Русская корреспонденция Владимира Горовица в архиве Йельского университета

4 мая 1965 из Хельсинки. За пять дней до триумфа-возвращения:

«Дорогой Владимир Самойлович и Ванда!

Мы счастливы вместе с Вами и от всего сердца желаем вам ни пуха, ни пера»[45 - «Ни пуха, ни пера» – понятное только русскому. Выражение возникло в среде охотников и было основано на суеверном представлении о том, что при прямом пожелании (и пуха, и пера) результаты охоты можно «сглазить». Перо в языке охотников означает «птица», «пух» – звери. В ответ, чтобы тоже не «сглазить», звучало теперь уже традиционное: « (Пошёл) К чёрту!». В давние времена охотник, отправляющийся на промысел, получал это напутствие, дословный «перевод» которого выглядит примерно так: «Пусть твои стрелы летят мимо цели, пусть расставленные тобой силки и капканы останутся пустыми, так же, как и ловчая яма!». На что добытчик обычно отвечал в таком же духе: «К черту!». И оба были уверены, что злые духи, незримо присутствующие при этом диалоге, удовлетворятся и отстанут, не будут строить козней во время охоты. Вот такое пожелание удачи в своеобразной форме. Бояться сглазить люди не перестали и до сей поры. «Ни пуха ни пера» говорят школьнику или студенту перед экзаменом.]! С Богом, Владимир Самойлович!»

Ваши Ляля и Эмиль Гилельс

Финляндия. Хельсинки.

4.05.1965» [31].

Нужно сказать, что о концерте-возвращении было известно не всем, поэтому так важно это пожелание успеха.

24 июня 1965 г. — Ответ Маэстро (секретарь) «спасибо» «это прекрасно услышать от Вас…» [44].

10 августа 1965 г. – Гилельс отвечает телеграммой: «Сердечно благодарю еще раз горячо поздравляю наилучшие пожелания Ваш Эмиль Гилельс» (латиницей) [32].

Декабрь 1965 г. Открытка – поздравление с Новым годом. Вместо Э. «Е. и L. Gilеls» [33].

19 декабря 1975 г. Наконец! Почтовая бумага с вензелем «Э. Г.» «Дорогие Владимир Самойлович и Ванда Артуровна.

Желаем вам, дорогой друг [,] такого же творческого подъема, которым Вы одарили музыкальное искусство. Ваши почитатели Эмиль, Ляля Гилельс. Москва, дек. [aбрь] 1975» [34]. Здесь, впервые звучит «дорогой друг» и можно не сомневаться, что это от всего сердца!

Телеграмма 21 мая 1982 г. в Лондон: «Рад Вашему триумфальному возвращению концертам в Европе [.] Желаю Вам большого успеха [.] Обнимаю [.] Эмиль Гилельс» (латиницей) [35].

Открытка за 1982 г. (на русском): «Дорогой Владимир Самойлович и Ванда!» Далее (англ.), поздравление с Рождеством и Новым годом (напечатанные на открытке). Ниже нарисованный нотный стан и в скрипичном ключе четверть и восьмые «ля» (Ляля), знак «+» в басовом: четверть и восьмушка «ми» – вниз «ля» (Е, ми – ля—L). Ниже на русском языке «Гилельсы» [36].

Еще одно письмо попало в архив. 20 апреля 1986 г. Это письмо не Э. Гилельса, а его ученицы Ирины Смородиновой, которая, увлекаясь этюдами К. Черни, и записала ВСЕ этюды! [137]. Восторженное.

В приложении №2 привожу документ, представляющий большой интерес. Это Докладная записка о засилье евреев в искусстве. Эмиль Гилельс, рожденный и выросший в достаточно интернациональной Одессе[46 - По данным переписи населения 1926 г. в Одессе проживало: украинцы – 41,4%; русские – 23,3%; евреи – 19,8%; немцы – 8,3%; болгары – 2.3%; молдаване – 1,9%; поляки – 1,3%.], наверняка, не представлял себе степень антисемитизма, охватившего всю верхушку советского руководства. Думаю, что Записка появилась с одобрения Первого Ленинца Советского Союза – Иосифа Сталина.

Документ отлично характеризует государственный антисемитизм «страны Советов», тем более, что дата 22 августа 1942 года говорит о том, что даже в суровое военное время, в верхних эшелонах власти он цвел пышным цветом. Документ опровергает распространенную среди музыкантов теорию о якобы неприкосновенности Гилельса для сталинского руководства, что его, как еврея не преследовали. От большинства своих именитых коллег, упомянутых в документе, он отличался лишь тем, что попал в два «списка»: в составленном нацистами документе о том, кто в первую очередь подлежит уничтожению при взятии Москвы, Эмиль Гилельс – в первом десятке списка!

Гершовский Ефим

Гершовский Ефим Давыдович. Илл. №17

Был женат на Ксении Юрьевне Давыдовой (1905—1992)[47 - Ксения Юрьевна Давыдова – внучатая племянница Петра Ильича Чайковского; дочь Юрия Львовича Давыдова – Председателя Государственной экзаменационной комиссии Киевской консерватории, Почетного Пожизненного члена Дирекции Киевского Отделения Императорского Русского Музыкального Общества.]. Ефим Давыдович Гершовский окончил Московскую консерваторию, но пианистом не стал. Возглавил музей П. Чайковского, первый мемориальный музыкальный музей. В 1941 году в Воткинск, куда была эвакуирована часть музейных ценностей из Клина, приехала правнучка известного декабриста и внучатая племянница Петра Ильича Чайковского Ксения Давыдова. Через год она вышла замуж за Ефима Гершовского. Долгие годы Ксения Юрьевна была верным хранителем духа клинского музея.

Письмо — июнь 1945 г.

«Дом-музей П.И.Чайковского

в Клину

Июня, 1945 г.

Глубокоуважаемый Владимир Самойлович!

Разрешите выразить Вам искреннюю признательность и сердечную благодарность за присланный Вам Государственному Дому-музею П. И. Чайковского альбом грампластинок первого фортепианного концерта в Вашем исполнении.

Мы очень извиняемся за столь большую задержку в ответе, которая произошла в связи с возвращением в Клин фондов музея из эвакуации. Возрожденный музей в мае с.г. открыл свои двери перед многочисленными почитателями музыки великого композитора. Присланный Вами альбом будет использован в готовящейся выставке Музея на тему «Чайковский в Англии и Америке», к подготовке которой мы приступили при содействии Всесоюзного общества Культурной связи с Заграницей.

Еще раз примите нашу благодарность за помощь Дому-музею в деле пополнения его коллекции.

С искренним уважением ПОДПИСЬ

Е. Гершовский

Директор Дома-Музея П. И. Чайковского» [37].

Письмо написано в июне 1945 г. Какие грампластинки мог послать Маэстро? Обратимся к биографам. Гарольд Шонберг в книге «Horowitz. His Life & Music» пишет о двух записях Первого концерта для фортепиано П. И. Чайковского. Обе записи были сделаны с дирижером Артуро Тосканини. Вторая запись – это знаменитый концерт 1943 г. в Карнеги-Холле, принесший в казну более десяти миллионов долларов.

«С Тосканини у Горовица было два исполнения Чайковского: первое, сделанное в студии звукозаписи в 1941 году и второе – прямая запись концерта из зала Carnegie Hall во время войны, 25 апреля 1943 года. Оба исполнения занимают примерно полчаса, что в среднем, приблизительно на четыре минуты быстрее среднего исполнения нынешнего времени.

Исполнение 1941 года не настолько хорошо, как выступление 1943 года. В более ранней версии Тосканини абсолютно непреклонный. Горовиц точно следует за ним. В исполнении присутствуют блестящие, даже величественные моменты, но чувствуется, что Горовиц невыносимо хочет вырваться на свободу. Но удерживаемый Тосканини, он не посмел. А исполнение 1943 года более свободное. Во второй части между гобоем и роялем значительное несовпадение и можно лишь содрогнуться при мысли о том взрыве гнева Тосканини, который разразился за сценой после выступления» [170, р. 324].

Натан Мильштейн, друг Владимира Горовица тоже пишет о записи концерта: «Многие считают Тосканини и Горовица идеальной парой: «лучший дирижер» и «лучший пианист». И оба хотели выступать и записываться вместе. Сначала они записали второй концерт Брамса, выпущенный студией RCA Victor, и имевший большой коммерческий успех. Поэтому они решили еще записать концерт Чайковского.

Весной 1941 года Ванда позвонила мне с просьбой прийти в дом Тосканини, чтобы послушать запись концерта Чайковского, которую недавно сделали ее отец и ее муж. «Приходите и, если вам не понравится запись, скажите об этом папе. Мне эта запись не нравится, но боюсь, что студия RCA будет оказывать давление на папу и Володю с тем, чтобы они позволили её выпустить в свет. Студии RCA важно заработать деньги вне зависимости от качества записи. И вы должны понять, Володя никого не хочет обидеть. Но вы человек объективный, поэтому придите и скажите все папе!» [166, р. 160]

Оба автора делают акцент на исполнителях. Я же задумался о другом: почему Владимир Горовиц прислал записи Первого концерта П. И. Чайковского в СССР, в Дом-музей Петра Ильича весной 1945 г.? Ответ напрашивается один: он знал об аресте брата 23 марта 1945 г. Он очень боялся КГБ, ведь в 1930 году внезапно умерла мама, арестовали брата, позднее убили отца, не выпускали сестру, посадили на 2 года ее мужа – все это связывалось в сознании Маэстро с могущественной организацией, которая может достать и его. Вспомним 1986 год: за ночь до отъезда В. Горовиц отменяет концерты в Москве и Ленинграде! Понадобилось вмешательство Президента США, гарантирующего ему неприкосновенность.

Мне кажется, что записи концертов, посланные Маэстро в Клин – это своеобразное послание Маэстро СССР: «Вот я какой! Не трогайте брата!». К сожалению…

Второе письмо из Дома-музея поступило через много лет. Оно датировано 16 октября 1959 года и пришло на официальном бланке.