Аллегро с Дьяволом – II. Казань

Осталось загадкой, как Конюх мог видеть его кромешной тьме, но факт оставался фактом, и Пастуху ничего не оставалось, как включить фонарь. Перед ним стоял Конюх. В его облике уже явственно проступили черты, делавшие его похожим на рептилию. Особенно неприятно было смотреть в большие желтые радужки с вертикальными зрачками, почти полностью заполнившие глаз.

– Судьба решила осыпать меня своей милостью. Не имею сил возражать ей. Ты кажется удивлен моим видом? Ха-ха! Да, во мне происходит масса полезных изменений. Видел валуны у входа? Это я их раскидал. И как ты уже догадался, я прекрасно вижу в темноте, даже там, где и кошка ничего не увидит. В кромешной тьме, как было здесь.

– Тебе очень идет этот шрам, Конюх. Когда я узнал, что ты продал душу Дьяволу, я не удивился. Ты всегда был мразью.

– Конюх? Хм… Значит, вы меня так называли? Почему? Хотя без разницы. Знаешь, Пастух, за то, что ты избавил меня от хлопот по твоему поиску, я не буду тебя мучить. Но ответь мне все же на один вопрос. У вас что-то было с Наташкой?

– Кажется, это волнует тебя больше, чем ее гибель по твоей вине.

– Это была не моя вина!! – вспыхнул Конюх.

Его лицо исказилось в нечеловеческой уже гримасе. В широко раскрытой пасти Пастух увидел и пока еще человеческий, но уже раздвоенный язык, и заостренные зубы.

– Это была твоя жена. Ты должен был отправить ее на базу!

– С кем я спорю? С трупом. – Конюх вновь был спокоен и благодушен и выглядел почти как человек. – Пришло время умирать, Пастух. Тебе нужно время на молитву? Я сегодня добрый. Нет? Как скажешь.

Конюх достал небольшой, слегка изогнутый нож-кастет с крупными шипами на дуге, закрывающей пальцы, и не спеша, с самодовольной улыбкой пошел на Пастуха. Тот не стал ждать и дал короткую очередь в грудь сатаниста. Сначала ничего не произошло. Пули не опрокинули Конюха, а прошли насквозь, оставив лишь темные пятна на светлой ветровке. Конюх сделал еще два шага, прежде чем улыбка слетела с его губ. Темные пятна от пуль стали стремительно расти, соединились, расширяя границы. И вот темный прах посыпался к ногам Конюха, оставляя в теле только стремительно растущую пустоту.

– Серебро… – то ли спросил, то ли констатировал Конюх, смотря на Пастуха испуганно-изумленным взглядом.

– Конечно серебро, – последовал ответ. – Как-никак на нечисть собирались.

Звякнул упавший нож, тело сатаниста поглотила пустота, и только полные боли и разочарования глаза продержались пару мгновений, но вот и они осыпались прахом. Выждав около десяти секунд, Пастух подошел к куче, желая осмотреть нож. В это мгновение из кучи праха на него бросился Скорпион размером с хорошую собаку. Единственное, что смог сделать Пастух – ударить Скорпиона кулаком. Скорпиону серебряные шипы тоже не понравились, но в отличии от Конюха, он не стал превращаться в прах, а сгорел в короткой вспышке. Но перед этим он успел ударить Пастуха хвостом, оставив неглубокую царапину на руке. Мелочь, не стоящая внимания, если бы это не был хвост скорпиона.

В это время послышались звуки из прохода, отвлекая Пастуха от раздумий «есть яд или нет?». Оглянувшись на него, Пастух увидел свет фонарей. Через пару секунд показался идущий быстрым шагом Ком с американским армейским мешком на левом плече. Следом показался Комар. Левая сторона его бронежилета была разорвана. Оторвалась плечевая лямка, пластина выпала. Были порваны и куртка, и тельник, на котором виднелись темно-синие пятна. Две светло-зеленых полоски на плече Комара были явно свежими шрамами.

– Бинт нужен? – на всякий случай спросил Пастух.

– Не надо, Комар уже «запаялся». Были гости? – спросил Ком, не останавливаясь, стремительно шагая к лазу.

– Да, сатанист. Погоди, – остановил Пастух его уже у самого лаза. – Когда я его убил, из него скорпион выскочил. Можешь определить, есть яд или нет? – Пастух протянул руку.

Ком подержал над царапиной раскрытую ладонь и твердо заявил:

– Нет, яда нет.

После этого он провел большим пальцем по царапине, и она пропала. Пастух понял, что его тоже «запаяли». Комар, не теряя времени, нырнул в лаз. Ком, снимая мешок, приглашающе кивнул головой, и Пастух полез следом.

– Были проблемы? – поинтересовался он.

– Да, два архидемона. Комар чуток зазевался, броник тяжеловат все-таки для него. Зря шашки не взяли. С этими ребятами ближний бой противопоказан. И еще у нас две новости, с какой начать?

– Давай с хорошей.

– Ключ у нас.

– Это не новость, это я и так понял. Что у нас плохого?

– Футляр, в котором хранится ключ, треснут.

– И что это значит? – спросил Пастух, уже выбравшись из лаза.

– А это значит… – начал было выбравшийся следом Ком, но тут из-за горы донесся вой, издаваемый тысячью глоток.

– О! – поднял он палец. – По наши души воют. А треснутый футляр… Это, грубо говоря, значит, что у нас в руках мощный радиомаяк. А у каждой из этих воющих тварей в голове пеленгатор. По-тихому не получилось. Так что ноги в руки и «Спаси, Боже, наши души!»

Дав пояснения, Ком устремился вниз с максимально возможной скоростью. Пастуху ничего не оставалась, как припуститься вдогонку.

– Господи, опять бегать, ну за что мне это, за что? – проворчал он, стараясь не сломать ноги в этом безумном скоростном спуске с горы по сырым камням.

Каким-то чудом они спустились, не поломав ноги. Тучи ушли и света убывающего месяца хватало рассмотреть, что же там лежит под ногами. Первые летающие бестии с диким хохотом и воем начали кружить над головами, едва они забежали в лес. Мельком взглянув наверх, Пастух увидел лишь мелькающие тени да горящие глаза. Весь этот вой неприятно бил по нервам.

– Уж лучше б стреляли, суки, – проворчал он.

В этот раз ему не дали отстать. Ком и Комар явно сбавили темп, чтобы не терять его из виду. Благодаря деревьям, нападений пока не было. Летающие бестии задевали кроны деревьев, окатывая и так мокрых насквозь беглецов новыми порциями не долетевшего до земли дождя.

– Комар, вперед! – скомандовал Ком, когда они выскочили на край большой поляны, усыпанной покрытыми мхом валунами.

Он рукой притормозил Пастуха и поднял автомат. Пробежать по открытому пространству нужно было всего метров двадцать. Едва Комар добежал до середины, его сверху атаковали сразу несколько тварей, размерами от небольшой кошки до большой собаки. Ком с Пастухом открыли огонь. Летучие твари, как и Скорпион, сгорали с короткими яркими вспышками. К вою и хохоту присоединились короткие, но громкие крики изгоняемых бестий. Перебежав поляну, Комар развернулся, спиной вжавшись в куст.

– Давай, – скомандовал Ком.

Пастух рванул через поляну. Нарастающий вой, хлопот крыльев, глухие выстрелы, вспышки, освещающие поляну, предсмертные вопли над головой. Добежав до края поляны, он также развернулся, вжавшись в куст. Через пару секунд побежал Ком. Пастух решил, что их, судя по всему, постепенно накрывают. Атакующих тварей стало значительно больше, чем когда перебегал Комар. Занятый отстрелом, он не сразу понял, что Ком явно задерживается. Бросив взгляд вниз, он увидел, что тот сидит на валуне и массирует ногу. Судя по всему, мокрый мох сыграл-таки свою роль.

– Помочь? – крикнул Пастух, отстреливая атакующих бестий.

– Нет! Я сейчас.

Свет сгорающих тварей позволил Пастуху рассмотреть их. Наибольшие хлопоты на данный момент доставляли скоростные и юркие твари, получившие от него название «пираньи». Особенного внешнего сходства конечно не наблюдалось, но летающие бестии разделать быка смогли бы побыстрей речных пираний. Они имели круглую голову с широкой пастью, утыканной зубами-иголками в два ряда. Неровно торчащие из пасти зубы не оставляли ей шансов полностью закрыться. Была тварь и с длинной мордой, напоминающей птеродактилей, тоже с торчащими зубами-иголками, и много еще разных бестий, внушающих своим видом как страх, так и отвращение.

Ком наконец выбрался с поляны и не останавливаясь, слегка прихрамывая, продолжил бег к машине. Остаток пути до машины преодолели без столкновений. Быстро расселись, Пастух, включив полный свет, рванул с места, разбрызгивая мелкие лужи.

Едва выбрались на бетонку, как нечисть взялась за машину. Сначала просто раздался скрежет когтей по крыше, но вот уже показалась пара когтей, прорвавших обшивку. Комар с Комом ответили выстрелами, предсмертные вопли и вспышки за окном показали, что стреляли они не зря. Но скрежет не прекращался, и то там, то тут когти летающих бестий рвали крышу машины. Пара тварей, попав в стекло, отлетела в сторону.

Когда они проезжали по Межгорью, клюв «птеродактиля» пробил крышу в аккурат над Пастухом. Клюв распорол тому плечо до локтя. Торчащие зубы оставили широкую рваную рану, рукав куртки моментально намок от крови. От резкой боли Пастух дернулся и едва не влетел в столб, но быстро выровнял машину.

Тем временем, убив мерзкую тварь, Ком стянул с головы блокиратор, быстро разорвал рукав до конца и «запаял» Пастуху руку. В этот раз рваная рана потребовала от него гораздо больше внимания, чем первая царапина.

– Нормально. Поболит только пару дней, – предупредил он, меняя магазин. После этого передав блокиратор Комару, вновь повязал бандану. Комар, также сняв блокиратор, спрятал их в «чемоданчике».

– Жаль, что тебя за рекой с нами не было, – промолвил Пастух, мельком взглянув на плечо, оценивая работу целителя. – Крышу бы отпилить на хрен, а то если по башке попадет, боюсь, даже вы не спасете.

– Чем? – развел руками Ком.

– Сейчас, – неожиданно заявил Комар, открыв багажное отделение своего «чемоданчика».

Он достал прибор, напоминающий миниатюрную углошлифовальную машину, прозванную в народе «болгаркой». Только в отличии от «болгарки» диск семи сантиметров в диаметре на нем размещался не сбоку, а посередине небольшой рукоятки. Комар включил прибор. Диск закрутился с тихим шелестом, засветившись по краю. Он быстро провел по периметру крыши в задней части машины и выключив, передал прибор Кому.