Аллегро с Дьяволом – II. Казань

– Вот тут, нужно нажать.

– Понял, – ответил Ком.

Он быстро дорезал свой участок крыши, и она тут же улетела в когтях вцепившейся в нее твари. Бросив прибор Комару, Ком сбил выстрелами трех тварей, кинувшихся на сидящих в машине людей. Визг, вой, вспышки сгорающих бестий. Комар присоединился к нему, и дальше они продолжили путь под несмолкаемую трескотню автоматов.

Едва они выскочили из городка, Пастух заметил тварей, раскачивающих верхушки деревьев; другие внизу разрывали корни, быстро и высоко разбрасывая комья земли. У этих не было никаких шансов успеть перекрыть дорогу. Как и у следующих, попавшихся километров через семь, хотя они и успели повалить одно дерево. Он гнал машину, сбивая выскакивающих на дорогу бестий, еще несколько тварей разбились о стекло. После попадания особенно крупой твари угол стекла покрылся трещинами.

Глушители на автоматах и большой перерыв после Афганистана сыграли злую шутку. Сквозь вой, хохот, визг и крики атакующих машину демонов Аркадий не сразу разобрал, что Комар и Ком ведут огонь очередями. Причем понял он это когда Комар выдал длинную, чуть ли не в полмагазина очередь.

– Одиночными, вашу медь! Одиночными бейте! Патронов, что ли, немерено?! – заорал он перекрывая шум.

– Блин! – выругался Ком, меняя режим стрельбы.

Им оставалось до трассы примерно пять километров, когда после очередного поворота перед ними открылся преграждающий дорогу завал из пяти-шести деревьев.

– Держитесь, – крикнул Пастух, нажав на тормоза.

Скорость была большая, расстояние до деревьев слишком маленькое, и остановиться окончательно машина смогла лишь ударившись о ствол ели. Одна тварь, промахнувшись мимо резко остановившейся машины, врезалась слету в асфальт, другая в запасное колесо.

– Все из машины, – скомандовал Пастух, вновь почувствовавший себя сержантом.

Выскочив из машины, друзья встали вкруг, спина к спине. Позицию они заняли примерно метрах в трех от задней двери, чтобы не подвергаться неожиданным атакам тварей из ветвей поваленных деревьев. К летучим бестиям добавились демоны, атакующие с земли. Они также были весьма разнообразны и отвратительны. Благо не было времени их рассматривать. Свет сгорающих бестий и горящие глаза не давали шансов подобраться атакующим незаметно. Как и говорил Ком, тварям покрупнее недостаточно было просто получить порцию серебра, и Пастух быстро взял за правило стрелять в центр груди.

В общем и целом отстрел демонов не составлял особенных хлопот, лишь трем мелким летающим тварям удалось прорваться сквозь огненный заслон. Прежде чем умереть от контакта с серебряными шипами, они оставили по одной кровавой отметке на плечах у Пастуха и Кома. Раны были неглубокие и кровоточили несильно, а вот заниматься ими времени не было совсем. Дикий хохот, вой, скрежет то ли когтей, то ли зубов, хлопанье крыльев, вспышки и визг изгоняемых тварей, горящие глаза во мраке, какой-то говор, шепот, вздохи и придыхания, во все это еще и вплелся детский плач, выстрелы, – казалось, этому не будет конца! Но все имеет свой предел и боезапас тоже.

– Патроны! – возвестил о приближающихся проблемах Комар.

Пастух быстро вытащил и сунул в протянутую руку связку магазинов.

– Еще есть? – крикнул менее чем через минуту Ком.

– Последний, – ответил Пастух, отдавая одинарный рожок. Он сам только что перевернул последнюю связку.

– Пастух, давайте к машине, шашки приготовь! Мы прикроем, – скомандовал Ком.

Подскочив к машине, Пастух открыл заднюю дверь и достал шашки из ножен. Он разложил их с торчащими из кузова наружу рукоятками: когда возникнет нужда, схватить можно будет мгновенно. Обернувшись, он с трудом увернулся, от летящей в лицо «пираньи». Влетев в кузов, она врезалась в спинки сидений, отскочила и тут же с визгом вновь атаковала Пастуха. Изгнав бестию ударом кулака, Пастух вернулся на место.

Первым, закинув автомат в багажник, шашкой вооружился Комар, меньше чем через минуту Ком проделал то же самое. А вслед за ним и Пастух, выпустив последний патрон, последовал их примеру, взяв в одну руку шашку, в другую нож. И вот тогда стало жарко, причем как в прямом, так и в переносном смысле. Схватка перешла в ближний бой, бестии, как оказалось, сгорая выделяли тепло. Но самое главное – твари стали регулярно дотягиваться до троицы своими когтями, а иногда и зубами. Количество мелких и средних кровоточащих ран стремительно росло. Пастух взмок. Удар шашкой, вспышка, удар ножом, вспышка, еще шашкой – еще вспышка, удар кулаком, опять вспышка. Удар – вспышка, удар – вспышка. Если бы не льющийся ручьем пот, то мокрая от дождя одежда, наверное, высохла бы уже. Удар, отлетающая голова, вспышка, удар, упавшая лапа вцепилась в ногу, колющий в грудь, вспышка, удар, вспышка.

В глазах зарябило; сколько не тренировались, а плечо стало наливаться тяжестью. И вот, когда стало казаться, что сил продолжать бой уже нет, появились архидемоны.

Сзади раздался крик Комара. Сделав максимально широкий мах шашкой, чтобы отогнать нечисть, Пастух оглянулся. На месте, где должен был находиться Комар, стоял, как сразу понял Пастух, архидемон. Двухметровый скалящийся архидемон выглядел как безобразно накачанный культурист, с узлами мышц и причудливо выгнутыми рогами. Сам Комар тем временем, завершив полет, упал на асфальт метрах в семи. На него тут же с криками и воплями накинулась толпа нечисти. Последовавшая серия вспышек показала, что Комар жив и сдаваться не собирается. Но ему явно требовалась помощь. И помощь пришла. Ком присел на одно колено, быстро, но аккуратно положил шашку и выбросил вперед правую руку с распростертой ладонью. От Удара всю нечисть с Комара смело как метлой. Комар тут же вскочил, сбросил остатки вконец разорванного бронежилета и бросился за шашкой, потерянной в полете. Ком тем временем сделал рукой широкий мах, отбрасывая бросившихся на него бестий. После этого он в третий раз выбросил перед собой раскрытую ладонь. И третий Удар отбросил архидемона, собравшегося вновь повторить атаку на Комара.

Пастух просто зазевался. «Прохлопал ушами, как новобранец в первом бою», – ругал он потом себя. А засмотрелся он не на то, как Ком взмахом руки раскидывал нечисть, к этому он был уже готов. Потратить пару лишних секунд своего внимания заставил его сам Ком – то, как он преобразился. Внешне простоватый, зачастую с добродушной улыбкой, он подчас напоминал Аркадию деревенского увальня. Конечно, после возвращения с Турнира он заметно изменился, но теперь в момент наивысшего сосредоточения это был, казалось, совершенно другой человек. За этим человеком действительно можно было без сомнений пойти куда угодно, хоть в Пекло.

Вот на разглядывание этого человека Пастух и потерял пару драгоценных мгновений, за что незамедлительно и поплатился. Ошеломляющий удар, резкая боль в боку, треск рвущейся ткани бронежилета и полет во тьму. Только пролетел он не семь-восемь метров как Комар, а, очевидно в силу своего более значительного веса, чуть больше трех. Шашку и нож пришлось выпустить из рук, дабы не напороться. Упал, перекат, тут же вскочил на ноги и откинув ударом кулака налетевшую бестию, кинулся за оружием. На пути встал архидемон. Пастух увернулся от удара и от всей души вкатил крюка справа. Получив полыхнувшие огнем царапины на скуле, архидемон отшатнулся. Пастух, уклонившись от ответного удара, проскочил и схватил шашку. Тут же не останавливаясь удар шашкой с разворота, голова архидемона отлетела в сторону. А вот колющий удар на добивание помешал сделать другой архидемон. Удар – и его лапа покатилась по бетонке. Тем временем обезглавленному какая-то мелкая тварь подала голову. Еще пара мгновений – и как говорил Ком, «мыло-мочало, начинай сначала». Такая перспектива совсем не улыбалась. Пастух, презрев опасность, бросился на него, подставив спину второму архидемону. Мощным ударом он срубил голову вместе с лапами, что ставили ее на место. Не останавливаясь, обошел его слева и, всадив в спину нож, изгнал тварь в Пекло. И тут его достал «однолапый». Бронежилет затрещал от удара, вновь бросившего Пастуха на землю. Упав, он увидел метнувшуюся справа большую тень, собрался было уже ударить не вставая, но сдержался.

– Не трожь! – закричал несколько запоздало Ком. Запоздало потому, что если бы Пастух сам не остановился, он успел бы ударить.

– Не трожь медведей! – опять крикнул Ком.

Поднимавшийся с земли Пастух и сам видел, что промелькнувшей тенью был огромный черный медведь, схватившийся с «однолапым». Он был не один, Пастух видел минимум еще пять косолапых, вступивших в схватку на стороне людей. Тем временем «однолапый» от удара медвежьей лапы с длинными сизо-черными когтями отпрянул прямо на Пастуха. Он моментально этим воспользовался, срубив вслед за лапой и голову. Обернувшись, «однолапый» вслепую нанес удар, от которого Пастух без труда увернулся и с размаха, наискось, раскроив грудь до сердца изгнал и этого архидемона.

И снова все по кругу: удар – вспышка, удар – вспышка, только к какофонии звуков, издаваемых нечистью, добавилось рычание медведей. Наверное в другой ситуации грозный рев медведей в ночном лесу заставил бы кровь застыть в жилах. Но сейчас этот рев ЖИВЫХ медведей грел душу.

Закончилось все внезапно. Вдруг наступила тишина. Прекратились нападения, и десятки горящих во тьме глаз пропали, словно гирлянду выключили. Осмотревшись, Пастух увидел уходящих в лес медведей. Последним уходил тот самый огромный черный медведь; уже находясь между деревьев, он обернулся. Наверное, при неверном свете месяца, на фоне черной шерсти Пастух никак не должен был рассмотреть глаза зверя. Но он видел их! Огромные черные глаза с еще не потухшей яростью, полные мудрости и печали. Пастуха куда-то повлекло, вот показались звезды Какие глаза? Это космос! Космос, полный звезд и покоя. Его закрутило и повлекло все сильней, туда, в звездный хоровод, в манящую даль…

Сильная оплеуха вернула Пастуха в реальность.

– Ты что, ему в глаза посмотрел? – спросил Ком, разрывая на нем куртку и тельняшку; когда он успел снять «броник», Пастух не помнил.

– Обязательно со всей дури нужно было лупить? – потер он горящую огнем щеку.

– Да? А сколько раз я тебя ударил? – с ухмылкой взглянул на Пастуха Ком, начав исцелять его разорванный бок.

– Один… – неуверенно ответил Пастух, понявший, что и другая щека у него тоже горит, но не так сильно. – Два?

– Один, два… Три раза тебя лупить пришлось, пока очнулся. Никогда не смотри в глаза лешему, не любят они людей. Буратиной запросто сделать может, с деревянными мозгами! – оскалился Ком, ткнув его пальцем в лоб, и быстро «запаяв» пару кровоточащих царапин на руках, скомандовал: – Штаны снимай!

– Леший? – недоверчиво спросил, спустив штаны, Пастух.

– Леший, точнее трое леших, и две тройки настоящих медведей с собой привели, – ответил Комар, занимаясь спиной Кома, пока тот исцелял ноги Пастуха.

– А что, леший и оборотни – это одно и то же?

– Нет. Те, кого называют оборотнями, это люди. Они, как правило, могут принять облик только одного какого-либо зверя. Леший – это дух, хозяин и хранитель леса, может принять облик любого обитателя лесного. Хочешь зверя, хочешь птицы, но чаще растением прикидывается.

– А зачем они нам помогли, если не любят?

– Все, надевай штаны. Если нечисть придет в это мир, то все живое – и растения, и животные… Короче, вся флора и фауна будет уничтожаться так же, как и люди. Ибо все мы дети Божьи, все из плоти и крови. Люди об этом забыли. Забыли, как жить в ладу с природой, по ее законам. Нацепили на себя титул царя зверей и живут как захватчики на чужой территории. Забыв, что Земля наш общий дом с нашими братьями меньшими. А лешаки помнят и выбрали из двух зол меньшее. Комар, что там у тебя, помощь нужна?

– Нет, благодарю.

– Время семь минут четвертого, минут десять возимся – значит, твари убрались примерно в три, – рассудил Пастух, посмотрев на свои «командирские».

– Да, примерно так, – подтвердил Ком.

Пришедшие в негодность бронежилеты и куртки валялись на бетонке. Туда же полетели и тельняшки, что у всех троих были в запекшейся крови. Только у людей в темно-красной, у чамранина в темно-синей. Штаны также пострадали, но снимать их, не имея смены, как-то не хотелось.

– Да, много их выбралось.

– Нас мало, но мы в тельняшках, – воинственно прокомментировал Комар слова Пастуха.

– Для первого боя весьма достойно, Комар. Молодец! – догадался наконец Иван похвалить враз смутившегося чамранина.

Сначала они напились – вволю, с наслаждением, освященной водой. Потом помылись, смыв с себя кровь водой из пластиковых бутылок. Пастух тут же сполоснул бандану и, отжав, повесил сушиться сзади на сиденье, привязав за подголовник. Ком с Комаром последовали его примеру. Умывшись, они с помощью лебедки освободили дорогу от деревьев. Потом выгребли из машины гильзы и по настоянию Пастуха смели ветками все гильзы с дороги в небольшую яму на обочине и забросами щебнем. Бронежилеты, тельники и куртки также спрятали в яме, что нашлась ближе к лесу. Успокоив этим свою душу разведчика, Пастух, прежде чем отправляться в путь, пересчитал магазины.

– Ого, двух связок не хватает, ищем!