду. А вот то, что от жары да от скуки вы в сонных тараканов тут превращаетесь – это точно. Да вот только на сонного таракана рано или поздно тапочка найдется.
– Ну-ну… – усмехнулся Леший, и направился было к столу, но Пастух его придержал.
– Не «ну-ну», а приказ от тебя должен исходить, товарищ замком взвода.
– Добро, но учти – я скажу, что это твоя инициатива, – Лешему явно не нравилась перспектива портить отношения с ребятами.
– Давай-давай… Ябеда, – добродушно усмехнулся Пастух, чтобы сгладить возникшую было неловкость.
Леший неожиданно громко рассмеялся.
– Че ржешь, Леший? Расскажи, не жмись, мы тоже посмеемся, – как всегда встрял Перец.
– Обязательно расскажу, после ужина не разбредайтесь по палаткам, расскажу – обхохочетесь.